Элитные университеты, элита страны, элитная страна. Кризис или новая роль университетов?

Сегодня цивилизованному миру стало совершенно понятно, что дальнейший экономический рост определяется производством знаний и носителей этих знаний — специалистов определенных областей деятельности. Институциональными центрами такого производства являются университеты и приравненные к ним высшие учебные заведения.

В былые времена каждой стране достаточно было одного или нескольких университетов. Они обеспечивали потребности национальной элиты в высшем образовании и экономики в простом воспроизводстве кадров высшей квалификации, развивая одновременно научное знание. Страны, отставшие в развитии системы высшего образования, пользовались услугами европейских и американских университетов. Выпускники этих немногочисленных университетов сумели создать основы научных знаний современности, мировую культуру и искусство.

XX век ознаменовался расширением сети университетов. Главными двигателями этого процесса стали массовый потребитель и политики, которые в борьбе за голоса избирателей реализовывали задачу создания новых университетов. В результате в каждой развитой стране сформировалась плотная университетская сеть.

В XXI век мир вступил с идеей «новой экономики» или экономики, основанной на знаниях. Преимущества такой экономики рассмотрим на двух наиболее ярких примерах: калифорнийском, широко известном под названием «Силиконовая долина», и сингапурском. Калифорния стала символом развития высоких технологий, в особенности электроники, информатики, мультимедийной техники и биотехнологии. Но «чудо» произошло не само собой — решающую роль сыграли университеты Стэнфорда и Беркли, ставшие поставщиками инноваций для промышленности. Благодаря солидным заказам со стороны корпораций и Пентагона, которые сопровождались обильными финансовыми вливаниями, эти университеты быстро перестроили программы обучения и научных исследований, привлекли к их выполнению самых известных ученых США и всего мира. Таким образом возник мировой центр высоких технологий с технопарками и всемирно известными фирмами.

В свою очередь, Сингапур ориентирует экономику в основном на информационные услуги с преобразованием страны в «интеллигентный остров». Программа «Наука и технология-2005» предусматривает создание условий для широкого привлечения местных ученых в процессы экономического развития, осуществление тесного сотрудничества с мировыми исследовательскими организациями, привлечение выдающихся иностранных ученых и создание эффективных научных институций. Создан также инвестиционный фонд развития новых технологий (Technopreneurship Investment Fund) с капиталом в миллиард долларов США.

Успехи США и некоторых других стран в сфере новой экономики пробудили от летаргического сна общественность Европы. Ныне трудно найти солидную газету, в которой не было бы публикации, посвященной высшему образованию. Заголовки нередко звучат пессимистично: «кризис университетов», «кризис высшей школы», «реформа высшего образования», «нищета университетов», «падение университетов» и т. п. Действительно, может ли, например, немец спокойно воспринимать информацию о том, что лучший университет Германии не значится в рейтинге Топ-50. Аналогичная ситуация в других европейских странах. «Современная Франция не имеет будущего», — к такому устрашающему выводу приходят в исследовании, выполненном по заказу Conseil d’analyse economique Elie Cohen, руководитель — «Centre National de la Recherche Scientifique» в Париже и его соавтор Philippe Aghion, преподающий в Гарварде. Вместе с тем, и в США обеспокоены аналогичными проблемами. Достаточно сказать, что в соответствии с данными социологического исследования, более 50% населения страны считает главной задачей президента Дж. Буша-младшего повышение качества образования.

Естественно, дискуссия о высшем образовании в развитых странах не имеет альтруистического звучания. В ее подтексте — развитие экономики в новых условиях. В частности, Европейский Союз выдвинул на 2003—2008 годы задачу создания самой эффективной и наиболее конкурентоспособной экономики, основанной на современных достижениях научно-технического прогресса. Украина не может оставаться в стороне от этого процесса. Пассивность или медлительность грозит нам участью банановой страны. Элита выедет за границу и останется там, способная молодежь предпочтет западные вузы, пенсионеры покинут этот мир намного раньше своих западных сверстников, что существенно скажется на численности населения страны.

