Рыбацкий «SOS»: спасите наше дело. Полевые исследования украинского браконьерства

Назначение господина Сочнева председателем Государственного комитета рыбного хозяйства Украины было трагической ошибкой. Сегодня это уже не вызывает сомнения у экспертов. Видимо, это поняла и та политическая сила, которая посадила его в чиновничье кресло. Подтверждением данного предположения является то обстоятельство, что Партия регионов не включила в проходную часть списка ни одного из наиболее рьяных ставленников главного украинского надсмотрщика над рыбаками на местах. Более того, и фамилия самого Сергея Сочнева в желанных списках не значится. Это расплата за тактику калифа на час, приведшую к стремительной криминализации
целой отрасли и к ее быстрому и полному развалу.

Это журналистское расследование о том, что происходит в богом забытых провинциальных городках и селах, рыбацких поселках и крестьянских усадьбах, о поломанных судьбах и уничтоженных перспективных хозяйствах, о сознательном насаждении криминала и экологической катастрофе в биосферном заповеднике. Обозреватель еженедельника «Зеркало недели» провел его в нескольких районах Херсонской области, однако уверен, что результаты не очень отличались бы, если бы автор поехал к рыбакам в Запорожскую или Ривненскую область, в Крым, Днепропетровск или Одессу…

Началось все очень обыденно — в редакцию пришло письмо из Херсонской области. Приводим его текст в оригинале:

«В газете «Зеркало недели» в июле была напечатана статья «На безрыбье в день рыбака». Спасибо вам за статью. Она правильно пишет, что у нас происходит, но после нее у нас получились большие непорядки. Один человек наш рыбак Солодуха Николай Николаевич был избит, у него поломано ребро и перелом позвоночника, потому что его пытали оперативные сотрудники СБУ по Скадовскому району. Сейчас к нам прислали браконьерские бригады, которые уничтожают все, что мы зарыбили в заливе. Пожалуйста, приедьте к нам и посмотрите собственными глазами, что здесь происходит. Мы хотим, чтобы все было решено по справедливости, если мы виноваты в чем-то, пусть нас накажут, но если мы ни в чем не виноваты, то пусть накажут виновных. Иначе жизни у нас не будет».

Далее в письме, подписанном заслуженным рыбаком Украины Виктором Пономаренко, подробно описывалось все, что у них происходило (публикуем почти без правок):

«После статьи в газете «Зеркало недели» у нас начались события. Сразу же в Раздольное приехали оперативные сотрудники СБУ по Скадовскому району. Они наказали быстро собрать людей в клуб из трех сел и рассказали, что есть предприятие, которое занимается незаконным ловом, неправильно ведет хозяйство. Это все имелось в виду наше хозяйство, которое называется «Аквасфера». Они добивались, чтобы те, у кого есть сведения об этом, рассказали какой-нибудь компромат. Но народ послушал и разошелся молча, потому что было понятно, куда они клонят. В общем, этот ход у них не получился.

Тогда они взялись за разработку конкретных рыбаков. С несколькими рыбаками в годах им не удалось даже завязать разговор. Те сказали, что в хозяйстве все в порядке, и вы ничего не накопаете, все здесь работают нормально. После этого им показалось, что у них есть шанс с самым молодым рыбаком — с ним легче будет договориться. Они ожидали получить от него компромат в письменной форме. Они вывезли молодого рыбака в лес, вытащили пистолет, начали стрелять в воздух, мол, говори, а не то…

Вот что пишет об этом сам пострадавший Николай Солодуха:

«В 9.30 утром 09.07.07 года к моему двору подъехала машина. Когда я вышел из калитки, стояло 3 человека. Они спросили: я ли Солодуха? После этого ничего не сказали, а один из них скрутил мою руку, посадил на заднее сиденье и увезли в неизвестном направлении. По дороге этот человек наносил удары по туловищу и голове. Угрожал пистолетом».

