ДИРЕКТОР, КОТОРОГО НЕ ЖДАЛИ

Общественно-педагогические взгляды директоров украинских школ столь пестры и эклектичны, что вряд ли возможно подобрать классификацию, отражающую всю их мозаику. «Разруха» в головах «старой гвардии» директоров совмещается с казацкой педагогикой в стиле ретро борцов за «национальную идею». «Души прекрасные порывы» последователей новой парадигмы в образовании сосуществуют с заскорузлыми, часто воинствующими флюидами консерваторов, которые сводятся к огульной критике любых новшеств. Это они бросают фразы вроде следующей: «Мы в гимназиях не учились!»

Как результат — сегодня среди директорской общественности Украины можно обнаружить кого угодно. Есть реальные гуманисты (те, кто исповедует идею гуманистического образования, центром которого является ребенок) и есть вынужденные гуманисты (те, кто всерьез воспринял «указание» о внедрении идей В.Сухомлинского, а потому вынужден искать «пряник», хотя в душе хочется действовать «по методу Макаренко», то есть применять «кнут»). Есть сторонники глобального образования и есть стихийные антиглобалисты (те, кто до сих пор убежден, что у нас была и есть самая лучшая в мире школа, которую сейчас разрушают западные веяния). Есть «западники», продвигающие свои школы к евростандартам образования, и есть ярые сторонники «казацкой педагогики». Есть настоящие новаторы, есть умелые имитаторы новшеств. Есть убежденные строители Е-управления и Е-обучения, которые создают виртуальные школы, и есть те, кто сосредотачивается исключительно на «педагогике сердца».

Любое общество имеет будущее лишь тогда, когда в нем эффективно функционируют элитные группы. Для того чтобы элитная группа (в нашем случае речь идет о директорах школ) успешно развивалась, требуется последовательное соблюдение трех условий.

Первое — «прополка». Эффективный «отсев» из группы директоров средних школ лиц, которые по тем или иным причинам (в связи с преклонным возрастом, по состоянию здоровья, из-за смены мотивационных установок, слабого уровня профессиональной подготовки и т.д.) не могут в данный момент быть на уровне требований к профессиограмме директора школы, кто не способен самостоятельно находить ответы на вызовы времени.

В Украине по сей день не введена аттестация директоров школ и их заместителей, нет возрастных или временных ограничений (не более 10 или 20 лет) пребывания на руководящих должностях. Контрактная система тоже, скорее, исключение, нежели правило в осуществлении найма менеджеров образования.

В сущности, действуют два варианта «отсева»:

а) немилость «начальства», приводящая к «выживанию» тех, кто не смог «угодить» (иногда в немилость попадают действительно объективно самые плохие руководители, которые не выполняют как следует служебные обязанности, но сплошь и рядом из школ выдавливают нестандартных руководителей, политических оппонентов);

б) необходимость найти в лице директора «козла отпущения» — например, когда в школе происходит какой-то серьезный несчастный случай.

Оба способа отсева имеют стихийный характер и, как правило, не выполняют функции оберегания элитной группы директоров школ от деградации.

Директор с/ш превращен в бесправного «мальчика для битья», что не может не сказаться на его моральном самочувствии и социальном статусе. Недаром среди руководителей школ бытует такое сравнение: «Мы словно желуди, которые не знают, когда упадут и какая свинья съест их под деревом. Пожаловаться или найти защиту не у кого, вокруг — одни дубы».

К сожалению, на ситуации в директорском корпусе Украины не может не отразиться то, что мы живем в неконсолидированном обществе. По сути, профессионального сотрудничества директоров школ как такового у нас не существует. Нет и минимально необходимой солидарности как условия выживания, взаимного развития, совместной защиты профессиональных интересов и человеческого достоинства на локальном уровне. Отсутствие понимания и представления о социальной солидарности среди директорской общественности ведет к аномии — то есть к ситуации, в которой возможен любой произвол власть имущих по поводу каждого отдельного директора. Поэтому некоторые из них ищут защиты не в объединении в местные ячейки АРШУ (Ассоциация руководителей школ Украины), а в получении депутатского мандата в местных советах, вступлении в провластные политические партии и т.д.

