«ЛЬВОВУГОЛЬ»: СЕЙЧАС — РЕОРГАНИЗАЦИЯ; В ПЕРСПЕКТИВЕ — СОЗДАНИЕ СПЕЦИАЛЬНОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ЗОНЫ?

В конце марта шестнадцать горняков шахты «Бендюжская» холдинговой компании «Львовуголь», голодавшие в связи с невыплатой задолженности по зарплате, были выписаны из больницы. Девять из них подали заявления на увольнение по собственному желанию, видимо, мало надеясь на реальные положительные изменения. Между тем, началась реорганизация угольной отрасли. Большой коллектив шахтеров западного региона возглавил новый руководитель, недавний директор шахты «Червоноградская» Виктор Шайтан. Чтобы начать выводить холдинг из кризиса (только долгов по зарплате — 70 млн. грн.), необходимо добывать как минимум 14—15 тыс. тонн угля в сутки (сегодняшний показатель — 9 тыс. тонн) и повысить цену на львовский уголь не менее чем на 5%. А для этого нужно работать. Поэтому профсоюз горняков уверил, что до осени шахтеры не будут бастовать... Это — локальные начальные действия. Для серьезной перестройки деятельности предприятий Львовского угольного бассейна необходимо широкое, продуманное и спланированное наступление по всем позициям.

Вот мнение зампреда Львовской облгосадминистрации Игоря Маковецкого:

— Сегодня Львовский угольный бассейн — это серьезный комплекс проблем, связанных, прежде всего, с тем, что шахты — старые, запасы угля преимущественно невелики. Есть проблемы с выплатой текущей заработной платы в связи со слабой добычей угля, не говоря уж о погашении старых долгов, накапливаемых годами. Только в 2001 году была выплачена вся положенная заработная плата, а до и после этого долги наращивались. А это значит, что своими силами горняки региона кризис не преодолеют.

— В настоящее время в Украине началась реорганизация угольной отрасли, и довольно часто дискутируются вопросы, в каком направлении должна осуществляться реструктуризация: кому давать самостоятельность, а кому — нет; с кем слить или из чьего состава вывести малосостоятельные шахты и т.п. Ваше мнение по этому поводу?

— До нынешнего года шахты де-юре имели юридическую независимость, а де-факто все решалось в холдинге, хотя ответственность за их финансово-экономическую деятельность лежала на руководителях малых угольных предприятий. Естественно, возникали недоразумения. По моему, сегодня есть два пути разрешения проблемы: предоставить реальную самостоятельность шахтам или централизовать все эти вещи. Скажем, шахтам, способным выжить и вести индивидуальную хозяйственную деятельность, возможно представить самостоятельность. Но есть и обреченные на закрытие предприятия. Это — один путь.

Второй, избранный Минтопэнерго, — централизация всех усилий и создание государственных предприятий (юридических лиц) со структурными подразделениями — шахтами.

Как по мне, оба подхода имеют право на существование. Но необязательно всем идти одним путем. Необходимо искать наиболее оптимальную форму изменения организационно-правовых принципов для каждого горного региона, а в некоторых случаях — и для отдельных коллективов.

У нас есть шахта «Надежда», зарегистрированная сегодня в качестве юридического лица. Она успешно работает, хотя имеет едва ли не наименьшие в бассейне запасы угля. Предприятие уже давно планируется под закрытие. Но коллектив во главе с директором находит новые формы деятельности, не всегда смежные с основным производством. То есть происходит вызванное необходимостью перепрофилирование деятельности. И если шахтеры будут увольняться с основного места работы, то происходить это будет постепенно.

Сегодня же люди имеют стабильную работу и зарплату. В таком режиме шахта сможет работать еще четыре-пять лет. Для области это очень важно, ведь «Надежда» — базовое предприятие в Сосновке, известной в Украине своими экологическими и прочими проблемами. И если бы на жителей городка вдруг свалилась еще и массовая безработица, это стало бы для них настоящей катастрофой. С другой стороны, если бы шахта не была зарегистрирована в качестве юридического лица, ее в ближайшее время пришлось бы закрывать.

— А что думают по этому поводу директора шахт Львовского угольного бассейна?

— Большинство директоров считают, что на начальных этапах реформирования шахтам необходимо предоставить самостоятельность. К сожалению, довольно часто их идеология базируется на желании взять максимум средств из госбюджета, а не на реальных показателях своей финансово-экономической деятельности. Естественно, область тоже не возражала бы, если бы для шахтеров поступало достаточно денег. Но их, очевидно, существенно больше не станет. Поэтому следует исходить из имеющихся реалий и концентрировать финансовые ресурсы на перспективных шахтах, где есть уголь.