Ему предлагали написать о любых нарушениях, которые он видел или слышал, о том, что кто-то незаконно ловил рыбу или кто-то незаконно давал деньги, чтобы была зацепка. Когда он отказался, к нему применили физическую силу. Поломали одно ребро. Сделали компрессионный перелом позвоночника. Нанесли повреждения средней тяжести. Он попал в больницу и написал заявление в милицию. Местная прокуратура передала это заявление в область. Он написал еще и в Генеральную прокуратуру. Сейчас угрожавшие ищут пути урегулировать этот вопрос, чтобы рыбак забрал заявление обратно.

Из Комитета рыбного хозяйст­ва поступил приказ перекрыть нам кислород и была дана команда не компенсировать средства, потраченные нами на зарыбление. Сейчас нам отправляют обратно акты, чтобы дать понять, кто в хате хозяин и посадить нас таким образом на голодный паек за непокорность. Кроме того, сейчас проверяется лицензионная деятельность, квоты. Задача — поймать хоть на чем-то и отобрать лицензию.

Какое они имеют на это право? Во-первых, мы потратили своих кровных 270 тысяч гривен на зарыбление, а во-вторых, пока еще ничего не выросло, а привезенные 12 браконьерских бригад выбьют все. По науке, по уму надо бы подождать до декабря и дать рыбе нагуляться. И начиная с декабря или января следующего года начать ее вылавливать, а не уничтожать с помощью рыбинспекции все на корню.

Мы зарыбили залив мальками карпа, белого амура, толстолобика и рассчитывали, что теперь будем ловить не то, что Бог пошлет, а выловим результаты своего труда. И себе выгода и всем покажем, как можно хозяйствовать на своей воде. У нас залив, много корма в воде, прекрасная водная растительность, мелководье, из-за чего все хорошо прогревается. Кроме того, полусоленая вода и поэтому здесь нет инфекции.

Мы привлекли науку из Одессы, Херсона, Керчи. Четыре института подключились к решению этого вопроса. Ученые-рыбоводы чуть не со слезами на глазах сказали: «Неужели началось время, когда кому-то потребовались наши знания?» И они нам очень помогли, потому что определили время вылова, подсказали, какую рыбу выращивать, какой кормовой состав использовать на этом участке лимана, какой минеральный состав подкормки необходим. Кроме того, на будущее нам предложили свою разработку — рака, который живет в полусоленой воде. Для первого года мы поставили цель — показать, что можно сделать, а затем собирались развивать креветочные, мидийные, раковые и другие аквафермы. В этих местах сказочные места для разведения рыбы — глубина по пояс, максимум два метра, все заилено и поросло травой. Здесь рыбе очень удобно нагуливать вес.

Интересно, что к нашим планам готовы присоединиться и местные фермеры. Сейчас в наших краях есть два крупных фермера — Ковальчук и Присский. Ковальчук даже сам попробовал выгнать первую креветку — не черноморскую, а похожую на сороконожку. Но чтобы она стала продуктивного веса, нужно шесть месяцев, а у него максимум четыре месяца стоит вода. Но он не теряет надежды, что ученые ему помогут. Раков уже удается вырастить, пока стоит вода в чеках, а на креветки времени не хватает. Наши ученые тоже воспрянули духом и каждый раз нас приятно озадачивают — они недавно сообщили, что нашли рака для соленой воды, который подходит для наших условий. Так что все было бы хорошо, если бы нам не мешали.

Не вся власть против нас. Милиция у нас первой приняла позицию соблюдения закона. Начальник районной милиции сейчас уже спрашивает: «Можно половить рыбку?» Говорим: «Нельзя пока — нерест. Попозже». И он не настаивает. Это очень важный сдвиг в психологии одного звена управляющей вертикали. Но службу прокуратуры или СБУ еще продвинуть в таком духе не удается. Беспредел поддерживают и дельцы, которые зарабатывают деньги и не думают о завтрашнем дне. Они действуют по хорошо знакомой схеме — приносят в органы рыбу к столу и там их крышуют.