Второе условие успешного развития элитной группы — селекция. Система поиска, отбора и выращивания пополнения должна действовать по следующему принципу: в элитную группу попадает только тот, кто является самым лучшим в ее нынешнем составе. Оптимальным был бы вариант конкурсного замещения вакантных должностей директоров школ людьми, получившими подготовку по специальности «менеджер образования» и демонстрирующими ярко выраженные черты лидера.

На заре независимости часть нынешних руководителей школ прошла через горнило конкурсного отбора. Тогда же вынуждена была уйти на пенсию часть директоров преклонного возраста. Но со временем все возвратилось на круги своя. Результат — четкой системы продвижения перспективных претендентов на руководящие должности сегодня нет.

Незначительны и возможности овладения специальностью «менеджер образования». Например, только в нынешнем году в Центральном институте последипломного образования учителей создана магистратура по этой специальности.

Процессы селекции новой генерации руководителей школ усложняет тот факт, что школа стала местом «почетной ссылки» для политических аутсайдеров или «трофеем» для победителей политических баталий. Прежде существовала традиция отправлять в почетную «ссылку» в одну из братских африканских стран опальных членов ЦК. По поводу аналогичного способа «замещения вакантных должностей» директоров школ следует констатировать, что наибольшая волна партноменклатурного пришествия в образование на должности руководителей школ поднялась после августовского путча 1991 г. Тогда неожиданно реализовалась забытая агитка из учебника истории: «Райком закрыт, все ушли на фронт». Этим «фронтом» для многих «ответственных работников» с педагогическим образованием неожиданно стала школа, от которой они прятались как черт от ладана на более перспективных постах. Школа, где и в страшных снах они никогда не планировали работать (не забывайте, что, например, исторический факультет любого местного пединститута был «кузницей кадров» не столько для образования, сколько для всяческих райкомов). Школа, ставшая для них наибольшим наказанием за коммунистическое прошлое. Правда, многие из них тоже стали чуть ли не наибольшим наказанием для школы...

После крупнейшего «стихийного бедствия» 1991-го локальные пришествия экс-номенклатурщиков в школу происходят после очередных выборов в местные советы. Некоторые чиновники из команды, проигравшей выборы, вынуждены «пересиживать» в школах до очередной политической реинкарнации. Придется констатировать: и в этом случае, как правило, учебное заведение становится чем-то средним между местом почетной ссылки и политическим приютом. Школа становится не столько местом ссылки для политических аутсайдеров, сколько трофеем для победителей. Мужья (жены), братья (сестры), друзья (подруги), иногда любовницы (любимые) вновь назначенных заместителей городского головы или начальников управлений, активисты партий — победительниц избирательной гонки, родные и близкие явных или скрытых спонсоров местных выборов могут получить директорскую должность как утешительный приз или награду за прямое или опосредствованное участие в победной политической кампании.

Конечно, в этом случае главными критериями отбора становятся не профессиональные черты претендента, а его вклад в предвыборную кампанию команды победителей. Не преданность делу, а личная преданность — доминирующий признак этого типа выдвиженцев в директорские кресла. Таким образом, все типичные недостатки механизма отбора руководящих кадров в Украине, такие, как протекционизм, клановость и акцент на личной преданности, сказываются и на образовательной сфере.

Элитная группа имеет фундамент для динамического развития только тогда, когда количество желающих попасть в ее состав значительно превосходит количество вакантных мест в этом профессиональном сообществе. Конкурентная же среда появляется лишь при условии действия весомых стимулов для того, чтобы возникло желание претендовать на участие в соревновании за директорские кресла.