Из десяти шахт, работающих во Львовском угольном бассейне (было двенадцать — две уже закрыли), четыре оказались перед реальной угрозой закрытия. Это шахты «Надежда», о которой уже говорилось, «Бендюжская», на которой голодали шахтеры, «Визейская», в которую нужно вложить не менее 100 млн. грн., чтобы поднять так называемый визейский пласт (а денег этих в бюджете нет), и шахта «Великомостовская». С их закрытием появятся две очень сложные проблемы: что делать с уволенными работниками и кто будет заниматься вопросами нарушенной экологии в результате угледобычи конкретного предприятия? Разрешение проблемы трудоустройства рабочих видится, прежде всего, в доукомплектовании действующих шахт, особенно на подземных работах. Правда, имеем пример, когда с закрытой шахты №5 всего 15% шахтеров перешли в другие горные коллективы — остальные не пожелали, хотя им и предлагали. А также в увольнении шахтеров пенсионного возраста, которых у нас около 20%. Если бы им выплатили долги по зарплате (в среднем по 4—6 тыс. грн.), они спокойно вышли бы на пенсию, и кадровая проблема урегулировалась бы бесконфликтно.

А вот экологические проблемы вызывают тревогу. Необходимо разрабатывать конкретные проекты, вкладывать в это средства и поэтапно решать неотложные вопросы. Одновременно необходимо сосредоточиться на тех шахтах, где имеются запасы угля. В нашем бассейне это шахты «Степная», «Межиричанская», «Червоноградская». Кроме того, есть возможность открывать новые месторождения и строить новые шахты.

— И это при том, что нет государственных средств даже на реанимацию действующих предприятий?..

— Имеются крупные разведанные запасы очень качественного коксующегося угля в Жовкивском районе. Если, например, природная калорийность угля, добываемого нами сегодня в Сокальском районе, составляет около четырех тысяч килокалорий, то на новых площадях — Любельской и Тягливской — этот показатель почти вдвое выше. На строительство шахты «Любельская №1» получила лицензию зарубежная фирма. Подготовлено технико-экономическое обоснование, надеемся, что уже в текущем году рабочая группа постепенно начнет реализацию проекта. Хотя, при самых благоприятных обстоятельствах, новая шахта сможет заработать не раньше, чем через 4—5 лет.

Поэтому для нас важно, чтобы потенциал горняков сохранился на других шахтах и чтобы к нам шла молодежь. Сделать это очень тяжело. Большинство нынешних шахт работает одной лавой, и всего две шахты имеют по две лавы. Любая техническая авария — и добыча останавливается. Люди вынужденно не работают, хотя им должна начисляться зарплата. Так и возникают «ножницы». Сегодня среди предприятий топливно-энергетического комплекса региона шахтеры (за исключением работающих на подземных работах) имеют практически самую низкую заработную плату — 565 грн. в месяц. И если речь идет о реанимировании отрасли, создании новых условий для ее развития, необходимо говорить и о повышении зарплаты шахтерам (хотя бы в перспективе, с 2005 года) до уровня, эквивалентного 300 долларам.

— Возможно, на первом этапе в угольных бассейнах действительно потребуется создавать государственные компании, но в дальнейшем, наверное, нужно будет говорить об их приватизации, иначе частный капитал туда просто не придет. А надеяться только на государственные средства...

— Сегодня уголь — абсолютно ликвидный товар, и его можно продавать, зарабатывая на этом деньги. Львовский угольный бассейн, к счастью, имеет очень емкий рынок. «Западэнерго», Бурштынская и Добротвирская электростанции лишь на 30—33% от своих возможностей загружены местным углем, остальное везут из восточного региона, из Польши. Хотя наше топливо для энергогенерации самое дешевое, но его не хватает. Поэтому энергетики согласны на 5-процентное повышение цены местного угля, лишь бы его стало больше. Им это выгоднее, чем везти топливо за сотни километров. То есть перспектива развития есть, необходимо лишь не потерять ее. А если отрасль поднимется на ноги, появятся перспективы — придет и инвестор. Первый пример — Жовкивский район и шахта «Любельская».

— На выездном заседании комитета Верховной Рады, проходившем во Львове, обсуждалась идея создания вертикально интегрированной угольной компании на Львовщине...