Мировое образовательное пространство
и Украина

Итак, украинская высшая школа. Ее развитию в последние годы не смог препятствовать кризис экономики. Резко возросло количество лиц, которые обучаются в учебных заведениях III—IV уровней аккредитации. На сегодняшний день в стране функционируют 233 высших учебных заведения III—IV уровней аккредитации государственной формы собственности, из которых 82 присвоен статус национального. В связи с этим можно утверждать: Украина — высокообразованная страна.

Совершенно иная картина наблюдается, когда мы обратим внимание на отдачу высшей школы обществу. К сожалению, в отечественных университетах нет ни одного лауреата Нобелевской премии. Никто не назовет общеизвестного и признанного на мировом рынке украинского образовательного брэнда. Ведущие, по нашим меркам, университеты известны в лучшем случае узкому кругу западных ученых, покровительствующих их развитию. Исключением являются студент и профессор из Западной Европы в стенах украинского вуза. Еще большее исключение — украинский профессор, приглашенный на работу в западный университет или награжденный почетным званием доктора иностранного университета. Да и как можно добиться популярности за рубежом, если у нас научная мысль представлена в лучшем случае незначительным количеством наименований учебной литературы и еще реже периодическими научными изданиями, эпизодически приобретаемыми главным образом за счет зарубежных грантов. А ведь на основе этих публикаций обеспечиваются научно-исследовательская работа и формирование содержания учебного процесса тысяч украинских преподавателей и сотен тысяч студентов. Публикации наших ученых также не известны за рубежом. И неудивительно — практически все отечественные научные журналы издаются на украинском и русском языках. Парадокс, но ВАК Украины не признает зарубежные публикации при защите диссертаций. Как же тогда мир может узнать о достижениях украинских ученых?!

Ныне проблему нехватки иностранной литературы можно решить с помощью Интернета. Однако вряд ли в Украине найдется университет, который проплатил хотя бы один доллар за пользование научными публикациями в Интернете. Для этого нет даже соответствующего финансового механизма у казначейства, которому поручено осуществлять все расчетные операции государственных вузов. А ведь в Интернете сегодня представлены практически все периодические издания мира. Хотя существует мировая практика, на которую при подготовке закона о государственном бюджете следовало бы обратить внимание. Например, предусмотреть централизованную оплату права доступа университетов к электронным изданиям в Интернете, как это делается в некоторых странах.

Иными словами, для импорта в Украину передовой научной мысли сохранился своего рода «железный занавес», который в прежние времена устанавливали политики, а ныне бюрократы и горе-финансисты. Да и сами научные работники в большинстве своем не очень утруждают себя. Ведь подавляющее большинство из них, включая и молодых, не имеет достаточного уровня языковой подготовки для серьезной и систематической работы с иностранной литературой. Следовательно, они живут или старыми идеями, или же бессистемными идеями из эпизодически появляющихся переводных изданий.

Поэтому можно сказать, что мировые процессы в системе высшего образования развиваются весьма и весьма противоречиво. Европа серьезно отстала от США и вправе объявить о кризисе в образовании. Именно так можно расценить сенсационные сообщения журналистов: из 44 лауреатов Нобелевской премии университета Геттингена только два преподают ныне; лишь в прошедшем времени можно говорить о 29 лауреатах Нобелевской премии университета имени Гумбольдта (Берлин). Для таких университетов стоит задача: вернуть утерянную славу. Это сделать нелегко. Научная элита тянется в США. Вот некоторые факты, свидетельствующие об условиях «гонки за лидером». Почти половина докторантов Америки в области естественных наук родились не в США. В западноевропейских странах для становления молодого исследователя пребывание «не на земле обетованной» считается практически обязательным. Треть немецких специалистов с высшим образованием на протяжении длительного времени ведет научную работу и обучается в Соединенных Штатах. Кстати, лучшие из них нередко там и остаются. Три четверти лауреатов Нобелевской премии немецкого происхождения занимались научными исследованиями за пределами Атлантики.