Прежде всего следует проанализировать стимулирующую роль заработной платы руководителей школ. Тогда как в большинстве стран мира соотношение заработной платы учителя и директора составляет пропорцию 1 к 2, а то и 1 к 3, в Украине на апрель 2003 года зарплата директора равнялась 242 грн. при количестве учеников в школе от 301 до 1000, учителя высшей категории — 213 грн. То есть соотношение было 1:1,14. Разница в сумме 29 грн. (ставка директора выше на 12%) важной стимулирующей роли играть не может. Тем более, как свидетельствует практика, в большинстве школ значительная часть учителей с большой педагогической нагрузкой (1,5—2 ставки), педагогическим стажем, высшей категорией и доплатой за классное руководство получает заработную плату выше, чем директор школы. В ряде регионов Украины немного смягчают парадоксы в оплате труда надбавки к должностному окладу директора (как правило, в размере 30—50%), устанавливаемые местными органами власти.

В связи с повышением заработной платы отдельным категориям педагогических и научно-педагогических работников с 1 мая (на 17,9) и с 1 июля (на 12,1%) 2003 года соотношение между зарплатой директора и учителя не изменилось.

Не нужно доказывать, что такая стратегия общего повышения заработной платы не сыграет стимулирующую роль ни для директоров школ, ни для педагогов, которые убеждены, что им недоплачивали до повышения жалованья и продолжают недоплачивать сейчас.

К сожалению, реалии сегодняшнего дня заставляют директора школы прибегать к любым способам обеспечения прожиточного минимума. Это неминуемо отвлекает от выполнения прямых служебных обязанностей, а иногда приводит к прямому нарушению закона. Есть руководители, занимающиеся творческой деятельностью — они получают гонорары за статьи или учебные пособия. Кому-то дополнительный заработок дает политическая активность. Есть директора-бизнесмены, научившиеся соединять «приятное с полезным». Многие руководители, в особенности имеющие специальность учителя иностранного языка, подрабатывают репетиторством или работают экскурсоводами-переводчиками в туристических агентствах.

В сельской местности часто единственным дополнительным заработком для директора, как и для учителя, является подсобное хозяйство. Значительная часть женщин-директоров опирается на материальную поддержку своих мужей, несущих на своих плечах львиную долю семейного бюджета и не слишком переживающих по поводу символических зарплат жен.

Некоторые учебные заведения нового типа имеют возможность доплачивать руководителям и педагогам более или менее значительные суммы (от 300 грн. и выше) за счет благотворительных фондов, формирующихся из добровольных взносов родителей или из платы за «дополнительные педагогические услуги».

Конечно, как засвидетельствовали исследования американского ученого Колемана, эффективность работы школы, ее директора и педагогического персонала и объем финансирования или величина заработной платы не находятся в прямой зависимости — эта истина справедлива и для Украины. Да, мы неоднократно были свидетелями того, что повышение зарплаты педагогам не вызывало качественного прорыва в работе школы. Не появилась эффективная система стимулирования труда, не изменилась и массовая психология учительства: они делают вид, что нам платят, а мы делаем вид, что работаем. Конечно, там, на Западе, Колеман не сталкивался с ситуацией, когда жалованье директора школы и учителя ниже прожиточного минимума, что порождает ряд негативных последствий: апатию учителей, прогрессирующую профессиональную деградацию, расцвет теневых отношений (репетиторство, «купленные» оценки и т.д.).

Кроме этого, лишь у нас возможна ситуация, когда дети учатся в условиях, не отвечающих элементарным санитарно-гигиеническим нормам. Следовательно, обеспечение нормального отопления или вентиляции помещений является капиталовложениями в сохранение здоровья нации и в значительной мере —в ее интеллектуальный потенциал тоже. И, разумеется, какова может быть эффективность обучения в школе, где температура воздуха плюс 8—12°С, сокращенные уроки, удлиненные каникулы, огромный процент больных детей, которые не посещают занятия?!

