На безрыбье... в День рыбака

«Тотальное уничтожение рыбных запасов — то, что меня больше всего беспокоит. Именно это является первым звоночком, свидетельствующим о гибели живого на нашей территории. Самое страшное в этом процессе то, что создается ощущение, будто существует негласное указание — уничтожить все в украинских реках, озерах, морях. Браконьерские бригады вылавливают все подряд. При этом товарная рыба продается, а малек и то, что через год-два может иметь товарный вид, перерабатывается на муку для скота и птицы. Безоглядно подрывается кормовая база в заливах, лиманах.

Хочется спросить у этих людей: вы собираетесь жить на этой земле? Вы подумали о своих детях, внуках?» — подобные мысли можно услышать от жителей самых различных уголков Украины, которые знакомы с реальным положением дел в нашей рыбной отрасли. Однако эту цитату обозреватель «ЗН» взял из беседы с президентом инновационной компании «Волков-групп» Владимиром Волковым. Дело в том, что он является автором программы по спасению рыбных ресурсов Украины. Поэтому первый вопрос президенту инновационной компании такой:

— Владимир Васильевич, в своей книге об инновационной компании вы пишете, что потребление рыбной продукции в Украине за считанные годы упало с 18,5 до 5,4 кг в год на человека. Это настораживает. Какой выход из этого положения вы видите?

— Настораживает — это очень мягко сказано. Две тысячи лет назад китайский философ сказал: если в прудах пропадает рыба, значит, непорядок наступил в государстве. У нас именно такая ситуация. И меня больше всего беспокоит положение, сложившееся даже не сегодня, — это только цветочки. Гораздо опаснее то, с чем столкнется следующее поколение — вследствие этого неестественного положения лет этак через 20—30. Посмотрите на людей в странах, где предпочитают гамбургеры и чипсы и почти не едят рыбу, — их раздувает, у них мышцы похожи на студень, они теряют живой интерес к жизни.

Объяснение тому простое — нейрофизиологами установлено: между тем, как человек думает и принимает решения, и химией его мозга есть четкое соответствие. Стала уже крылатой фраза из нашей политической жизни: мы все считаем как математики, а принимаем решения как истеричные барышни. Думаю, можно предположить, что многие неадекватные события в нашей политической жизни уже можно объяснить тем, что у нас чего-то в организме не хватает. Но то ли еще будет!..

В жизни нашей страны были моменты, когда народ в массе своей голодал. Именно тогда рыба была основным спасительным элементом питания. Причем выживали те села, которые жили возле водоемов. Рыба спасала и тогда, когда войны уничтожали посевы зерновых или погибал скот. Да в конце концов посмотрите картины художников на библейские темы — рыба, как символ жизни, всегда здесь присутствует. А наши предки в символы ничего случайного не выбирали. Каждый шаг тогда был проверен веками.

Хочу обратить внимание украинского общества на ужасное положение, сложившееся на таком, казалось бы, узком и частном направлении, как воспроизводство рыбы. Именно поэтому я разработал специальную стратегию спасения рыбной отрасли.

Сейчас издаю еще одну книгу — она называется «Рыбо­продуктивный менеджмент». Надеюсь, мой труд привлечет внимание общества к этой теме. Я провел анализ, из которого следует: резкое падение потребления рыбы, на которое вы сослались в первом вопросе, произошло не за десятилетия, а всего за последние три года! Да, за короткий промежуток времени количество продаваемой рыбы сократилось в 3,5 раза. Это катастрофа национального масштаба!

— Какова причина этого?

— Морская рыба, та же креветка, которая ловится где-то далеко, — слишком дорогая для большинства украинцев, так как не все могут заплатить по 20—30 гривен за килограмм. Конечно, наша речная, озерная, прудовая рыба гораздо дешевле и доступнее. Но в водоемах Украины давно уничтожается все живое, именно поэтому она исчезла первой. Вспомните — раньше в магазинах было достаточно большое разнообразие: сельдь, чехонь, вобла, тарань — все что угодно.

— Что-то не припомню особого рыбного разнообразия в советские времена…

— Тем не менее критическая масса населения рыбой питалась очень активно. Из 50 миллионов 45 имели в своем рационе этот продукт. В Союзе даже был введен рыбный день, чтобы как-то заглушить кризис с мясом. Тогда продавалось очень много выращенной в прудах рыбы: карпа, толстолобика, щуки. Была сушеная рыба, соленая, сельдь и, конечно же, любимая рыба пролетариата — маринованная килька.

