СИРЕНЕВОЕ ЯБЛОКО РАЗДОРА

Вот-вот зацветет сирень. Много лет подряд в начале мая я со своими домочадцами отправляюсь полюбоваться этим чудом природы в Национальный ботанический сад (НБС) имени Н.Гришко. Это уже стало нашей семейной традицией. Пожалуй, то же самое могут сказать тысячи киевлян и гостей столицы. Быть в это время в Киеве и не полюбоваться сирингарием, все равно что побывать в Риме и не увидеть Папу Римского. Думаю, в этом году любители природы должны отложить все дела и посвятить свое свободное время общению с цветущей сиренью. Как знать, будем ли мы иметь такую возможность в следующем году…

Отправляясь в ботсад через центральный вход, наблюдательный человек обязательно посмотрит на карту-схему, чтобы определить свой маршрут. А посмотрев, обязательно заметит — в центре карты изображен монастырь. Откуда он взялся?

Кто больше матери-истории ценен

Его история, как любили повторять советские экскурсоводы, своими корнями уходит в прошлое, правда, недалекое. Монастырь был основан в 1864 году на территории Зверинца и действовал здесь около семидесяти лет, пока советская власть не поставила крест на его существовании. Но колесо истории совершило оборот, и в 1996 году Госкомрелигий Украины вновь зарегистрировал Свято-Троицкий Ионинский монастырь УПЦ Московского патриархата. Это назвали торжеством справедливости по отношению к тем, кто в былые времена населял Зверинец.

Земля на Зверинце с видом на Днепр всегда была лакомым кусочком. Доподлинно известно, что люди здесь жили еще в третьем тысячелетии до нашей эры. В XVIII веке на этой территории расположились несколько городских кладбищ — еврейское, караимское, турецкое. Их ликвидировали уже после октябрьского переворота. В начале XIX века военное ведомство облюбовало эти холмы для сооружения земляных оборонительных валов, как продолжения Печерской цитадели. После православные обосновали здесь Свято-Троицкий монастырь и среди прочих строений возвели Свято-Троицкую церковь.

Но, похоже, эти места не были созданы для тихой благодатной жизни. Революция и гражданская война прокатились по ним, громыхая взрывами пороховых складов на Зверинце. К счастью, церковь уцелела. Территория какое-то время оставалась ничейной. Впрочем, по новым законам хозяином этих земель стало государство рабочих и крестьян, которое отдало холмы ученым — под ботанический сад. Это было в 1935 году.

Я называю даты и бывших хозяев этих мест, чтобы было понятно, как погуляла-повеселилась здесь история. К сожалению, ветреница не успокоилась до сих пор.

Осенью 1991 года исполком Киевского горсовета зарегистрировал устав Троицкой парафии и узаконил ее адрес — улица Киквидзе, 36, квартира 525. Это было время, когда государство проявило интерес к религиозным объектам, вылившийся в решение об их передаче бывшим хозяевам. После этого, естественно, возник вопрос о Свято-Троицкой церкви. Стояла она с табличкой «охраняется государством» позабытая-позаброшенная и использовалась ботсадом для хранения инструментов и прочего добра. Не худший вариант, если вспомнить, что многие монастыри были отданы под интернаты, а сотни других подобных памятников архитектуры «переквалифицировали» в склады для химических удобрений. После этого об их восстановлении никто уже и не помышлял.

Ботаники — народ тихий, трудолюбивый, аккуратный. Какую церковь получили — такую парафии и передали. Причем не по собственной инициативе, а по решению сверху, ведь ботанический сад — имущество НАНУ. Академия, в свою очередь, выполняла государственный заказ.

Когда был подписан договор о передаче Свято-Троицкой церкви парафии, ботаники интеллигентно, без единого слова собрали свои вещи и передали ключи. Вначале они даже радовались соседству. Виделось им в будущем нечто вроде музея под открытым небом в Пирогове, где действующая церковь привносит свой особый колорит в размеренную жизнь заповедника. К строителям в черных рясах привыкли, никто особо не удивился, когда те, ремонтируя старое, построили себе новое помещение.