Таким образом, наша действительность вносит существенную поправку в выводы Колемана: они справедливы при условии, что объем финансирования школы не падает ниже критического предела, за которым — паралич или полупаралич ее работы. Этот критический предел определяется по крайней мере тремя показателями:

1. Заработная плата руководителей школы и учителей выше прожиточного минимума. То, что должностной оклад директора не дотягивает даже до официально установленного прожиточного минимума, ведет как к деморализации работающих сейчас руководителей школ, так и к потере мотивации претендентами на замещение директорских должностей. Отсюда подталкивание к «теневым» вариантам самовыживания и отсутствие значительной «скамейки запасных».

2. Финансирование содержания школьных помещений достаточно для обеспечения элементарных санитарно-гигиенических и прочих условий, для безопасного пребывания учеников и учителей. Только тогда над директором не будет висеть дамоклов меч ответственности за многочисленные нарушения норм безопасности, случающихся в большинстве школ в связи с хроническим отсутствием средств на любые значительные работы, связанные, например, с монтажом новой противопожарной сигнализации или заменой электропроводки.

3. Затраты на осуществление образовательного процесса позволяют закупать хотя бы минимально достаточное количество учебников и современных технических средств обучения для нормальной организации образовательного процесса.

К сожалению, сегодня в Украине нет и весомых социальных стимулов для работы руководителей школы. Так, только в 2001 году появилась номинация «Руководитель учебного заведения» в рамках Всеукраинского конкурса «Учитель года». Отдельного же соревнования, которое отмечало бы именно директоров школ, в Украине по сей день нет. Зато есть страшный прессинг со стороны различных контрольно-ревизионных служб и бюрократического аппарата местных управлений образования, превращающий карьеру директора в движение «вверх по лестнице, ведущей вниз».

…Несколько лет назад в российской газете «Первое сентября» появились оригинальные характеристики типов педагогической личности директоров постсоветской школы. Среди них зафиксировано появление новой и пока неожиданной для школы генерации руководителей, единичных представителей которой можно назвать термином «директор, которого не ждали».

«Их в самом деле не ждали — молодых, энергичных, смелых, в чем-то жестоких и безапелляционных «выскочек», эрудированных и насмешливых, далеких как от альтруизма, так и от меркантильности. Людей, не боящихся говорить правду в глаза «высокому начальству», не умеющих гнуть спину, живущих весело, жадно, умно и, вопреки обстоятельствам, радостно. Самое главное — они принесли в школу невероятный уровень свободы, свежую стихию по-юношески дерзкого и вместе с тем очень трезвого отношения к жизни. Возможно, в связи с тем, что им в свое время не смогли объяснить, что и как необходимо делать в школе, они самостоятельно формируют свой стиль управления, свое пространство и свою педагогику. Им не нужно долго и мучительно разрушать старые принципы и традиции школьного устройства — они просто имели счастье их не знать», — такими являются основные характеристики этого типа директоров.

И хотя роль «белой вороны» на педагогическом олимпе часто вызывает отрицательные реакции и приводит к массе проблем, они просто обречены не быть такими, как все. Это о них американский философ Генри Торо писал: «Если человек не шагает в ногу со своими спутниками, возможно, это от того, что он слышит звуки иного марша».

Они смогли сразу же решительно отказаться от «педагогического хуторянства», поняв: педагогика, как и любая другая наука, не имеет границ, образование ХХІ века — явление глобальное. Именно эти директора школ являются активными носителями идеи: украинское образование в целом и каждое учебное заведение в частности должны развиваться по мировым тенденциям, ориентироваться на европейское измерение прогресса человека и прогресса общества.

Как правило, они возглавляют учебные заведения нового типа — лицеи, гимназии, частные школы. Собственно, их и привлекла в работе директора именно возможность создания адекватной будущему образовательной структуры, которая бы «вбирала» в себя будущее таким, каким оно изображается в оптимистических прогнозах футурологов, и ориентировалась на новую образовательную парадигму.

Директор такого учебного заведения обязан быть не просто высококлассным специалистом в сфере образовательного менеджмента, но и человеком идеи, имеющим собственное видение цели и задач современной школы, способным на практике реализовать эти идеи, построив технологически продуманную образовательную систему.