— Все это было в ассортименте, может быть, в какое-то сказочное царское время. На моей памяти ничего этого не было в достаточном количестве в советских магазинах. Была рыба жуткого посола или замороженная морская, названия которой менялись в зависимости от того, как доблестные рыболовецкие флоты, промышляющие фактически браконьерством на морях, вылавливали очередной вид рыбы… Кроме того, все это были рыбные отбросы, по каким-то причинам отвергнутые капризным Западом и поэтому направленные в наши магазины.

— Да все продавалось в Японию, США, Европу. А те порой запрещали ловить своим, якобы борясь за экологию, но брезгливо покупали по дешевке товар, браконьерски выловленный нашим флотом. При этом закрывали глаза на то, что вырученные деньги Советы потратят на то, чтобы построить еще одну атомную подводную лодку против проклятых капиталистов.

Мы действительно живем в сумасшедшем мире. И что мне особенно не нравится в сегодняшней ситуации — то, что одна из интервенций, проводимых на наших глазах, — уничтожение рыбы — бьет по интеллекту народа, дебилизирует его. Не зря когда-то полушутя-полусерьезно говорили, что фосфор способствует развитию интеллекта, и советовали не особенно преуспевшим ввести в рацион рыбу. Сегодня эта проблема встала перед украинцами во весь рост и если ситуацию не исправить, она приведет к совершенно непрогнозируемым последствиям. Пусть это и не скажется сразу — на это уйдут годы. Но я уверен, что на такие вещи надо обращать внимание до того, как они станут очевидны, потому что все будет «написано на лицах» наших граждан. И этого не нужно ждать четверть века. Надо кричать «караул» уже сейчас!..

— Если быть самокритичными, то следует отметить, что мы собственными руками, благодаря жадности (точнее жадности и недальновидности некоторых промышленников), создали эту критическую ситуацию. Ведь экологи давно подсчитали: если бы лишь одно Азовское море вернуть к тому состоянию, в котором оно было до появления на его берегах металлургических предприятий, оно (а это был самый продуктивный водоем в мире) производило бы столько рыбы, что по стоимости она бы превосходила выручку за металл заводов, которые травят жизнь в Азовском море…

— Абсолютно верно! Когда мы говорим, что у нас почти нет газа и собственной нефти, я отвечаю: зато у нас есть такое количество водоемов, что мы можем сделать рыбу национальным сырьем. Почитайте Сабанеева и его описания, какая рыба водилась в Днепре: осетры, стерлядь, гигантские сомы — до 200 кг каждый, щуки размером с приличную акулу...

Известно, что по наличию водохранилищ, озер, прудов, лиманов, водоемов — охладителей энергетических систем (в которых, кстати, вода не замерзает круглый год) Украина занимает второе место в Европе после Российской Федерации. В связи с этим возникает насущная проблема эффективного использования имеющегося потенциала. В нашей регионально разветвленной сети водоемов можно практически выращивать необходимое количество рыбы высочайшего качества. Именно рыба может стать нашим стратегическим сырьем для Европы. Следует учесть и то, что рыбные запасы океанов уже практически исчерпаны и остроту проблемы вскоре ощутим не только мы, но и благополучные представители «золотого миллиарда».

— Но пока мы очень далеки от успеха на этом направлении. Сейчас мы на дне, так как фактически уничтожили все, что нам подарила щедрая природа. Кроме того, убрать все, что сегодня мешает рыбному производству, практически невозможно — мафия, орудующая здесь, скорее уничтожит тех, кто хочет навести порядок… Или у вас есть какая-то плодотворная дебютная идея, как говорил в подобных случаях великий комбинатор Остап Бендер?

— Нужна стратегия развития рыбного хозяйства. Необходимо создать, с одной стороны, систему размножения рыбы, а с другой — выращивания каждой из ее возрастных групп. Это позволит поставить на промышленную основу выращивание рыбы в контролируемых условиях. Следует учесть еще и то, что выращивание рыбы в прудах уступает по продуктивности экосистемам естественных водоемов. Здесь кроется еще один резерв — нужно приблизиться к продуктивности натуральных экосистем, обладающих способностью к оптимальному развитию кормовой базы.

На рыбном рынке нам необходимо сосредоточить усилия на следующих направлениях: рыбохозяйственный менеджмент — вывоз, порты, перспективы развития; рыбопродуктивность, которая связана с тем, как надо эффективно перерабатывать и сохранять рыбу. У нас со всем этим немалые проблемы.

