АТОМНАЯ ПРОМЫШЛЕННОСТЬ ДОЛЖНА ВЫЙТИ ИЗ ПОДПОЛЬЯ

С приходом к власти в США новой республиканской администрации американская промышленность переживает нечто похожее на землетрясение. Американцы долгое время относились к ядерной энергетике весьма настороженно. Новые энергоблоки почти не вводились. Одно время их разочарование ядерными исследованиями было настолько велико, что было даже заморожено строительство почти готового мощнейшего в мире суперускорителя под Батави, хотя средств на окончание строительства требовалось меньше, чем на его консервацию. Отрадно, что принимать, мягко говоря, странные решения умеем не только мы.

Нынешняя республиканская администрация не скрывает, что возродит и умножит мощь атомной промышленности. Сейчас Буш увеличивает на 8% долю атомных электростанций. Если раньше атомная энергия занимала всего 12% в энергетике страны, то вскоре она составит 20%. При этом демонстрируется полное взаимопонимание между бизнесменами, политиками и представителями атомной промышленности.

Эти изменения не прошли незамеченными в других странах. Можно предположить, что и Европа в недалеком будущем отреагирует на американскую инициативу. Тем более что европейские физики, несмотря на все бури, бушевавшие в США и на территории бывшего СССР вокруг всего, что имело корень «атом», упорно и последовательно развивали исследования по ядерной физике. И за последнее время добились главенствующего положения в мире. Франция в ядерной энергетике как была, так и остается лидером. Наперекор атомоборчеству американцев и их последователей в Европе французы упорно развивали ядерную промышленность и довели ее долю в энергетическом балансе до 79%. Совершенно фантастический результат! Возможно, они сделали бы этот процент еще выше, но дальше увеличивать его просто нельзя, потому что в энергетике нужны еще и так называемые регулируемые мощности. Теперь во Франции могут только посочувствовать тем, кто под влиянием обстоятельств отвернулся от атомной энергетики и взялся искать другие пути, которые, как показало время, пока оказались менее эффективными...

В связи с новыми тенденциями в развитии мировой промышленности Украине необходимо определиться, на какую энергетику она будет опираться в своей технической политике. Собственно, выбор не так велик — сегодня определяющую роль в мировом производстве энергии играют только тепловые и атомные станции.

С аргументами Партии зеленых Украины и направлением развития, которое отстаивают «зеленые», читатели уже имели возможность ознакомиться в интервью с министром экологии и природных ресурсов Сергеем Курыкиным («ЗН», №24, 2001 г.). Теперь газета предоставляет возможность высказать свою точку зрения физикам — академику НАН Украины Виктору БАРЬЯХТАРУ и директору Украинского отдела Всемирной лаборатории Геннадию ПАЛЬШИНУ.

Библейский потоп
в новейшем исполнении

— Всмотритесь в карту Украины, — с такого предложения начал разговор академик В.Барьяхтар. — На ней зеленым цветом обозначены районы, которые находятся на уровне Мирового океана. Ярко-зеленым выделены участки, расположенные на 5 метров ниже уровня океана. Как видите, это огромные участки суши, и при дальнейшем потеплении климата на планете они будут затоплены. По прогнозу экологов, уровень Мирового океана поднимется в ближайшие десятилетия на 15—20 сантиметров, а потом и на полтора метра. Для наглядности приведу такой пример: уйти под воду может ощутимая часть юга Украины и Донбасса...

— Но, скажем, голландцы встретятся с еще большими трудностями?

— Голландцы нарастят себе дамбы на полтора метра. Японцы тоже их соорудят, новые острова построят. Мы же будем только выяснять вечные вопросы: что делать и кто виноват...

Г.Пальшин: Чтобы ответить на вызов, который брошен самому существованию человечества, выход при нынешнем уровне знания только один — совершенствование атомных станций и резкое повышение их доли в выработке электроэнергии. Это технологическая задача. Она может быть решена усилиями ученых и инженеров.

А вот тепловые станции обладают стратегическими недостатками. Прежде всего, запасы органического топлива ограничены. Исчерпались когда-то огромные залежи голубого топлива в Шебелинке и Дашаве, крайне ограничены запасы нефти, очень дорого добывать собственный уголь. Но и это не главное. Основной недостаток тепловых станций — на килограмм топлива им требуется сжечь почти 3 кг кислорода. То есть тепловые станции напрямую уничтожают атмосферу Земли. При этом еще выделяется СО и СО2. Увеличение количества углекислого газа в атмосфере является причиной потепления климата планеты и связанных с этим бед.

— А каковы перспективы альтернативной энергетики?

В.Барьяхтар: Предлагаются альтернативные решения по выходу из энергетического кризиса — за счет ветра, прибоя, гидроэнергетики, энергии солнца. Однако, по самым оптимистическим оценкам, более 10—12% от необходимого количества энергии здесь не наскребешь.