Проблема украинских университетов — неконкурентоспособность на мировом рынке образовательных услуг и научных изысканий. Определяя задачи на будущее, нельзя думать, что мы законсервируем свою элиту в Украине. Нужно создать механизм извлечения выгоды от мобильности и оттока кадров.

Как создать элитный университет?

Однажды президента Гарвардского университета спросили, что необходимо иметь, чтобы создать элитный университет? Ответ был краток: 200 лет и 50 миллионов долларов. Это было в конце XIX века, а вопрос этот задал нефтяной магнат Джон Рокфеллер. Можно предположить, как звучал бы ответ на такой же вопрос нынешнего президента университета здравствующим наследникам миллионера. Однако руководители высших учебных заведений хотели бы достигнуть такой цели намного быстрее. Это и понятно, у них нет иного пути, ведь решают они задачу с большими временными ограничениями. А финансовые условия возросли на порядки.

И все-таки попытаемся быть оптимистами. Для этого зададимся прежде всего вопросом: что представляет собой современный университет и каковы его основные функции? В рыночных условиях университет — это предприятие, производящее два вида продукта: новые знания и специалистов, способных добытые человечеством знания эффективно использовать и развивать. Для занятия лидирующих позиций на рынке предприятие-университет должно иметь в своем составе преподавателей, о которых принято говорить как об ученых с мировым именем или ученых-лидерах в производстве знаний для определенной области науки. Характерной чертой вузовского ученого является органическое соединение исследовательских и педагогических качеств. Научная деятельночть и учебная работа профессора университета неотделимы одна от другой — преподаватель на лекциях, семинарах, практических занятиях добивается освоения студентом своей и смежных учебных дисциплин, а затем привлекает его к выполнению определенных теоретических и прикладных задач в рамках темы своего исследования. В результате происходит естественный отбор молодых специалистов для прикладной и научной сфер деятельности в обществе. Конкурентоспособность таких специалистов на внутреннем и внешнем рынке рабочей силы напрямую зависит от конкурентоспособности их преподавателя, в котором определяющая роль принадлежит ученому, помноженная на личные данные студента — его усердие и способности.

Путь вуза к вершинам науки и образования — это создание высокоэффективных взаимосвязей в цепочке «студент—профессор». Формирование вузовской деятельности под профессора (а не под университет вообще) позволит избежать валового подхода при приеме в вуз, когда вся вступительная кампания подчинена одной задаче — максимизации дохода без оглядки на ресурсный фактор. Кстати, такой стратегии нередко придерживаются и некоторые западные вузы, чего не скажешь об Оксфорде, Кембридже или Лондонской школе экономики, которые принимают все больше и больше студентов, однако не отступают от форм организации учебного процесса в малых группах.

Можно ли создать элитный университет в Украине — стране, не имеющей признанных «звезд» мирового класса в науке? Думаем, что да. Только путь к комплектованию вуза звездами здесь должен быть иной, чем в богатых странах, где можно позволить себе «приобретение» звезд тогда, когда они уже ярко светят. Наш путь — селекционная работа на самых ранних стадиях «возгорания» звезды. Затем обучение в лучших учебных заведениях и создание условий для раскрытия потенциала начинающего ученого с обеспечением соответствующего вознаграждения по мере достижения тех или иных результатов.

Теперь о студенте. Межвузовская конкуренция, которая сегодня приобретает международный характер, начинается с отбора абитуриентов. В высшей школе сложились две основные модели — немецкая и англосаксонская. В Германии вузам разрешается отбирать только часть студентов, настоящей конкуренции за абитуриента практически не существует. В США действует многоступенчатая система приема, при которой принимаются во внимание школьные оценки, отзывы учителей, интервью и эссе. Наша система по форме ближе к американской, но в условиях отсутствия заинтересованности в поиске лучших абитуриентов она трансформировалась в коррумпированную систему приема, которая очень хорошо справляется с устройством в вуз детей родственников, друзей, знакомых, порождает взяточничество и очень слабо обеспечивает поиск элитной молодежи. В настоящее время создается и внедряется с 2007 года национальная система оценивания знаний выпускников школ. Тем не менее, очевидно, что устранить вуз из процесса оценки подготовленности абитуриента к уровню требований конкретного университета не удастся. Не лучше ли изменить систему оценки деятельности вуза, сориентировав ее на вклад в экономический и социальный прогресс.

