Караваджо: ликвидация. Сначала исчезли деньги, затем — шедевр

Пустая рама

Напомню, что сотрудники музея обнаружили кражу утром 31 июня, когда после выходного дня, выпадающего на среду, открыли выставочный зал. Перед их глазами до сих пор стоит жуткая картинка: окно с развивающейся занавеской и пустая рама на стене. «У нас большая беда», — не перестают повторять они.

Милиция констатировала: картина не была подключена к сигнализации, на окнах отсутствовали акустические датчики, за помещением не велось наблюдение, ночью в здании музея дежурил только один охранник.

Конечно, ни один музей не застрахован от кражи. Но когда слабые запоры, то можно ожидать все что угодно…

Музей неоднократно обращался в областное управление культуры и туризма с просьбой выделить деньги для обновления устаревшей сигнализации. В то же время в самом музее шли работы по укреплению и ремонту здания. Они, кстати, ведутся с 2003 года. И пока конца края не видать. Поэтому постоянное присутствие постороннего люда тоже требует особой бдительности и дополнительной безопасности. Увы, как в глухую дверь! Через пять месяцев музей вновь напомнил о своей просьбе. Он просил 190 тысяч гривен.

В конечном итоге помогли одесские художники. Музей организовал аукцион их картин — и заработал 20 тысяч гривен. Но этих денег едва хватило, чтобы оборудовать новой сигнализацией первый этаж, где располагается хранилище. Музей остался должен за работу 16 тысяч гривен.

Сравнительно недавно музейщики узнали, что облуправление выделяло им на сигнализацию 57 тысяч гривен. Об этом стало известно после того, как чиновники потребовали их отчитаться. Потому что государственная служба охраны при ГУ МВД Украины в Одесской области напомнила чиновникам о плохом состоянии охранно-пожарной системы. Куда девались деньги — никто не знает?

У музея нет своей бухгалтерии (его обслуживает централизованная), и это, по мнению коллектива, серьезный просчет. Они даже не знают, как расходуются средства, вырученные от продажи билетов. А это для них немалые суммы: в год от 50 тысяч гривен и выше.

При этом им указывают, что цена билета в 5 гривен давно не пересматривалась, а потому страдает бюджет, на шее у которого они сидят.

Коллектив считает, что музей мог бы и зарабатывать, и жить получше, если бы ему разрешили иметь своего бухгалтера и юриста.

Словом, у государства не нашлось 200 тысяч гривен, чтобы обновить систему защиты — заменить, наконец, отслужившее свой век старье.

О современной системе защиты речь вообще не шла. А ведь этот музей владеет уникальной, бесценной коллекцией всемирно известных шедевров живописи.

Как достучаться

Музей финансирует областная казна. Нет денег?.. В бюджете на этот год, к примеру, заложено целевым назначением 230 тысяч гривен… на проведение под эгидой председателя облсовета регаты на кубок Одесской области.

Местные чиновники свою позицию поясняют тем, что музей в стадии ремонта, а потому тратиться на новое оборудование — деньги на ветер. Да и вообще, зачем, мол, надо было «вытаскивать» из хранилища этого Караваджо. Пусть бы себе там лежал!

Конечно, лучший вариант для таких чиновников — вообще закрыть этот музей на время ремонта. И лет этак через пять открыть, учитывая темпы финансирования. Для завершения работ необходимо 42 млн. гривен. На этот год выделено 7 млн. 600 тысяч. Что в таком случае останется по прошествии лет от музея (а это не только коллекции, но и здание, коллектив), никого не интересует. А опасения имеются. И весьма серьезные.

Буквально недавно коллективу удалось сорвать готовящуюся по инициативе областной администрации передачу в аренду на 25 лет части полуподвальных музейных помещений некоему ООО «Кредо плюс ЛТД» площадью 140 кв. м. И это уже после того, как дирекция музея направляла письма в адрес собственника здания — облсовета с просьбой решить вопрос о капитальном ремонте этих помещений под дополнительные экспозиционные площади. Что такое «квартиранты» в здании музея? Это постоянная угроза коллекции.

А музейная коллекция — это 10 тысяч экспонатов. Помимо собрания европейской живописи музей имеет богатую коллекцию искусства стран Востока — почти 2,5 тысячи произведений. Отведенные под нее три зала площадью 100 кв. м могут репрезентовать лишь крошечную часть экспонатов. Поэтому львиная доля находится в хранилищах. Музей также располагает немалой коллекцией произведений Африки, фактически единственной в Украине. Но из-за дефицита площадей открытие специального зала остается неосуществимой мечтой.

Сотрудники музея говорят, что открытие дополнительных отделов и залов только украсит и разнообразит культурную панораму Одессы. А в связи с подготовкой к Евро-2012 это актуально как никогда.