А когда мы предложили другую идеологию и систему — зарыбливать территорию и самим ее охранять — старая система «подкормки» начальства нарушилась сама собой. Если и другие рыбные предприятия примут эти правила, то браконьерство с крышеванием вообще исчезнет в рыбном деле. Было возражение: тогда придется восстанавливать журналы, по которым разрешено производить вылов, наладить все формальности: оформление, выписку, регистрацию, много бухгалтерии и волокиты. Но мы пошли на это.

Вот мы и пришли к вопросу, который был уже затронут в «Зеркале недели»: почему пользователей ставят руководителями рыбинспекций? Лобанов — нынешний начальник рыбинспекции Скадовского района — в прошлом году был оштрафован на 250 тысяч гривен за то, что поймал 0,5 тонны осетра-карандаша, которого вообще трогать нельзя. Он должен был еще минимум пять лет нагуливаться! И он сейчас работает начальником рыбинспекции! Каково после этого положение рыбинспектора, который десять лет честно проработал и поймал браконьера, а теперь этого браконь­ера назначили его начальником? Ну кто после этого будет честно работать и рисковать жизнью и своими детьми?»

Итак, обвинения против местного начальства были уж очень серьезными. Пришлось отправиться в командировку. Путь от Херсона к Каланчакскому лиману, где разыгрались события, описанные в письме, пролегал по гигантской солончаковой полупустыне с чахлой растительностью. У въезда в хозяйство «Аквасфера» на земле были разбросаны поломанные части того, что когда-то называлось шлагбаумом — поработали какие-то недоброжелатели.

У самой кромки воды, поросшей густым камышом, стояла будка с надписью масляной краской «Охрана рыбы». Возле нее сидел Н.Солодуха и учитель местной школы В.Норченко. С Николаем я уже был знаком по письму. Он рассказал знакомую мне историю о том, как из него выбивали показания, угрожали семье и детям.

В.Норченко дополнил его рассказ тем, что на учительскую зар­плату семью здесь не прокормить. Дело дошло до того, что учительницы после уроков берут вентеря и идут ловить креветку. Вот почему и он пошел на работу в рыбное хозяйство. Но денег здесь уже не платят. Они дежурят на общественных началах, так как надеются, что если удастся уберечь рыбу, они получат часть улова.

Виктор ПОНОМАРЕНКО в Херсонской области — фигура известная. Начал свой путь рыбаком в 1973 году, а последняя должность при советской власти — директор Каланчакского зонального рыбопитомника, в свое время крупнейшего в мире. Когда ему предложили стать директором хозяйства «Аквасфера», очень обрадовался, — это было возвращение к любимой профессии, где он был настоящим асом. В марте этого года хозяйство получило лицензию и квоту по лову рыбы. И сразу же директор ощутил давление сверху:

«Мы хотели сделать хорошее дело — прочитали Государственную программу развития рыбной промышленности до 2011 года в Украине, где все очень четко, грамотно разработано, и решили организовать колхоз на новый лад, построить цех по переработке и разведению рыбы. Нашу программу разведения рыбы главк рыбного хозяйства утвердил как одну из лучших в стране. Мы все сделали, как положено на лучших рыбных фермах мира и при этом ни копейки не просили у государства, — рассказал Виктор Федорович.

— Пригласили рыбаков на собрание. Они нас поддержали. Это и понятно — образуется 50 рабочих мест в селах, где нет никакой работы. Получили пакет документов на организацию, думали дать людям заработок, а получилась такая х…, такой крутой тормоз, что больно рассказывать. Теперь рыбинспектора винят нас, что мы разделили рыбаков и никто не хочет им платить. Мол, только взбаламутили народ, а работать нам все равно никто не даст. Им нужны разобщенные рыбаки, чтобы наш опыт не послужил другим примером, потому что тогда они потеряют многое…