При всем положительном отношении к инновациям, все-таки предпочтение следовало бы отдать американской системе, создавая постепенно конкуренцию за абитуриента вместо конкуренции за высокие доходы. У нас нередко пишут об американской системе образования. При этом обращают внимание на «видимую часть айсберга». У всех вызывают интерес структура, персонал, оснащение, библиотеки, (иногда) финансы. В действительности самой большой тайной высшей школы США является дифференциация. Именно она определяет особенности приема в вуз, кадровой политики, специализацию и, в конечном итоге, позволяет учебному заведению стать источником и центром инноваций. Дифференциация создает шанс достижения неповторимости, давая возможность каждому вузу найти свое лицо и своего студента.

Бедные университеты?!

Обратимся теперь к финансовому фактору. 50 млн. долл., которых было достаточно в начале прошлого века для создания элитного университета, сегодня уже не деньги по большому счету. Финансовое состояние современного американского университета впечатлит не только любого ректора нашего вуза, но и любого европейца. Вот, например, некоторые данные из стостраничного Operating Plan & Capital Budget на 2003—2004 гг. Колумбийского университета. Оплата за обучение составляет 490 млн. долл. Дополнительное государственное финансирование, полученное от организаций-посредников, прежде всего на выполнение целевых программ — 450 млн. долл. Патентные права — 134 млн. долл. Всего же годовой бюджет университета в доходной части имеет более 2 млрд. долл. Даже европейские университеты о таких финансовых ресурсах не мечтают. Так, Свободный университет Берлина, в котором обучается в два раза больше студентов, чем в Колумбийском, имеет годовой объем финансирования 270 млн. евро. Представить себе сегодня такой «финансовый дождь» в Украине невозможно не только в ближайшей, но и в отдаленной перспективе. Означает ли это, что на территории Украины не может появиться современный университет?

Нет, не означает. Но тогда как достичь финансовой достаточности вузу? Прежде всего, стать фирмой, а не оставаться государственным учреждением. Этим отличаются университеты США от украинских. Проанализируйте хотя бы терминологию, которой оперируют американский и украинский ректор. Содержание проблем украинца выражается в терминах «учебная нагрузка», «учебный план», «финансирование», «фонд заработной платы», «оклад», «публикации» и т. п. У американца будут доминировать термины «разработка продукта», «приемлемость для рынка», «сервис для клиентов», «биржевые проекты», «патенты» и т.п. Результат налицо — у американцев университет трансформировался в High-Tech-предприятие, для нас университет превращается, особенно в последние два десятилетия, в школу, где даже подготовка молодых ученых с кандидатскими и докторскими степенями в большинстве случаев завершается исключительно учебной работой. Правда, сохраняется требование к публикациям, но никого не интересует их качество.

Если финансовые доходы вуза рассматривать по украинским меркам, то они не малы — до 50 и более миллионов гривен в год. В свое время вуз имел право открывать депозитные счета в банке, инвестировать в создание банков, страховых компаний и эффективных предприятий. Университет имел возможность стать солидным инвестором в регионе, способствовать его развитию. Предприимчивые ректоры удачно пользовались таким правом, другие — тянулись за ними, изучали их опыт и по возможности повторяли. Уже за счет процентов удавалось покрывать значительную часть расходов на оплату труда профессорско-преподавательского и другого персонала. С созданием государственного казначейства вуз лишился этих прав. Это не значит, что казначейство виновато. Нет. Просто не создан юридический механизм для разделения средств на бюджетные и собственные, которые могут быть использованы на благо развития университета. В западных странах совершенно другая ситуация. Колумбийский университет только в форме процентов от вложенного капитала запланировал и получил за 2004 год доход в 110 млн. долл.

