Он был кометой, он сгорел Юра Зойфер: мизансцены «конца света»

В Харькове — заметная премьера. Спектакль «Восемь историй про Юру Зойфера» представил театр-студия «Арабески». Сама жизнь героя пьесы была выстроена по законам великой драматургии. Но никакой сочинитель не предугадал бы подобных перепадов и спиралей трагической судьбы героя.

Юра был еще мал, когда его семья бежала от большевиков в Европу. К ужасу родителей, харьковских коммерсантов, именно в Вене он стал убежденным поборником марксистских идей. И когда близкие, видя наступление Гитлера на Австрию, сбежали в Америку, Юра выбрал путь подпольной борьбы и попал в Бухенвальд, в 1939 году еще не ставший нацистской «кочегаркой». Там его и нашло «еврейское счастье» — смерть от тифа в неполных 27 лет. Было это, когда герои пьес Зойфера, австрийские рабочие отправлялись в поисках лучшей жизни (а по сути на заклание) в СССР. Друг всех трудящихся Сталин расправился с ними чуть позже…

Теперь Юра Зойфер — признанный в мире литературный классик и популярный драматург. В немецкоязычных странах, Англии и США за последнее десятилетие пьесы Зойфера ставили около 50 раз. Его творчество отражено в школьных и вузовских программах Австрии, там существует даже общество Юры Зойфера и журнал, на котором стоит его имя.

Земной путь нашего соотечественника можно сравнить с короткой траекторией кометы, которой суждено было вспыхнуть и сгореть в распаленном небе нашей планеты накануне Второй мировой войны. Мотивы космических катаклизмов и захватывающих путешествий во времени соседствуют в пьесах Зойфера с подчерк-нутым вниманием к социальным проблемам рабочего люда.

Сегодняшняя благополучная Австрия, конечно, не та страна, которая после Первой мировой войны и российской революции переживала кризис общественного сознания. Мимо сияющих огней ресторанов плелись бродяги, нищие и безработные — эти картинки позже Юра тоже нарисует в своих пьесах. И еще придумает вымышленные страны: Асторию (это для дураков, которые считают ее землей обетованной) и Винету — странную, мертвую дер-жаву, в которой люди разучились радоваться жизни: «Когда придет великая война, великое варварство, не превратится ли весь мир в Винету?»

Несмотря на то что в пьесе «Конец света» Зойфер оставил нашей планете шанс на спасение, его оптимизм был достаточно сдержанным. Зойфер не по годам был мудрым и хорошо знал человеческую природу. Он понимал, что существующая система ценностей рушится, а новая только складывается. А потому человек и счастье — понятия не во всем совместимые. Он не ставил знак равенства между родиной и государством. Искренне разделял пафос социальных преобразований. То есть был критичен к обществу, где потакают фашизму, где можно хорошо жить, не работая, а тяжким трудом нельзя достичь благосостояния. Таких людей система рано или поздно приносит в жертву.

Да, любой эпизод его жизни — тоже один из сложившихся актов жизненной драмы. И до премьеры спектакля «Восемь историй про Юру Зойфера» я думал, как соблазнительно было бы ее иллюстрировать фрагментами из «Конца света», «Винеты» или «Астории», направив действие в естественное русло.

Но автор пьесы Сергей Жадан решил иначе. И трудно не согласиться, что метод отбрасывания наиболее поверхностных и банальных ассоциаций здесь вполне уместен. Превращенный режиссером Светланой Олешко в трагического клоуна, Зойфер начала ХХI века не говорит со зрителем на грубом агитационном языке Брехта, а произносит монолог интеллектуала: «Конституция — это то, что остается на бумаге. Режим в конце концов захлебнется в собственной патоке. Помни, что система открывает двери только для того, чтобы защемить в них твои пальцы…»

Но поэтические метафоры Зойфера плохо воспринимаются на слух, а действие спектакля идет под сплошной аккомпанемент клезмерской музыки (кларнет, аккордеон и контрабас, не хватает только «скрипача на крыше»). Музыкальный стиль — что-то среднее между чардашем и хава нагила. Это уже не политическое кабаре, а скорее местечковая свадьба. Иногда пятеро участников спектакля напевают текст под эти мелодии, иногда переходят почти на рэп. И ни на минуту не прерывают движения. Само по себе притягательное, оно отвлекает от слов, гораздо более важных, чем передвижение на ходулях, прыжки с больших фанерных пеналов, кульбиты и элементы единоборств, возня с сексуальной надувной куклой и метание яиц. Эта своеобразная «биомеханика», детская болезнь «правизны» в целом становится характерной приметой нашей сцены и банальностью, не меньшей, чем поверхностная иллюстративность. Хотя «Арабески» объясняют свой жанр цитатой из самого Зойфера: «Цирк, революция и кабаре спасут наши города от апокалипсиса».

Картина «спасения» вырисовывается в минорных тонах. Пьесу С.Жадана населяют шулеры и проститутки, извращенцы, наркоманы и воры, лживые проповедники и террористы-смертники — всю эту свору героев Зойфера (и, увы, наших современников) в стиле балагана представляют пять актеров: Михаил Барбара, Наталья Цимбал, Валерия Полянскова, Павел Савельев, Юрий Чеботарев.

В заглавие спектакля вынесено «Радио «Шансон», но по ходу действия становится понятно, что его формат, как и стиль политических шоу наших властных структур, создателям не по душе. Однако «блатняк» «Шансона», вытесненный клезмерской музыкой, практически остается без внимания, а фраза «Лучше быть извращенцем, чем депутатом», выявляет накопленное раздражение клоунских реприз. Однако это скорее фига в кармане, чем дерзкий и остроумный политический андеграунд времен Зойфера.

КСТАТИ…

Театр «Арабески» занимает особую нишу в театральной жизни Украины. Каждый проект связан с определенной программой, обеспечен зарубежной поддержкой. То шведский актер разъезжает по украинским тюрьмам со спектаклем-проповедью.То дразнят провокациями «Критические дни» с «бенефисом» польского автора музыки. А теперь вот Юра Зойфер со своей харьковско-венской биографией. И поддерживает этот, десятый по счету, спектакль, заметьте, Австрия, а не родина Зойфера.

Актуальность и серьезность в выборе тем (за это театру честь и хвала) нередко вступает в противоречие с его эстетикой, замешанной на литературном постмодерне и выплеснутой на театральные подмостки. Такой театр не очень склонен рассказывать истории, к чему привыкли зрители многочисленных сериалов. И потому тот, кто ищет в «Восьми историях про Юру Зойфера» увлекательное и трогательное повествование, будет разочарован. Ведь сами истории создатели спектакля обошли стороной. Остается лишь ощущение невеселого балагана. Это совпадает с эмоциональными итогами творчества Зойфера, но похоже на ответ в задаче, решенной без нашего участия. Иными словами, мы увидели лишь хвост кометы, по которому можно судить о масштабах этой уникальной и харизматической личности.