Судьба вертикалей

Очередной крах очередного МММ напомнил о проблемах, присущих всем «вертикальным» организациям, независимо от предназначения, включая пресловутую «вертикаль власти», столь чтимую в странах СНГ.

Устойчивость любой организации сводится к простому вопросу: «Почему я по-прежнему лоялен, вместо того, чтобы прихватить все, до чего дотянутся руки, и дать деру»? Если возможен ответ - «а, собственно, почему бы и нет?», то дни такой организации сочтены. Позитивный ответ следующий - либо «мне это выгодно», либо «если я «слиняю», то меня поймают и накажут».

Общее у государства и МММ то, что оба относятся к первому из этих типов - добровольные объединения, которые держатся только на долгосрочном интересе своих членов. Как отмечают Норт, Уоллис и Уейнгаст в своей знаменитой книге «Насилие и социальные порядки», в основе любого традиционного, или, по их терминологии, «естественного» государства (к которым относится и Украина) лежит неформальная коалиция сильных мира сего, над которой нет никого, кто мог бы гарантировать выполнение обещаний и соблюдение правил.

Тем не менее такая организация жизнеспособна, но только до тех пор, пока у ее членов есть уверенность в завтрашнем дне. В теории игр доказано фундаментальное утверждение, которое за свой здравый смысл получило название «народной теоремы»: если участник, в данном случае организации, верит в ее будущее и не живет текущим моментом, он ведет себя как член команды и играет по правилам, независимо от моральных качеств. Например, вместе со всеми делает инвестиции, скажем, вкладывает свой труд, и воздерживается от сиюминутных соблазнов «кинуть» товарищей или «сачкануть». И все потому, что сумма его будущих выгод от членства (даже скорректированных на то, что они - в будущем) выше, чем сиюминутное удовольствие. Но стоит ему узнать, что компании недолго осталось жить, - и человека как подменили! Более того, если вся организация состоит из таких людей, то любой намек на ее скорый конец превращается в самосбывающийся прогноз, особенно если есть что «прихватывать». Тогда вообще, кто первый «прочувствовал момент» - того и тапки.

Вот, собственно, почему «пирамиды» могут жить долго, а рушатся мгновенно, за несколько дней. Ведь каждому участнику есть смысл вкладывать деньги лишь до тех пор, пока он может рассчитывать на их приумножение. Как только появляется подозрение, что пирамида покачнулась и приток новых участников уменьшился, возникает обратный стимул: забрать все, что можно, и убежать подальше. Если так поступил один, то и все остальные стремятся последовать его примеру, чтобы не опоздать.

Хорошо бы это касалось только вкладчиков МММ! Но то же самое происходит с банками, пенсионными системами, политическими партиями и «вертикалями власти».

Классический вариант - это банковский кризис, «набег на банк». Конечно, нормальный коммерческий банк платит проценты не за счет новых вкладчиков, как МММ, а благодаря доходам от кредитования. Но деньги нельзя быстро забрать у должников, поэтому если все вкладчики одновременно требуют свое, они рискуют долго ждать или вообще остаться с носом. А первые, кто успел снять вклады до начала массовой паники, - выигрывают! Именно поэтому так опасны любые слухи о ненадежности банков.

Другой важнейший пример - солидарная пенсионная система. Пока население и реальные зарплаты росли быстрее, чем продолжительность жизни на пенсии, ее клиенты могли рассчитывать на старости лет получить больше, чем они вложили. Как только демографическая ситуация изменилась, стало выгоднее копить на старость самому. Но если все разом выйдут из солидарной системы и начнут решать свои проблемы сами, то нынешние пенсионеры останутся ни с чем.

Американский исследователь Стивен Сольник в свое время очень удачно сравнил лавинообразный крах «вертикали власти» в СССР с «набегом на банк» (МММ-2011 тогда еще не было). Каждый большой и маленький начальник верно служил коммунистической системе до тех пор, пока был уверен в завтрашнем дне. Как только система достаточно ослабла в силу объективных причин, о которых ниже, стимул изменился: стало выгоднее «прихватизировать». Первым усомнилось в перспективах высшее, более информированное, начальство - это как раз тот случай, когда во многом знании много печали. Его пример поколебал уверенность нижестоящих - и покатилось… В таких случаях не помогает даже «омерта»: угроза жестокого покарания отступников от организации не выглядит убедительно, если рушится сама организация.

