Запаситесь терпением! Режиссер-документалист Анна Яровенко: «Чтобы спасти картину, иногда приходилось одалживать камеру у знакомых — и…»

Документальное кино в Украине, скорее, живо, чем… Уж если на недавнем кинофестивале «Золотой Витязь» фильм украинского режиссера Анны Яровенко «Фиеста» был отмечен специальным дипломом («За профессиональное освещение темы народных традиций»), значит, не всех постановщиков соблазнил исключительно сериальный (прибыльный) жанр. И некоторые молодые режиссеры продолжают работать на «вечном поприще». Анна Яровенко окончила журфак университета имени Т.Шевченко и кинофакультет университета имени Карпенко-Карого, три года работала в Москве на студии документального кино «Вертов и КО». Однако при первой же возможности вернулась в Киев, снимать свое кино – о Триполье, о народных самородках. Даже готовясь стать матерью, она берет камеру и едет во Львовскую область в город Самбор снимать фильм о… Надежде.

— Анна, вы профессиональный режиссер и сценарист. Однако в фильме Las Meninas вы выступили в необычной для себя роли — актрисы. Расскажите об этом опыте.

— В проект я попала случайно. В то время работала на реалити-шоу «Фабрика красоты». Проект был достаточно жесткий: героинь оперировали дважды под общим наркозом, в короткий период времени. Напряжение на съемках было чудовищное, и это выматывало.

Удивительно, но перед этим проектом я с режиссером и соавтором Александром Бруньковским написала сценарий для полнометражного игрового фильма «Жизнь врасплох». Его основная идея, как реалити-шоу действуют на неокрепший детский организм, жаждущий славы и денег. Кстати, фильм вышел в прокат прошлым летом.

Так вот, как-то я возвращалась из командировки, везла нашим «красавицам» весточки из дому. Ко мне позвонила моя подруга и пригласила в гости к знакомому. Хотя я была уставшая, но все же согласилась. Дверь открыл нам интересный мужчина, им и оказался режиссер Игорь Подольчак. На кухне он заварил нам чаю и, взглянув на меня, произнес: «А вы хотите сниматься в кино? Вы идеально нам подходите по типажу».

Это было моей детской мечтой. Но в институте, на уроках актерского мастерства, я поняла, что это совершенно не мое. Игнорируя мой смех и отказы, меня убедили прийти на съемочную площадку.

Далее выяснилось, что оператором был мой хороший знакомый Сергей Михальчук. Общение с ним, честно говоря, и послужило основным мотивом прийти на пробы.

Мне предложили сыграть дочку, это была одна из сцен фильма. Сняли дубли с другими девушками. А потом выяснилось, что выбрали сцену именно со мной.

Честно говоря, в Las Meninas я стремилась стать ассистентом режиссера, быть, во всяком случае, по другую сторону камеры. Но Игорь был убежден, что я необходима именно как актриса. И я пошла на этот эксперимент.

Фильм необыкновенный. Когда его увидит украинский зритель, то реакция многих людей будет неадекватной. Думаю, что режиссеру удалось превзойти Киру Муратову по оригинальности идеи и ее воплощению. Las Meninas демонстрировался на кинофестивале в Роттердаме, который славится именно нетрадиционным кино. На показ полетел Мыкола Вересень, я, учитывая мое положение, посетить Роттердам не смогла.

— Вас называют мастером выбирать яркие личности из простого народа. Расскажите, как вы находите персонажей для ваших фильмов?

— Например, для «Фиесты» все началось с Киевского кобзарского цеха. В нем царят древние традиции, кобзари не используют современные бандуры на 72 струны. Играют на таких же инструментах, как в XVIII—XIX веках.

Однажды, на Покрову, я попала на один из концертов цеха. И вот, когда после молодых талантливых мальчишек, на сцену вышел пенсионер, пан Михаил, меня поразил его голос: он был таким звонким и молодым. После концерта я решила обязательно к нему подойти. Оказалось, что он единственный сельский житель. Общаясь с ним, почувствовала такую искреннюю, открытую атмосферу, что решила снять о Михаиле документальный фильм. Затем я напросилась к нему в гости, в село Большой хутор, Черкасской области, где и познакомилась с его семьей, укладом жизни и другими увлечениями пана Михаила. Он мастер народных промыслов. Ведь то, что он делает, не должно кануть в Лету. Это основная идея.

— В чем особенность производства документального кино сегодня в Украине?

— Украинским режиссерам, работающим в рамках авторского кино, нужно запастись терпением, чтобы создать фильм совместно с Министерством культуры. Раньше, чтобы начать работу над фильмом, министерство требовало только заявку. Сейчас — детальный сценарий с диалогами. Для документального фильма, где жизнь вносит свои коррективы, дотошно расписанный сценарий это, по-моему, глупость. Да и время создания «Фиесты» на государственной студии «Укркинохроника» растянулось на долгие четыре года. Весь этот процесс также связан с многочисленными бюрократическими проволочками. Сценарий редколлегия Министерства культуры утверждает или не утверждает, примерно год. Если все хорошо, потом необходимо пройти тендер. Финансирование картины начинается в лучшем случае через пару лет.