Украинские ректоры мало работают над проблемой существенного расширения услуг студентам и персоналу. А ведь резервы для пополнения своей сметы здесь огромные. В наших вузах отсутствует институт студенческих консультантов, которые помогут составить личный учебный план (о такой возможности не догадываются не только студенты, но и преподаватели); научат пользоваться библиотечными фондами, включая электронные; разъяснят методику написания и оформления курсовой и дипломной работ; помогут найти место практики, а также среду для внедрения результатов научного исследования. Необходима инфраструктура для предоставления услуг психолога, нарколога, сексолога, косметолога. В студенческом городке должны быть завсегдатаями театры и звезды эстрады и оставлять часть своей выручки в вузовской кассе. Кредитные учреждения на территории университета или обслуживающие университеты — это не только способ сделать собственный бизнес, но и инвесторы в науку и образование. Все, что необходимо многотысячному коллективу, должно быть предоставлено в пределах территории вуза, приносить доход предпринимателям, университету, быть экономически доступным студентам и сотрудникам. Структура такого бизнеса должна быть тщательно продумана и просчитана.

Решая проблему международного лидерства национальной высшей школы, нельзя абсолютизировать финансовый фактор, ибо в видимой перспективе не суждено украинскому университету иметь бюджет на уровне Гарварда или Массачусетса. Однако можно и следует говорить о максимальном эффекте при имеющихся условиях накопления ресурсов. Для этого, прежде всего, нужно рассмотреть проблему доступа к высшему образованию. В Европе она активно обсуждалась в шестидесятые годы, когда была распространена концепция Организации европейского сотрудничества и развития (OECD). Только быстрый рост доли лиц с высшим образованием в общей численности населения может обеспечить экономический рост. Это способствовало массовости образования и нивелированию вузовского диплома. Социальный результат такого развития проявился в расширении эмиграции из развивающихся стран для удовлетворения потребности в неквалифицированной рабочей силе и безработице среди местного населения. Что касается самой высшей школы, то учебный процесс в ней потерял традиционно присущий ей систематизированный характер и индивидуальный подход к обучаемым, а исследования затормозились из-за превалирования дидактической загрузки преподавателя. Ведь и в науке, и в обучении односторонний рост без широкой дифференциации всегда ведет к деградации.

Резонно возникает вопрос, не слишком ли быстро увеличить в Украине количество вузов высшего уровня аккредитации? И не слишком ли быстро растет количество студентов в «старых» вузах? Соответствует ли рост численности студентов количеству лиц с учеными степенями и званиями? Достаточно ли быть титулованным в прошлом университетом для получения всех прав, которые только существуют в мире высшего образования? Да и вообще, стоит ли присваивать почетные звания университетам? Как правило, претендуют на присвоение имени того мыслителя, который прославился во всем мире. Шевченко, Ломоносов, Гете, Гумбольдт, Эразм Роттердамский, Люмьер… Вполне достаточно имени гения для титулования университета и лучше всего, чтобы гений был выпускником или профессором этого университета. Ничего лучшего никто, кроме вузов советского и постсоветского образовательного пространства, не придумал. Статус национального — это чисто украинское изобретение. Неужели вуз, не имеющий статус национального — это учреждение, не работающее на национальный интерес?

Дифференциация предполагает аккредитацию по самым объективным критериям не университета, а профессора, который ведет непосредственную подготовку кадров. Главными из них должны быть мировое признание его научных заслуг и подтверждение практикой качества его работы как педагога и главы научной школы, которую он имеет честь представлять. Было бы разумным и действенным с точки зрения мотивации, чтобы студенты поступали на обучение к профессору, а не в университет вообще. Как артист всегда говорит о том, что он окончил класс определенного профессора, так и физик, химик, биолог, экономист, инженер, любой другой выпускник университета должен называть в первую очередь не университет, а имя профессора, класс которого он окончил. Это не означает, что выпускающий профессор должен преподавать все дисциплины, но это означает, что он определяет требования ко всей обслуживающей его студентов армии преподавателей и другого персонала и подбирает его.