Сейчас я заканчиваю разработку стратегии развития аграрного и рыбопромышленного комплексов. В ней хочу рассмотреть соотношение аграрной темы и рыбопромышленной. Убежден, что развивать отдельно производство рыбы неразумно — у нас в сельском хозяйстве используются очень отсталые технологии, которые вредят нормальной жизни водоемов. Например, широко используются химические средства борьбы с вредителями, глубокая вспашка и прочее. Все это приводит к смыву в водоемы огромного количества веществ, вредных для нормального существования жизни в воде. Поэтому рыбоводам и аграриям проблемы нужно рассматривать и решать совместно. При этом может появиться определенный синергизм — будет не простое суммирование достижений, а и умножение усилий.

Хочу обратить внимание своих коллег из агропромышленного комплекса на то обстоятельство, что рыба важна не только как продукт питания, содержащий необходимый компонент для поддержания эффективной работы головного мозга, но и как часть окружающей биологической среды.

Однако до сих пор рыбное хозяйство все время находилось в агропромышленном комплексе, как одно из рядовых направлений. Неудивительно, что оно там попросту затерялось. Впрочем, как и многое другое…

Чтобы привлечь внимание общественности к этой проблеме, пришлось создать рыбохозяйственную ассоциацию «Аквакультура». В ее основу положена идея возобновления рыбных запасов, к примеру, создание рыбопродуктивных заводов с инкубаторами для разведения мальков и многое другое…

— Предположим, вам удастся выпустить в водоемы необходимое количество мальков. А вы задумывались над тем, какая судьба их ждет до того, как они станут взрослой рыбой?

— Мне понятны ваши опасения. Скажу даже больше — ситуация сегодня сложилась трагическая, так как пользователи, то есть те, кто имеет лицензии и квоты на вылов рыбы, массово переходят в… инспектирующие органы. Представляете — в каком-то регионе работают десять бригад рыбаков. А их шеф уходит в руководители рыбинспекции, являющейся охранным учреждением. По этому поводу есть хорошая народная поговорка — пусти козла в огород.

Таким образом, старый лозунг о том, что самый главный браконьер в стране — это рыбинспектор, в наши дни не только остался, но и обрел новый, зловещий смысл. Когда объединяются система пользователей и система охраны, сознательно создается мутная вода. К примеру, имеется залив площадью две тысячи гектаров. Это определенный промысловый участок, который обслуживают один-два контролирующих инспектора. Перед таким инспектором ставится одна задача: тебе поручен участок площадью две тысячи гектаров, за это с тебя причитается пять тысяч долларов в месяц. Мол, пускай браконьеров — мы тебя прикроем — и пусть вылавливают все напрочь, но деньги нужно сдавать по цепочке наверх.

В последние десять лет именно такая система исправно работала. В разные годы (в зависимости от партии у власти) отличались только ставки. Но сейчас ситуация многократно усугубилась, так как аппетиты по сбору денег не уменьшились, а рыбные запасы почти исчерпаны. И это не говоря о том, что рыба ощущает негативные экологические последствия и без этого. К примеру, из-за аномального лета бычки вследствие перегрева воды в Азовском море всплывают брюшком вверх. Остальная рыба спасается неизвестно в каком направлении…

— И в таких условиях вы собираетесь создавать заводы по размножению аборигенных видов: осетра, судака, рыбца, сазана, окуня и прочих рыб, а затем выпускать мальков в водоемы? Утопия какая-то…

— Моя задача и тех людей, которые объединились в ассоциацию, — прежде всего изменить философию отношения к рыбе. И главное — отдать полномочия и права людям, живущим на территориях около водоемов. То есть если ты хочешь вылавливать рыбу — будь любезен, сохрани ее для себя и будущих поколений.

К примеру, в Херсонской области нами организовано предприятие «Аквасфера». Для этого пришлось найти местного, как говорится, крепкого хозяйственника. Далее мы за свой счет закупаем малька, выпускаем его в залив, выставляем 5—6 человек, которые являются одновременно и охранниками, и егерями, а в конце сезона они имеют возможность получить из общего улова две-три тонны рыбы.

Мы предварительно просчитали, что именно столько им достанется, когда будет подсчитан общий улов и причитающийся по договору процент. Если же учесть, что у них, кроме того, еще будет по 900 гривен заработной платы плюс возможность в конце сезона продать свою рыбу, то это в сумме окажется совсем неплохо!

— Эта система весьма напоминает ту, которая была у казаков, живших у воды. Кстати, у них все это работало очень хорошо.

— Да, при такой системе нанятые люди сами охраняют территорию. Естественно, они никого на нее не пустят и будут бороться за рыбные запасы как за свои.