Монастырь — это не только служба в храме…

Время удивляться пришло тогда, когда администрация и сотрудники сада узнали, что по их же адресу (улица Тимирязевская, 1) зарегистрирован мужской монастырь. (Однако у парафии был совсем другой адрес!) Как им объяснили, для этого, кроме монахов, нужно немногое — храм да помещение, где они спят и трапезничают.

— Но разве с вами никто не обсуждал данный вопрос? — интересуюсь у заместителя директора НБС, доктора биологических наук Павла Мороза.

— Видимо, не сочли нужным, — говорит Павел Антонович. — Госкомитет по делам религий без согласования с Академией наук Украины и администрацией сада зарегистрировал монастырь по нашему адресу. Когда мы в 1991 году передали парафии церковь, никто и словом не обмолвился о создании на этой территории мужского монастыря. На территории сада буквально на каждом квадратном метре находятся уникальные растительные экземпляры, собраны коллекции, имеющие большое научное значение, и пребывание здесь мужского монастыря абсолютно незаконно.

Указом Президента Украины в 1999 году нашему ботаническому саду присвоен статус Национального заповедника. Согласно законодательству, ботанический сад — научный объект, заповедник, охраняемый законом. На его территории запрещена деятельность организаций и учреждений, не связанных с природоохранной деятельностью. Одно дело — парафия, и совсем другое — монастырь. Ему нужна территория для хозяйственной деятельности, для строительства новых корпусов...

С учеными не согласны в Государственном комитете Украины по делам религий. Николай Новиченко, первый заместитель председателя комитета, считает, что проблемы вообще не существует. Монастырь зарегистрирован в 1996 году согласно действующему законодательству. По его словам, дирекция ботсада в свое время подписала договор о передаче в аренду корпуса лаборатории монастырю, так что теперь не стоит искать виновных. Николай Романович рассказал, что он сам трижды ездил на Тимирязевскую и убедился: ботсаду монахи никак не мешают, свою территорию старательно убирают. Самое лучшее для обеих сторон — решить вопрос по-хорошему. Что значит по-хорошему? Отдать монастырю землю, которую он просит…

Любопытный момент — в то время ботсад был просто центральным, статус национального заповедника он получил в 1999 году! Специалисты, готовившие этот указ, просто не «заметили», что на его территории зарегистрирован объект, который, по новым правилам, там никак не может оставаться. Ведь любая деятельность, кроме природоохранной, в заповеднике запрещена законом.

Увидеть документ, свидетельствующий о согласии дирекции ботсада приютить такого неспокойного соседа, мне не удалось. Кстати, изучая документы по данной проблеме, в том числе и комментарии Госкомрелигии, я нигде не встречала упоминания о подобном согласии на регистрацию. Да и в дирекции НБС утверждают, что им до сих пор не предоставили никаких документов, которые бы подтверждали законность пребывания монастыря на заповедной территории.

Зачем вам документы, господа ученые? Пройдитесь по территории сада, и вы их увидите воочию. Точно так же, как их увидели сотрудники киевской прокуратуры при проверке выполнения природоохранного законодательства. После этого прокуратура направила предписание настоятелю монастыря архимандриту Ионе с требованием «ліквідувати несанкціоноване звалище деревних відходів та очистити самовільно зайняту земельну ділянку від заскладованих будівельних матеріалів, демонтувати розпочате будівництво складу пиломатеріалів, не допускати подальшого використання земельних ділянок та відновлення древніх місць поховань…» И далее: «За невиконання вимог Закону України «Про природно-заповідний фонд» настоятеля Свято-Троїцького монастиря архімандрита Іону притягнуто до адміністративної відповідальності за ст.91 Кодексу України про адміністративні правопорушення.»