Признание профессора главным действующим лицом должно изменить сложившуюся университетскую структуру. В ней основной научной, учебной и (что особенно важно!) административной единицей следует определить выпускающего профессора. Это означает, что он выбирает преподавателей на обслуживающих его учебный процесс кафедрах, которые ему подчиняются, он заключает контракты на выполнение работ по своей программе, он распоряжается финансированием на подготовку кадров, включая оплату услуг администрации факультета и университета. Ведь они предоставляют услуги на подготовку специалистов и проведение научной работы. Для профессора часто важно не количество средств, а экономическая и административная свобода при их расходовании и принятии решений. Думается, что даже в Европе проблема нехватки средств объясняется в значительной мере бюрократизацией и чрезмерной централизацией. Как-то один западный коллега жаловался нам, что деканат и бухгалтер факультета каждые два года обновляют мебель и технический парк, а профессор не может получить новый компьютер почти десятилетие. Эта ситуация знакома и понятна!

Не в децентрализации ли всей системы функционирования университета путь к достижению высокого уровня подготовки кадров и достаточности финансовых ресурсов? Этот вопрос особенно важен для нас, если учесть ограниченность человеческих, материальных и финансовых ресурсов Украины по сравнению с остальной Европой. Ведь нам нужно опередить ее развитие там, где она ищет новые решения и не реализует их зачастую не столько потому, что еще не получила ответ, а в силу определенного консерватизма и, если хотите, сытости.

Упреждая замечания возможных оппонентов, заметим, что в вузе должен доминировать выпускающий профессор. Он — центральная фигура. Профессор общенаучной дисциплины работает у выпускающего профессора. Например, требования к преподавателю философии или иностранного языка в техническом вузе выставляет выпускающий профессор. Наоборот, профессор философии или филологии выполняют такую же роль, когда они занимаются подготовкой специалистов в области философии или языкознания.

Еще один аспект с финансовым акцентом — плата за обучение. Она должна устанавливаться не вообще и не по специальности, а под профессора. Чем больший спрос на профессора, тем выше плата в его классе обучения. Сферой ответственности профессора должно стать определение продуктовой и ценовой политики. Эту задачу он может решать с университетскими службами и посредниками на взаимовыгодных условиях. Одновременно им же формируются кооперативные связи по подготовке специалистов с преподавателями своего вуза и другими специалистами или фирмами в Украине или за рубежом.

Сказанное не означает, что университет должен стать некой профессорской крышей. Он должен иметь центральные органы, ведущие разработку стратегии и средств ее реализации, осуществляющие контрольные функции. Университету необходимо иметь также студенческие органы управления и самоуправления, которые могли бы разделить ответственность за конечные результаты. Найти эффективные решения новых форм управления несложно при наличии искреннего желания.

Один из самых болезненных вопросов в преподавательской среде — оплата их труда. Такова уж традиция — она привязывается к ученой степени, от которой нельзя сильно отступать. Слава богу, позволено устанавливать доплаты за некоторые заслуги в пределах 50% оклада (в так называемых национальных — до 100%). Такая модель оплаты, существовавшая в прежние времена, остается незыблемой. Это при том, что современная теория мотивации устанавливает однозначно: любые ограничения — неуместны, тем более в творческом труде, где возможен очень высоким разброс результатов. Мировая практика давно отказалась от верхних границ в заработной плате научно-педагогическим работникам, а американская даже не знает, что это такое. Надо позаботиться также о социальной защите профессора. Вспомним хотя бы льготы академикам, писателям и другой элите прошлого. Не менее важно использовать такого рода стимулы труда и для нынешней научной элиты.

В университетском самоуправлении должно быть одно ограничение — бюджет. Для этого необходимо, в конце концов, четко определить суть университетских свобод. Нужно найти формулу, согласно которой никакого вмешательства в университетскую жизнь и деятельность извне не может быть. За все в вузе отвечают студенты, профессора и (частично, очень четко установлено) те, кто финансирует. Ответственность (с юридическими последствиями) за результаты деятельности следует переложить на наблюдательный совет. Такой подход к управлению университетом характерен для Америки, в Европе многие не прочь его перенять, и он, кстати, может спасти украинские вузы от желания отдельных преподавателей и должностных лиц «поиметь» на вступительных экзаменах от вузовского бюджета, от системы ученых степеней и званий.