Чтобы вы лучше поняли, о чем я говорю, можем проехать на лодке по лиману, и вы увидите, какие рыбины там плавают. Мы запустили их прошлой осенью и этой весной. За это время они уже достигли веса по полтора—два килограмма. И какая это рыба! Если бы вы ее попробовали, то не захотели бы больше есть ту, которую выращивают в других водоемах и продают на базарах. У нас рыба в лимане может питаться чем захочет — какого-то червячка съесть, креветку, личинку, травой закусит и получается такое рыбье мясо, какого вы нигде не найдете. Нам говорят, что Израиль добился успехов в этом деле. Так я вам прямо скажу: дали бы нам поработать год—два спокойно, мы бы Израилю утерли нос. Между прочим, несколько тысяч израильских карпов мы также выпустили в лиман для эксперимента.

Теперь рыбаки нашего хозяйства дежурят круглые сутки и охраняют от браконьеров и от рыб­инспекции нами же выпущенную в водоем рыбу. Того и гляди, что еще ребра поломают. Мне тоже идут угрозы по телефону, что в тюрьму сяду, жить не буду, а у меня девять лет пацану…

А начиналось так все хорошо — организовали рыбохозяйственное предприятие — товарищество «Аквасфера». Пригласили людей. Из трех сел попросилось к нам на работу полсотни рыбаков. Мы им оформили трудовые книжки, рассказали, что жить на браконьерские заработки не надежно — надо подумать о пенсии, а работа на рыбохозяйственном предприятии обеспечит им будущее. Будет постоянная зарплата и доля от выращенной рыбы. Мы договорились по-божески: предприятие возьмет только 30 процентов выращенной рыбы, а 70 процентов будет распределено между рыбаками. Условия очень хорошие — здесь никто ничего подобного не организовывал и не предлагал.

Однако только начали работать, как началось — угрозы, избиения, поломки в хозяйстве. Людям говорили, чтобы они подумали о своих детях, что дом могут поджечь… И это все потому, что 50 человек перестали платить инспекторам за незаконный лов рыбы. А руководители «Аквасферы» принципиально сказали сразу, что никому из начальства платить не будут, так как честно платим налоги государству. Уперлись и все — будем стоять до конца, хотя некоторые нам советуют, что лучше откупиться и спокойно работать. Мы хотели причал восстановить на лимане и для рыбинспекции сделать современное помещение. Но они говорят, что им это не нужно — нужны наличные деньги».

На Херсонщине мне удалось встретиться еще с одним человеком, имеющим непосредственное отношение к описанным событиям, — Александром БАБЕНКО, начальником Скадовского территориального отдела рыб­инспекции, в который входит Каланчакский, Скадовский и Голопристанский районы. Правда, теперь уже с приставкой «бывший», так как в этом году началась перенастройка на новые кадры — на его место был назначен тот самый Лобанов, который уже засветился в протоколах за ловлю осетров-карандашей.

— Александр Николаевич, вы наверняка знаете о реальном положении дел с выловом креветки в Черноморском биосферном заповеднике. Как это могло случиться, что именно заповедник вдруг стал пристанищем браконьеров?

—Я, собственно, и ушел с должности потому, что не мог смириться с тем состоянием дел, которое сейчас имеет место быть. Да и не такие люди сейчас нужны — когда я был начальником рыбинспекции, лодка не могла зайти в воды заповедника. Сегодня же там браконьеры чувствуют себя совершенно свободно и даже не реагируют на присутствие рыбинпекторов…

— …?

— Технология всего этого действа выглядит так: приезжают утром к рыбакам за товаром оптовики-варщики, расплачиваются наличными из расчета 170 гривен за ведро сырой креветки. Здесь покупается ее до двух—трех тонн в день. Одна бригада браконьеров может привезти до ста ведер креветки. От этой суммы половина уходит должностным лицам в рыбинспекции и заповеднике. Остальную половину браконьеры забирают себе. Думаю, после этого не надо объяснять, почему в заповеднике такой бардак…