Пошто так строго обошлась прокуратура с архимандритом? За сухим языком казенного документа — уничтоженные коллекции вегелы и крушины, насаждения ценных низкорослых сортов таволги, срубленная под корень единственная азиатская черемуха — один из первых экземпляров ботсада… Сей скорбный список сотрудники НБС могут продолжать долго. На участке коллекционных яблонь монахи забетонировали дорожки и установили крест, утверждая, что на этом месте когда-то было монастырское кладбище. Кладбищ на этой территории за последние триста лет было предостаточно, но разумно ли их реставрировать сегодня на территории национального заповедника? Сотрудники обижены еще и тем, что монахи зачастую соглашаются сохранить насаждения, но за выходные дни успевают похозяйничать по-своему. Убеленные сединами доктора наук встревожены: в настроениях молодых монахов преобладает правовой нигилизм, принцип вседозволенности и безнаказанности. Один из них счел своим долгом привести на поводке кавказскую овчарку на участок фруктового сада, где работали женщины, чтобы лишний раз доказать, кто здесь хозяин. О том, что в сезон цветения монахи ломают сирень охапками даже с тех кустов, которые только акклиматизировались и зацвели впервые, говорено уже много, но впустую. Судя по всему, монахи уверены, что, как и в былые времена, здесь все принадлежит им. Правда, при этом они говорят, что вся территория — 117 гектаров — их не интересует.

Пять пишем, а что в уме?

А сколько же интересует? Однозначного ответа я не услышала даже от архимандрита Ионы.

— Монастрырь занимал 60% площади ботсада, — сообщил архимандрит. — Нас такая большая территория не интересует. Монастырь не имеет намерения занимать участки с уникальными насаждениями. Мы требуем вернуть помещения, построенные монахами и для монахов, которые в данный момент используются не по назначению. Это — три корпуса и несколько погребов. Мы хотим, чтобы нам вернули место, где первоначально находился Покровский храм.

— Но там, наверное, находятся растительные коллекции?

— Коллекции по всему, они могут сказать, что там что-то уникальное, но это не захватывает ни сирингарий, ни розарий. У нас есть 5 гектаров, нам их вполне достаточно. Много прихожан изъявляют желание поступить в монастырь. Но из-за недостатка помещений мы их принять не можем.

— Устав монастыря предусматривает хозяйственную деятельность. Чем вы будете заниматься?

— В городе хозяйственная деятельность неактуальна. Живем за счет прихожан. Может, будет иконописная, ювелирная мастерская, вышивание.

— Существует противостояние монастыря и ботанического сада. Можно ли мирно уладить конфликт?

— Монастырь уже зарегистрирован — хочет того ботсад или нет. Юридически они не правы.

— Вы говорите, что у монастыря есть пять гектаров, а разве землеотвод уже произведен?

— Землеотвода, естественно, нет, так как эта территория заповедная. Мы ждем постановление об отводе земли и возвращении объектов, которые ранее принадлежали монастырю. Такое постановление уже готовится.

Заповедное и заветное

Странно, а в управлении заповедников Министерства экологии и природных ресурсов Украины убеждены, что Национальный ботанический сад находится под надежной защитой государства. Статус национального заповедника был присвоен президентским указом, и этим все сказано. И никто из органов исполнительной власти, даже Кабинет министров, не имеет права изменять этот статус или передавать кому-то земли заповедника», — прокомментировал ситуацию заместитель начальника управления Владимир Прокопенко.

В монастыре ссылаются не на законы, а на законников, точнее, законодателей — народных депутатов. Некоторые из них не жалеют депутатских бланков и отправляют свои запросы во все инстанции. Много их собралось в папке в городской прокуратуре, похоже, что именно они стали толчком для проверки природоохранной ситуации, завершившейся совсем не по намеченному плану — предписанием архимандриту исправить допущенные нарушения.

Поневоле напрашивается вывод о том, что ситуация, когда на территории национального заповедника на протяжении семи лет вольготно чувствуют себя монахи, может многих натолкнуть на мысль совершить подобное. Почему бы и нет, раз закон безмолвствует?..