Относительно финансовых взаимоотношений между вузом и государством. Нужно раз и навсегда установить, что система образования — не источник пополнения государственного бюджета, а наоборот. Есть небольшое количество условий, когда вуз должен делать отчисления в государственные фонды: это налог с заработной платы и взносы в пенсионный фонд. Не должно быть ни государственных, ни частных прибыльных вузов. Формирование и распределение прибыли в соответствии с порядком, принятым на обычном предприятии, всегда является тормозом роста качества образования, поддержки одаренных студентов и развития инновационной деятельности.

Особое место в вузовских бюджетах должны занять спонсоры. Ныне они — редчайшее явление в учебном заведении. Во всем мире почетно и выгодно спонсировать образование. Благодаря новому американскому налоговому законодательству, только Колумбийский университет запланировал получение пожертвований от своих бывших выпускников на 2004 год в сумме 70 млн. долл. Сумма достаточная, чтобы в любом городе Украины создать элитный университет. Этот канал, если не сегодня, то в ближайшие годы может стать существенным для украинских вузов, ведь и в нашем строящемся экономическом механизме возрастает роль знаний в карьерном росте. Нужна только соответствующая система воспитания и контактов с выпускниками, а также благоприятное законодательство. Спонсор всегда и везде хочет жертвовать деньги на конкретные дела, а не вообще. И делает он это чаще всего не от избытка денег, а от избытка чувств.

Элитная страна

Об элитности мы мечтали и мечтаем всегда. После распада Советского Союза многие бывшие республики заговорили об экономическом чуде. Украина не была исключением. Но удалось оно лишь Прибалтийским странам. Украине пришлось пережить затяжной экономический кризис, из которого только-только начали выходить. Сейчас нет смысла горевать по поводу прошлых ошибок и неудач. Но все они вместе взятые не дают оснований хоронить мечту — свершение экономического чуда. И произойти оно может только благодаря науке и образованию.

В новых условиях государству следует пересмотреть методы финансирования науки и образования. На уровне студента следует концентрировать средства на подготовке элитных кадров в Украине и за рубежом. На уровне профессора — финансировать тех, кто добивается мирового признания; производит идеи, обеспечивающие создание инновационного продукта, имеющего спрос на внутреннем и мировом рынках, и подготовку элитных кадров. На уровне университета — дать самые широкие права и условия для самофинансирования своей политики.

Путь в развитую Европу требует концентрации ресурсов и усилий на национальных приоритетах в сфере науки, образования и инновационных технологий. Как невозможно объять необъятное, так невозможно лидировать или разделять лидерство во всех сферах экономики. Где наш шанс? Там, где менее затратный путь. Здесь весьма уместна аналогия со спортом. Сколько усилий и ресурсов ни концентрирует Украина на футболе, ей не удается добиться лидерства. Причина проста — ни один из украинских тренеров не может себе финансово позволить все, что требуется для полного успеха. Зато можно лидировать или быть лидером в гимнастике, боксе, борьбе и других видах спорта, требующих меньших затрат при подготовке чемпионов.

Недостаток финансовых ресурсов можно компенсировать также путем стимулирования цепной реакции от достижений отдельных профессоров, научных школ и университетов. В современной науке менеджмента широкую популярность приобрел бенчмаркинг, который является системой методов сбора и анализа информации о деятельности лучших предприятий-партнеров и конкурентов, об используемых ими методах управления с целью завоевания преимуществ в конкурентной борьбе. В системе нашего высшего образования бенчмаркинг — лучший способ достижения успеха в условиях ограниченности ресурсов.

Итак, существуют тысяча и один способ создать элитные университеты, в которых будет сконцентрирована научно-педагогическая элита, и благодаря совместным усилиям мы построили элитную державу. Давайте все проникнемся такой возможностью и начнем решать эту непростую задачу. Ответа на нее пока нет! Целесообразность поиска решений есть!