Например, сценарий «Фиесты» была написан в 2005 году, отдан на киностудию «Укркинохроника», и только через год мне сообщили, что он утвержден. В начале 2006 года мы начали снимать. Когда мой герой принимал участие в фестивалях и выступлениях, я всегда старалась выехать на съемки. Студия героически находила средства отправить мою группу в экспедицию. Иногда приходилось брать камеру у знакомых и снимать «уходящую натуру», т.е. такие сцены с героем, которые бы больше не повторились. И только осенью 2007 года пришли первые юридические деньги на производство фильма, а он был уже отснят на 95%. Последнюю сцену я снимала в так называемом законном периоде производства. И даже после выхода картины в прокат, ни со мной, ни со съемочной группой студия не рассчиталась окончательно. Конечно, значительно быстрее процесс фильмопроизводства происходит на частных студиях, вероятно, другими дорогами частные продюсеры ходят в Минкульт.

Еще один бюрократический нонсенс. Вам предоставляется десять дней на разработку фильма, две недели на съемку и примерно две недели длится монтажно-тоновый процесс. И все это за полтора месяца. Но документальное кино так не делается, это практически невозможно. В игровом кино тоже придерживаться такого регламента сложно, ведь, если у вас по сценарию снег, то вы будете его ждать, если нет других способов воссоздания осадков.

Поэтому главный залог успеха современного украинского кинематографиста — брать камеру и снимать. Можно найти камеру, если нет своей — возьми у друзей. Любой компьютер можно «заточить» под монтажную систему.

И еще, чего я не понимаю: почему режиссер, как физическое лицо, который самостоятельно задумал и создал фильм на своей технике, не имеет права получить акцизную марку на изготовление и распространение своего же фильма на DVD. Ведь, например, художник и писатель может свободно оформить право на свое произведение и продавать его.

— Вы по образованию журналист, затем поступили в университет Карпенко-Карого на режиссерский факультет, а после этого три года работали в Москве на студии документальных фильмов. Скажите, реально ли было достигнуть вашего профессионального уровня без какого-либо из перечисленных этапов?

Москва — это была сильная школа. Просто, обучаясь в институте, невозможно так набить руку. На «Вертове» я была крайне мобилизованной. Мой КПД был несравненно выше, чем сейчас. За первый год как режиссер монтажа я выпустила 17 фильмов, хронометражем 26 минут, три фильма по 52 минуты. В следующем году уже как режиссер и автор — четыре фильма, один — 52 минуты, два — 44 минуты.

В Украине хорошо, если в год снимаю по одной картине, иногда заказ приходит из той же Москвы. Я хочу работать на родине для своего зрителя. Нам бы законодательную базу отрегулировать, необходим поток производства, а не его капельки.

Так получается, что нас постоянно пытаются сравнивать с Москвой. Однако я думаю, что спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Если государство не помогает, если телевидение требует формата, потому что каналам необходима серийность, и им абсолютно не нужен единичный продукт, как, например, «Фиеста», то единственный способ — брать камеру и самостоятельно идти снимать.

— Над какими проектами вы работали в последнее время?

— Дома у меня лежит отснятый материал. Это научно-популярное кино о трипольской культуре. Фильм интересен уникальными, заснятыми на видео, археологическими материалами, во время раскопок поселения Тальянки, археологических экспериментов по сжиганию трипольского дома в натуральную величину, плюс мы воссоздавали картины жизни древних людей. Со мной работал очень хороший оператор Олег Зорин.

Трипольем всерьез и навсегда я увлеклась в 2003 году, когда привезла команду ОРТ для съемок программы «Искатели». С тех пор работаю волонтером Заповедника.

Главная задача — сохранить трипольские поселения от мародеров — копателей и глубокого вспахивания земли плугами. А проблема заключается в том, что, несмотря на историческую уникальность земли, трипольские поселения разделены и крестьяне не собираются менять свои земельные паи на другие. Какое им дело до того, что лежит под их картошкой или пшеницей. Действует принцип: «мое, не дам и меняться не буду».

Сейчас работники заповедника заканчивают реконструкцию музея. Уже начался новый археологический сезон, студенты под руководством специалистов института археологии лопатами усердно разрывают землю, а трипольский материал для украинского фильма лежит дома мертвым грузом. Я не нашла источник финансирования. Прежде всего мне необходимы деньги для создания оригинальной музыки и компьютерной графики, а потом и на монтаж.

— Какие у вас планы на будущее?

— На седьмом месяце беременности я не удержалась и поехала в Самбор снимать новое документальное кино. Это будет трогательная история жизни и любви нашей соотечественницы. Как всегда, я не гоняюсь за известными именами, мне интересно открывать людей из народа. Украинская народная партия в лице Ю.Костенко профинансировала съемки документального кино. И, если Бог даст, то после родов, примерно в октябре, планирую сделать черновой монтаж фильма, затем отдам его на студию коллег для чистового монтажа. Теплится еще надежда доделать фильм о трипольской культуре.