И надо сказать, желающие нашлись. Об этом свидетельствуют события в столице — в начале весны монахи Свято-Введенского монастыря УПЦ МП безнаказанно выдворили на улицу Институт демократии имени Пылыпа Орлика. На Страстной неделе перед Пасхой был совершен самозахват археологического корпуса Киево-Печерского заповедника. Монахи Киево-Печерской лавры заварили металлическую входную дверь изнутри и начали хозяйствовать в кабинетах историков и археологов. Поскольку окна первого этажа заграждены решетками, молодые люди в рясах пробираются в корпус через окно второго этажа, приставив к нему деревянную лестницу… Прибывшие стражи порядка строго спросили: «По какому праву?». Монахи дружно ответили: «По закону!». И показали при этом ксерокопию прошлогоднего указа Президента…

Провинция тоже не отстает. В Новгород-Северском на Черниговщине своя коллизия — Спасо-Преображенский монастырь УПЦ Московского патриархата попросился отправить рождественскую службу в здании музея «Слова о полку Игореве» (он находится в помещении бывшей церкви). Райадминистрация дала «добро». Но проходили дни и месяцы, а монахи не освобождают залы музея в надежде на то, что скоро здание будет принадлежать им. К слову, статус музея «Слова о полку Игореве» — историко-культурный музей-заповедник.

Останутся ли наши заповедники заповедными? Судя по всему, некоторые монастыри пробивают себе дорогу к храму, прикрываясь, как щитом, Указом Президента Украины от 21 марта 2002 года. Он требует разом преодолеть негативные последствия антирелигиозных кампаний в СССР и восстановить нарушенные права. В то же время этим указом Кабмин обязан разработать пути решения данной проблемы. И хотя правительство еще ничего конкретного не предложило и заниматься самодеятельностью в заповеднике никому не разрешено, указ сделал свое дело.

В начале апреля с.г. состоялась встреча президента Национальной академии наук Украины Б.Патона, директора Национального ботанического сада Т.Черевченко и настоятеля Свято-Троицкого монастыря архимандрита Ионы. Говорили каждый о своем заветном, а точнее — заповедном. Монастырь настоятельно требует выделить ему пять гектаров земли в центре ботсада и еще «кусочек» — 30 соток возле Зверинецких пещер. При этом собеседники ссылались на указы Президента. Ученые — на тот, который в 1999 году присвоил ботсаду статус национального, а настоятель монастыря цитировал многообещающий указ 2002 года. Так и разошлись, недовольные друг другом…

Специалисты Министерства юстиции Украины и природоохранной прокуратуры, к которым я обращалась за комментарием, в один голос ответили: все права на стороне ботсада.

Киевский природоохранный прокурор Анатолий Бондарь обратил внимание на то, что в президентском указе 2002 года нет ни слова о земле вообще и ее передаче религиозным общинам в частности. Согласно действующему законодательству, религиозные организации имеют право на землю только на основании аренды, без права собственности. Так что Свято-Троицкий Ионинский монастырь не имеет никакого права требовать себе даже малую часть территории заповедника. А конфликты возникают из-за того, что один указ или закон противоречит другому.

Наверное, подобные ответы успокаивают руководство Национальной академии наук и Национального ботсада. Им советуют подать в суд и отстоять статус национального заповедника. Но коллектив хорошо помнит, чем закончилась проверка специальной комиссии, созданной по инициативе Академии наук, которая проводилась в прошлом году. За то, что монастырь без всякого разрешения и согласования с Госархстройконтролем построил двухэтажный братский корпус с подвалом, досталось администрации ботсада. Специалисты городского КРУ, проверявшие деятельность ботсада, обнаружив самострой на территории заповедника, сделали предписание принять это строение на баланс НБС (а стоит оно, между прочим, в «оползневоопасной» зоне). К тому же администрация ботсада должна пройти все инстанции, а возможно, и уплатить штрафы, чтобы узаконить «подкидыша».

И хотя не принято ходить со своим уставом в чужой монастырь, в то же время не считается зазорным прийти с ним в национальный заповедник…