Но как увидеть признаки грядущего обвала? Конечно, сколько-нибудь точно прогнозировать его невозможно, как невозможно предсказать дату биржевого краха, банковского кризиса, крушения «пирамиды» или схода лавины. Однако, если организация теряет эффективность, то до конца недалеко. Но в чем эта эффективность? Вот тут аналогия заканчивается: в отличие от МММ, «вертикаль власти» предназначена для управления. Соответственно, ее эффективность - это управляемость. А она ограничена.

Те, кто никогда ничем не руководил, часто вообще в упор не видят такой проблемы: «Прикажем - выполнят, куда денутся!». Но и руководители со стажем не всегда понимают пределы своих и чужих возможностей. Между тем еще в 30-е годы прошлого века исследователи установили, что один начальник способен эффективно руководить в среднем пятью-семью подчиненными - дальше начинается бардак. Казалось бы, выход - в иерархии? Но и ее уровней в среднем не может быть более девяти: иначе и приказы сверху, и информация снизу искажаются до неузнаваемости.

Конечно, чем сложнее задачи, тем больше приходится задействовать прямое руководство, тем меньше эффективный размер организации. Бригадир на конвейере может руководить и тремя десятками рабочих, да и уровней иерархии в массовом производстве бывает до 12; а профессору редко удается одновременно вести больше двух-трех аспирантов, и трудно представить себе более чем пятиступенчатый научный институт, в котором директор имеет хоть какое-то понятие о том, чем занимаются лаборатории. Все эти ограничения тем жестче, чем менее дисциплинированные и более разнообразные люди входят в состав организации. Поэтому эффективная «вертикальная» организация может состоять из максимум примерно тысячи человек в науке и нескольких сотен тысяч в армии или массовом производстве. Но и максимально возможной численности, очевидно, недостаточно для чисто «вертикального» управления таким государством, как Украина, - одних только государственных служащих у нас сотни тысяч. Между тем деятельность эта отнюдь не простая и никак не механическая, а люди у нас очень разнородные и не могут похвастать особенной дисциплинированностью.

Как же работают другие государства и гигантские корпорации, не уступающие им в размерах? Выход в том, чтобы… не «руководить» в прямом смысле слова! Не отдавать приказы и потом контролировать их выполнение «сверху», а вместо этого подробно выписать общие правила, расставив всюду людей, которые следят за их соблюдением (внимание: не за выполнением приказов вышестоящего начальства, а только за соблюдением правил!), и «суд», который будет в каждом случае выносить вердикт. Например, крупнейшие владельцы торговых марок потребительских товаров не руководят непосредственно местными производствами по всему миру, а только контролируют выполнение корпоративных стандартов.

В эффективном государстве, соответственно, должны действовать как минимум законы, бюрократия, следящая за их исполнением, независимые прокуроры или добровольные контролеры, следящие за выполнением закона самими чиновниками, и суды, обеспечивающие справедливость. Без такого горизонтального контроля система государственного управления теряет, пардон за каламбур, управляемость. В СССР, например, громоздкая многоуровневая иерархия поддерживалась прокуратурой, партийным контролем, «народным контролем», наконец, миллионами идейных добровольцев, готовых писать во все инстанции о каждом отступлении от «принципов». Но и это, как мы теперь знаем, не спасло систему: по мере массового разочарования в идеях коммунизма она постепенно разлагалась, а в один прекрасный год, когда кризис управляемости достиг критической черты, в одночасье рухнула, как карточный домик.

Правящая в Украине коалиция умудрилась в исторически короткие сроки освободиться от пут формализма, добить судебную систему и заменить остатки горизонтальных механизмов вертикалью «я - начальник, ты - дурак». Не исключено, что подобная система управления неплохо показала себя на уровне одного региона. Но в масштабах нашей страны, да еще и с учетом ее разнообразия, «вертикаль власти» совершенно очевидно дает сбои. Но если просто сидеть и ждать, пока она рухнет, то вскоре можно увидеть реинкарнацию «вертикали», коль скоро она остается единственным способом управления. Необходима альтернатива - действенные законы, справедливые суды и прочие «горизонтальные» институты. Возможно, менее быстрые в решениях, чем «вертикальные», но зато - надежные. Примерно как нормальные банки и инвестфонды по сравнению с МММ.