— Одного не пойму — если людям, например, достался залив, то им придется охранять внешний бассейн, территория которого примыкает к открытому морю. Но здесь рыба не останется на одном месте — она будет путешествовать по гораздо большей территории и выйдет в открытое море. Что тогда?

— Совершенно верно. Но часть рыбы зайдет и из других заливов сюда. Важно, чтобы и там, у соседей, работал тот же принцип. Уверен, нам удастся добиться того, чтобы данный принцип отношения к внутренним и внешним бассейнам доминировал везде. Тогда процесс разграбления рыбных запасов страны прекратится сам собой. Чтобы вывести рыбную отрасль из тупика, достаточно ввести два правила: отрегулировать, как поступать с внутренними и как с внешними бассейнами. И эти правила реализовать на практике…

— Я недавно вернулся из командировки в Белоруссию, где, к своему немалому удивлению, был свидетелем того, что на мостах, причалах, набережных нет ни одного рыбака даже с удочкой. Я уж не говорю о более серьезных браконьерских инструментах лова. А рыба при этом нагло плавает и резвится везде: в прудах, речках. Ее очень много — это просто бросается в глаза. Оказывается, запрет «бацьки» на ловлю рыбы до конца нереста выполняется и никто не решается его нарушить. Я не большой поклонник подобных президентов, но неужели в условиях демократии нельзя навести хоть какой-то порядок?

— Я дополню вашу мрачную картину еще одним весьма выразительным штришком — у нас регулярно к водоемам подъезжают машины рыборазводных предприятий. Затем в отчетах сообщается, что запущено 20 тонн малька. Увы! На самом деле эти машины не привезли ни одной рыбешки — в их цистернах было только 20 тонн воды. Но «рыборазводитель» получил за свои труды деньги, «откатил» наверх 30 процентов и отчитался.

Если сегодня по бумагам подсчитать, сколько малька было хотя бы в этом году выпущено в воду, то по рыбе можно было бы ходить пешком — она выпрыгивала бы на берег.

В Белоруссии есть один отличающийся от нас нюанс — если исполнитель написал, что он запустил 120 тонн малька, то он их действительно запустил в водоем. Допускаю, что он, возможно, сворует рыбу при ее вылове или еще что-то придумает, но не будет идти на эти гнусные приписки при зарыблении водоема, потому что это обман самого себя. Это уже чистый маразм.

А у нас он может написать, что выпустил в воду 200 тонн мальков, и то вышестоящее лицо, которому он «откатил», не будет его проверять, а просто скажет «спасибо». Если детализировать, то в этом случае такой, извините за выражение, «рыборазводитель» разделит мзду по 10 процентов трем членам комиссии, контролирующей рыборазведение, 30 процентов отвезет «наверх», остальное положит в карман и будет гордо называть себя бизнесменом…

Вот секрет того, почему в Белоруссии рыба в водоемах есть, а у нас нет.

— Ситуация понятна, но вы не ответили на мой вопрос: можно ли что-либо исправить в условиях демократии или все же для руки, которая ворует, обязательно нужен топор?

— Я не сторонник топора, меча, ежовых рукавиц и маузера товарища Дзержинского. Уверен, что и в наших условиях можно все наладить самым лучшим образом, не прибегая при этом к насилию. Так, сейчас мы формируем стратегию, программы, обращаемся через средства массовой информации к населению, чтобы сломать эту систему. Мы лоббируем программу через правительство, потому что через парламент и политиков это делать бесполезно — политические структуры, приходящие к власти, ведут себя как фазаны во время весеннего тока: красуются друг перед другом, чтобы показать народу, кто лучше смотрится. Глубинная стратегия у них отсутствует напрочь. К сожалению, двойная мораль начинает проникать во все слои общества: ее уже можно обнаружить в НАНУ. К примеру, с ней пришлось столкнуться в одном из академических экономических институтов. Мне понадобилась помощь в научном обосновании концепции. Но как только я начал говорить о деле, они лишь криво улыбнулись, посчитав, видимо, что я занимаюсь этим для каких-то политических целей, и прямо так и сказали: мол, «вешать лапшу» людям с такими идеями можно и без академической поддержки…

Грустно! В стране исчезла вера в необходимость научного расчета, постановки точных стратегических целей. Кроме модных псевдонаучных фраз об инновациях, никто всерьез ничем не занимается. Речь идет только о том, чтобы сорвать политические дивиденды и контролировать политический процесс.

Тем не менее — вода камень точит. Уверен, что мы свою программу увеличения рыбных запасов выполним, так как количество наших сторонников прибывает...