Г.Пальшин: Странная у нас в стране создалась ситуация с «защитой» природы — в результате активной борьбы было законсервировано строительство почти готовых более безопасных атомных блоков, а эксплуатируются сравнительно опасные. То есть результат, которого добились экологисты, противоположен целям, которые они проповедуют.

На основании заявлений «зеленых» делать вывод о том, что на Западе, мол, сворачивают строительство ядерных станций, нельзя. Все происходит как раз с точностью до наоборот. Сейчас, после определенного периода неопределенности и безвременья, приходит понимание, что ядерная энергетика — единственный выход для спасения энергетики в частности и планеты от перегрева в глобальном масштабе. Для этого есть более чем убедительные основания. К примеру, атомные станции в США работают более надежно, чем требуют рекомендации МАГАТЭ.

Французов в этом отношении следует выделить особо — в отношении атомной энергетики они демонстрируют идеальную политику: не мечутся из стороны в сторону, не поддаются на призывы «зеленых» радикалов, последовательно строят станции одного и того же типа и в результате довели их до совершенства.

Казалось бы, немцы в связи с победой «зеленых» и политикой на запрет ядерной энергетики должны были бы искоренить источник зла — кадры атомщиков. Ан нет! Они понимают, что правительства приходят и уходят, а вместе с ними меняется и политика. Поэтому они не пошли по пути уничтожения ядерной энергетики в угоду политической конъюнктуре и временно переносят свои научные и технические силы во Францию, чтобы не потерять главное — кадры. Так что заявлять, будто немцы прощаются со своим атомным рынком, рано.

Вечны ли пятна
на ядерном солнце?

— Но есть в атомной энергетике очевидные недостатки: станции производят радионуклиды, надежность АЭС не так высока, как хотелось бы. Что вы можете возразить против этого?

В.Барьяхтар: Это разумные аргументы. Станции действительно производят радионуклиды, и нужно 300 лет, чтобы распались самые обычные из них. Есть такие отходы атомной энергетики, которые распадаются тысячи и даже десятки тысяч лет. Возникает проблема утилизации и захоронения отходов.

Самое надежное захоронение — в выработанной соляной шахте. Кстати, такие есть в Украине — в Закарпатье и в Донбассе под Славянском. Очевидно, что свозить в густонаселенный Донбасс радиоактивные отходы нельзя. Нельзя также сгрузить радионуклиды в соляную шахту в Закарпатье, где чудесная природа, заповедники и зоны отдыха.

Один из перспективных проектов связан с чернобыльской зоной, где есть гранитное основание. Там можно сделать могильник. И в этом вопросе сейчас наметилось интенсивное продвижение вперед.

По поводу надежности — наука уже работает по увеличению безопасности атомных станций. Нельзя не отметить успехи в этом направлении у россиян и американцев. Это работа с реактором, который запускается ускорителем, чтобы реакция шла только с его помощью. Тогда взрыва не будет ни при каких условиях.

За рубежом вкладывают колоссальные деньги в реактор будущего. Фирмы обещают в 2025 году, в крайнем случае к 2030 году, безопасный реактор запустить. Мы же остались в стороне, хотя над этой проблемой начали работать в Харькове еще в шестидесятые годы.

К чему я веду? Не нужно иметь особый интеллект для понимания того факта, что необходимы огромные, миллиардные вложения в атомную энергетику. Однако чтобы сделать эффективной угольную энергетику, нужны еще большие вложения. Да, запасов «черного золота» нам хватит на 500 лет. Но уголь находится в тонких пластах, на большой глубине. Кроме того, начиная с 60-х годов перестали вкладывать деньги в оборудование для угольной промышленности. Считалось, что европейская часть Союза будет получать энергию за счет атомных станций и потому угольные шахты в Донбассе следует закрыть вообще.

Слава Богу, руководство республики (в первую очередь В.Щербицкий) признало, что надо строить атомные станции, но проявило здоровый консерватизм и поддержало угольную промышленность, хотя ассигнования на нее были резко сокращены. В последнее десятилетие никто не вкладывал достаточного количества денег в угольную промышленность. В результате на миллион тонн угля — три-четыре шахтерские смерти, ко всему десяток покалеченных на одну смерть. Я уже не говорю о силикозе и прочих болезнях шахтеров.

Так что когда мы говорим, что атомная энергетика опасна, это правильно. Но угольная энергетика многократно опаснее. Когда-то Украина добывала 260 миллионов тонн угля, а сейчас 100 млн. тонн. Не знаю, сколько нужно нам добывать, но 100 умножьте на три и получите 300 смертей ежегодно. Плюс 3000 покалеченных. Это плата за нашу угольную промышленность. Она несравнимо более высока, чем в Америке, и не потому, что мы такие неумехи, а потому, что условия добычи в Америке и в Украине — это небо и земля. У них угольные пласты по два метра и более, а у нас — по полметра, крутопадающие, загазованные и с прочими геологическими «удовольствиями».