Увы! Закончилось тем, что директор музея на глазах у коллектива, ставшего горой на защиту своих помещений, порвал уже подписанное им дополнительное соглашение к охранному договору на пользование памятником культурного наследия.

Само здание музея — бывший дворец Абазы, памятник архитектуры национального значения в самом центре города. Так вот, согласно вышеназванному документу, площадь музея… сократилась на 140 кв. м.

В это же время министр культуры и туризма заявляет о том, что «покончено с финансированием культуры по остаточному принципу». Тогда почему на самое необходимое нет денег?

Министр говорит о «необходимости радикальных изменений в музейном деле», о преодолении стереотипов восприятия музея как «территории неуспешности», «склада старины» и превращении его в привлекательное и комфортное место для самообразования, творческого общения, семейного досуга. Но кто это объяснит начальнику управления Одесского областного совета по имущественным правам г-ну Загоруйко, который, увы, не понимает, какое отношение к музею имеет центр детского воспитания, который хотят организовать в своем полуподвальном помещении музейщики?

Кто объяснит чиновникам областной администрации, что нельзя рассматривать предложение о передаче коммерческой структуре площадей музея, когда ему самому катастрофически не хватает помещений?

Людмила Сауленко, заместитель директора музея по научной работе, вместе с главным хранителем Еленой Букатар, рассказывая мне о том ужасе, который они все испытали, узнав о похищении картины, все же надеются, что эта тема всколыхнет Одессу и это поможет следствию. Они видят, как усиленно работает милиция, и ждут, что с Божьей помощью шедевр вернется в музей. Надеются также, что похитители не повредят полотно. Это большой холст размером 134 – 172,5 см. Сравнительно недавно картина была отреставрирована.

Когда начался ремонт, она уехала в Дюссельдорф на выставку. «По возвращении полотно было помещено в хранилище, — рассказывает Елена Букатар, но затем вновь выставлено на обозрение. Была организована эффектная выставка. Художник Лыков сделал проект «Недоверие Караваджо».

Но в этой истории «недоверия» касается не Караваджо, а тех, кто обязан был его уберечь.

Комментарий

Председатель попечительского совета Одесского музея западного и восточного искусства, депутат Одесского областного совета Юрий МАСЛОВ:

— Сейчас будут усиленно искать виноватого. Как всегда найдут стрелочника. Смею предположить, что им может оказаться работник музея, допустивший халатность. Однако таким привычным способом мы не решим проблему.

То, что случилось с картиной Караваджо, может произойти с другими полотнами в наших украинских музеях. Если мы вспомним случай во Львове с похищением картин польских художников, историю похищения картины Айвазовского из Одесского художественного музея, то обнаружим, что это звенья одной цепи. Сказывается отсутствие государственной политики в вопросах сохранения национального достояния.

Сегодня здание музея — это областная собственность. Фонды музея — государственная. А сам музей вместе с коллективом — это всего лишь подразделение управления культуры облгосадминистрации. Иными словами, у семи нянек дитя без глаза. Избавиться от этой проблемы можно, решив ряд системных вопросов.

Одесский музей имеет уникальную коллекцию европейской живописи. Может быть, даже самую лучшую в Украине. Два Франса Гальса, прекрасные малые голландцы, Строцци... Самое большое собрание Маньяско вне Италии. И находится на втором плане, на задворках.

В Гааге в Маурицхейсе – всего семь залов. В нашем – двадцать три. Но Маурицхейс наряду с Рейксмузеум, главным музеем Нидерландов, имеет национальный статус. В нашей стране данный статус, являющийся спасательном кругом для учреждений культуры, почему-то определяется не уровнем коллекции, а количеством экспонатов в хранилище и наличием филиалов. Это в корне не верно.

Присвоение национального статуса Одесскому музею западного и восточного искусства решило бы главные проблемы, упирающиеся в нищенское финансирование. Отсюда все нынешние беды, в том числе — похищение Караваджо. Достойное финансирование позволило бы оборудовать музей современными системами безопасности, обеспечить сотрудникам достойный уровень зарплаты. Стыдно сказать, но хранитель музея с 30-летним стажем получает... 1 тысячу гривен. Статус, что немаловажно, поменял бы отношение чиновников к музею. Сегодня с директором музея заключают контракт на год. Это ненормально. И наконец, он позволил бы благополучно завершить ремонт здания не через пять или десять лет, а к Евро-2012.

Необходимо, на мой взгляд, принять специальную государственную программу сохранения главных коллекций Украины, предусмотрев в ней бюджетные средства на их защиту, на популяризацию фондов, издание каталогов. Отдельной статьей нужно предусмотреть выделение многих миллионов гривен на современные системы безопасности и контроля. Одних спонсорских средств на это не хватит.