— Обидно, что инициативы облгосадминистрации, задекларированные еще в 1995 году, когда вышел указ Президента о создании финансово-промышленных групп, не были тогда поддержаны. Область предлагала создать финансово-промышленную группу, в которую входили бы кроме «Львовугля» также «Западэнерго», «Львовоблэнерго», «Львовтрансгаз», банковские учреждения. За счет внутренней кооперации можно было бы удешевить электроэнергию, которая приобрела бы мощные экспортные возможности. Но мы этот момент потеряли, и сегодня возможный тогда результат, по многим причинам, получить будет сложнее. Но для некоторых шахт экономически выгодно войти в вертикально интегрированную структуру, которая будет охватывать добычу угля, его обогащение, производство и продажу электроэнергии. Энергетики смогут инвестировать шахты, чтобы наращивалась добыча угля и они имели гарантированное топливо. «Западэнерго» — едва ли не единственная генерирующая компания, способная обеспечить экспорт электроэнергии. Но кому сегодня нужен уголь себестоимостью 250—300 грн. да к тому же невысокого качества? Над этим тоже необходимо думать.

— Энергетики, насколько я поняла, согласны брать даже такой уголь, но и его добыча уменьшается.

— Стабильная тенденция к снижению производства наблюдается с 1990 года, хотя в 2000—2001 годах был прирост, правда, за счет добычи горной массы с высокой зольностью, которая без обогащения сразу шла на электростанции. Это приводило к быстрому износу оборудования, возникали экологические проблемы. Но за счет такого продукта мы получили, так сказать, прирост. Хотя потом вопрос был поставлен жестко: на электростанциях необходимо сжигать уголь, а не горную массу.

— Каков ресурс тех шести шахт, которые еще могут работать в холдинговой компании Львовщины, насколько их хватит?

— Мы располагаем прогнозами, разработанные отраслевым исследовательским институтом. Так, шахты «Великомостивская», «Бендюжская», «Визейская» и «Надежда» будут работать до 2006 года; на «Межиричанскую» есть расчеты до 2010 года, но у нее будет и дальнейшая перспектива, так же как у шахты «Возрождение» (хотя запасы угля здесь плохого качества). Следовательно, нужно решать: если такое качество нас не устраивает, ее уже следует закрывать. Шахты «Лесная», «Заречная» также еще имеют запасы. На «Степной» угля хватит в расчете на 35 лет, на «Червоноградской» — на 15. То есть четыре шахты еще имеют определенную перспективу.

— Но их век все равно ограничен?

— Естественно. Поэтому необходимо строить новые шахты, а старые выработанные шахты постепенно закрывать. К сожалению, у нас нет таких шахт, как в Донбассе, с запасами угля на сто лет. Сейчас во Львовском бассейне добывается уголь из пластов толщиной 0,6—0,7 метра. Для примера, поляки с пластами меньше полутора метров вообще не работают, прекращают добычу. Поэтому тяжело с ними конкурировать по производительности труда и цене. Учитывая эти и другие вещи, мы должны составлять правильный прогноз, рассматривать проблему в перспективе, хотя бы в недалекой.

— Шахтерская проблема возникла не сегодня и даже не вчера. Почему нет подвижек?

— Главное, что сегодня в видении этих вопросов мы вышли на совершенно иной уровень. Если бы шахтерам с 1990 года выплачивали заработанные деньги, этой ситуации, возможно, не было бы. На уголь удерживали фиксированные цены, когда на все остальное они резко подскочили. Таким образом вымывались оборотные средства. Сегодня есть понимание всех ключевых проблем шахтеров как на правительственном, так и на законодательном уровне. Поэтому нужно спокойно использовать момент понимания и шаг за шагом пройти этот сложный путь.

— В последнее время довольно активно обсуждается идея создания зоны приоритетного развития в шахтерском регионе, то есть еще одной свободной экономической зоны в области.

— Это очень хорошая идея. К сожалению, мы снова немного опаздываем. Еще недавно «Львовуголь» был частью Львовско-Волынского угольного бассейна, который затем разделился на две холдинговые компании. Сегодня на территории Волынского угольного бассейна, в Нововолынске, функционирует специальная экономическая зона. У нас такой зоны нет, хотя проблемы близки. Нам очень не хотелось бы, чтобы окончательно разрушился этот депрессивный сегодня регион, чтобы пришел в упадок город Червоноград, созданный для потребностей шахтерских семей. СЭЗ решала бы инвестиционные потребности территории, могла бы предложить льготное налогообложение инвестиционных проектов. Практика других наших СЭЗ доказала, что это выгоднее для бюджета, чем не получить ничего и лишить депрессивные территории надежды на положительные изменения.

Понятно, что шахтерские проблемы остались нам в наследство, но необходимо работать, чтобы недопустить их в будущем и урегулировать то, что вызывает проблемы сегодня. Люди хотят видеть перспективы, четкость и логику всех нынешних действий.