Борис Евгеньевич Патон уже пять лет настойчиво предлагает добывать из шахт метан. Возможный объем добычи — 25 млрд. куб. в год. Это треть потребности Украины в собственном газе! Поддержали идею делом только Виктор Федорович Янукович и Ефим Леонидович Звягильский. Но что из этого выйдет в перспективе — не знаю.

В то же время по разведанным запасам урана Украина занимает седьмое место. В мире! Это по официальным данным. А сколько по неофициальным — уж точно не меньше. У нас же все секретно! Качество руды достаточно приличное. Не такое, как в Южной Африке, где содержание урана 3%, но 0,3% тоже неплохо. Разведанных запасов урана хватит на 100 лет. А если построим такие станции, как под Санкт-Петербургом, то хватит минимум на 1000 лет.

Чтобы население
не боялось атомных станций...

В.Барьяхтар: Меня во Франции более всего поразило то, что там рядом с атомными станциями... выращивают овощи, держат скот. Французские атомщики объяснили мне — это потому, что у них нет никаких секретов от населения. Любой человек из поселка по соседству со станцией может в любое время прийти на работающую станцию, ему покажут и расскажут, как дела у атомщиков...

Г.Пальшин: Французы атомщикам тоже не поверили бы, если бы те сами вели пропаганду и выступали с лекциями. Какой бы ни был заслуженный ученый-ядерщик, его заподозрят в корпоративном интересе. А когда с населением работает учитель и медик, которые сами тут же живут, ему верят. На каждой атомной станции есть центр по работе с населением.

Я был на станции в 150 км от Парижа, где работают три блока. И действительно — рядом огороды, виноградники. Немалое значение имеет то, что французы получают электроэнергию по 5 центов за киловатт, а если ты живешь в 30-километровой зоне возле станции, то тебе ее отпускают по 4 цента. Кроме того, как только компания покупает землю для строительства атомной станции, тут же заключается договор, что она построит дороги вокруг, школы и будет содержать их за счет собственных доходов. Это воспитывает другое отношение — люди борются не против, а за строительство атомной станции у себя в регионе. Кроме того, опыт эксплуатации станций во Франции показывает: оснований опасаться за французскую атомную технику нет.

В.Барьяхтар: Грустно, что в пылу борьбы с атомной энергетикой мы в свое время не закончили блоки на Ривненской и Хмельницкой атомных станциях. Они были готовы на 95%. И мы могли их запустить еще в 1992 году. То есть они уже восемь лет давали бы по 7 млрд. кВт.ч электроэнергии каждый. В пересчете на деньги получается 1 млрд. долл. в год утерянного дохода!..

Тогда говорились высокие слова заботы о народе, о безопасности и под мудрым руководством товарища Яворивского в итоге закрыли два самых совершенных и безопасных блока в украинской атомной энергетике... Более того, даже отказались получить топливо для них в 91-м году! Это ярчайший пример стратегической слепоты, неумения понять, что нужно собственной державе для ее развития.

Давайте сравним дела в энергетике Южной Кореи с тем, что сегодня имеем мы. Корейцы начали развивать атомную энергетику как раз тогда, когда у нас был пик ее разгрома. Сейчас у них в общем объеме производства электроэнергии на долю атомной энергии приходится 30%. И они, кроме того, что построили атомные станции, создали свой топливный цикл, подняли промышленность по обработке ядерного топлива. Все это Южная Корея сделала за десять лет, не имея кадров, без той замечательной школы ядерной физики, которая была и до сих пор еще есть в Украине.

Мы почему-то постоянно приводим примеры некоторых европейских стран, где атомная промышленность (как я уверен, временно) переживает стагнацию. А почему бы нам не взять пример с бурно развивающихся азиатских стран (Китая, Японии и других), которые огромное внимание уделяют развитию атомной промышленности?

Сейчас главная проблема — наша атомная промышленность должна выйти из подполья и занять должное место независимой отрасли. Пока она находится в Минтопэнерго на ролях департамента без прав. Это не годится. Если хотим развивать атомную промышленность, она, как в странах, где ей придают значение, должна подчиняться непосредственно Президенту.

У нас Киев, Харьков, Днепропетровск имеют уникальные кадры по ядерной энергетике. Но возьмите возраст того же Барьяхтара! Есть помоложе, но все равно пенсионеры «со стажем». Делать ставку на семидесятилетних, даже шестидесятилетних нельзя, если хотим двигаться в завтра. Природу не обманешь.

Не менее остро в атомной энергетике стоят проблемы обновления оборудования. Если еще пять лет «прохлопаем ушами», придется выводить из эксплуатации блоки, которые проработали 20—30 лет, поскольку они потребуют ремонта. И мы вообще лишимся атомной энергетики.

Чтобы изменить такой трагический ход событий, нужна политическая воля.