НА ПЕПЕЛИЩЕ

Праздничные майские дни в который раз «поставили на уши» весь Хмельницкий. Впрочем, Хмельницким не ограничилось. Еще недели две после Пасхи звонили из Ривного, Житомира, Киева, Винницы с одним (к сожалению, уже традиционным) вопросом: правда ли, что на Хмельницкой атомной электростанции снова авария и уровень радиации опасно возрос? Информационный центр ХАЭС тоже традиционно отвечал: «Неправда. Станция — на планово-предупредительном ремонте, и никаких ЧП и в помине нет». Но знакомые из Ривного перепуганно заверяли в трубку, что все пожарные машины из города срочно помчались в направлении Хмельнитчины...

Слава Богу, на ХАЭС действительно все было в порядке. Горела же в Хмельницком мусорная свалка. Начался пожар 6 мая в полдень и продолжался трое суток. Областное управление госпожарнадзора задействовало все имеющиеся ресурсы — восемь пожарных автомобилей. Впрочем, обошлись собственными силами. В любом случае, начальник городского управления по вопросам чрезвычайных ситуаций и гражданской защиты населения Александр Кот утверждает, что никто за помощью в соседние области не обращался, а куда организованно мчались роивненские пожарки, понятия не имеет. Но главное — пожар все-таки потушили, и 10 мая в буквальном смысле на пепелище собралась уважаемая городская комиссия для обследования состояния обустройства, содержания и наличия документации мусоросвалки, а строгим языком официальных документов — городской свалки твердых бытовых отходов (ТБО). Комиссия пришла к выводу, что причина пожара — нарушения технологии складирования ТБО, вследствие чего произошло самовозгорание метана — газа, скопившегося в пустотах между пластами отходов. И, естественно, составила акт, десяток пунктов которого констатировали грубые нарушения технологических процессов складирования мусора, еще полдесятка — абсолютное игнорирование правил пожарной безопасности на свалке, а в десяти рекомендациях объяснялось, что нужно немедленно сделать, чтобы все это исправить.

Еще не успела высохнуть печать на акте, как 13 мая, опять-таки в полдень, на мусорной свалке что-то прогремело, и груда отходов — объемом в 2,5 тысячи кубометров — двинулась на близлежащие олешинские земли. Вскоре заботливо ухоженные огороды, ячменное поле — всего почти два гектара сельскохозяйственных угодий — стали продолжением свалки, превратившись в горы мусора от полуметра до трех высотой. Спустя три дня еще одна комиссия, еще более многочисленная и представительская, составила еще один акт проверки чрезвычайной ситуации, сложившейся на хмельницком полигоне твердых бытовых отходов, в котором снова констатировала причины бедствия. А еще спустя такой же короткий промежуток времени и предыдущая городская комиссия вновь собралась для обсуждения все того же вопроса — о свалке. Был назначен новый начальник (не комиссии, а свалки). Его предшественник был строго наказан: перевели в главные инженеры этого же полигона ТБО. Итак, он будет продолжать хорошо известную работу, несмотря на все пункты очередных рекомендаций: комиссиями он пуган не раз. Ведь ничего не изменили в ситуации на свалке все предшествующие акты-предписания контролирующих органов, которые с удивительным постоянством, примерно раз в полгода, наведывались на полигон ТБО, добросовестно фиксировали недостатки и плодили очередную официальную бумагу с ценными и еще больше ценными указаниями на их устранение. Бумага аккуратно подшивалась, а мусор и дальше складировался, как придется.

220 тысяч гривен — сумма, которая, по словам подполковника А.Кота, нужна, чтобы ликвидировать последствия экологической аварии в Хмельницком и предотвратить подобные чрезвычайные ситуации в ближайшем будущем. Причем меры, которые нужно принять, ничего кардинально нового в функционирование полигона не вносят. Сооружение мусороперерабатывающего завода, о котором хмельницкое городское руководство убедительно говорило как о неотложной потребности еще лет пятнадцать назад, до сих пор не стоит на повестке дня. Ценный опыт утилизации и переработки мусора, имеющийся буквально рядом, в одном из райцентров Хмельнитчины, тоже вроде проходит мимо внимания «отцов» областного центра.

— Бытовые отходы — это серьезная проблема экологической безопасности населения, решение которой требует системного подхода и значительных усилий, — считает известный на Хмельнитчине защитник природы, преподаватель Хмельницкого института регионального управления и права, кандидат биологических наук Татьяна Виговская. — С позиций экологии, наиболее рациональный путь решения этой проблемы — предотвращение образования отходов, то есть переход к новым безотходным или малоотходным технологиям во всех сферах производства. Но, к сожалению, об этом пока что не заботятся хозяйственники области. Хотя для Хмельнитчины, как и для всей Украины, проблема бытовых отходов чрезвычайно актуальна. В области их накоплено 3500 тыс. тонн. Около 57% всех токсичных промышленных отходов области дают предприятия областного центра. Учитывая наличие значительных объемов токсичных веществ в густонаселенном Хмельницком, экологи и санитарные службы постоянно высказывали обеспокоенность состоянием большинства мест хранения отходов (их в городе зарегистрировано четыре). Только в одном из них осуществлялся экологический мониторинг состояния грунтов и воды, другое — вообще не соответствует действующим нормативам. Опасная ситуация из года в год обостряется. Чтобы ее преодолеть, нужно активизировать работу местных органов власти в этом направлении.

Что же, на бумаге подобная активизация действительно происходила. А на девятигектарной хмельницкой свалке мусора, ежегодно принимающей 320 тысяч кубометров бытовых отходов, к сожалению, активизировались противоположные процессы, практически неминуемые при неконтролируемом и неупорядоченном складировании отходов.

Ученые и специалисты-практики еще задолго до пожара предупреждали об опасности свалки в нынешнем ее состоянии для населения города, его водоемов. Городская санстанция подняла вопрос о землеотводе под новый полигон ТБО. Но, к сожалению, как это часто у нас бывает, проблема стала зримой и неотлагательной только тогда, когда привела к разрушительным последствиям. Хотя и сейчас никто не гарантирует, что действительно что-то изменится в отношении города к своему мусору: ведь уже отгорело.