Вечера на хуторе близ... печали. Усадьбу отца украинского театра продают с молотка

Над поместьем Марка Кропивницкого, известного драматурга, актера и режиссера, нависла традиционная для наших дней угроза: местные (харьковские) горе-хозяева продают хутор писателя «под потребности» новых хозяев. Знают ли они вообще, кто такой Кропивницкий? Известно ли им, что это фигура одного из миссионеров национальной культуры, отца украинского театра?

Последние двадцать лет своей жизни (с 1890 по 1910 год) Марк Кропивницкий жил на своем хуторе Затышок — «в 120 верстах от Харькова и в 20 верстах от уездного города Купянска», недалеко от села Сподобовка (сейчас — Шевченковского района Харьковской области). Здесь он не только успешно вел хозяйство (за что на сельскохозяйственной выставке получил бронзовую медаль), но и создал настоящий культурный центр, основав, в частности, начальную школу с украинским языком обучения и первый на просторах тогдашний страны детский театр, актерами в котором были крестьянские и его собственные дети.

Это явление было и остается беспрецедентным, поскольку ничего подобного ни до, ни после этого не было в истории не только украинской, но и европейской культуры. Об успехах малолетних сельских «артистов», возраст которых не превышал 10—13 лет, в январе 1910 года извещал авторитетный столичный журнал «Театр и искусство» (№3), где было помещено также фото детской труппы во главе с ее руководителем.

***

В октябре 2007 года исполнилось 125 лет со времени организации им прославленнего Общества актеров, больше известного под названием Театр корифеев. Как отмечал И.Франко, в начале 1880-х годов неожиданно появился настоящий украинский театр, «образовалась труппа, какой Украина не видела ни перед этим, ни после этого, труппа, будоражившая энтузиазм не только в украинских городах, но и в Москве, и в Петербурге, где публика часто может увидеть наилучших артистов мировой славы». Весомость этого события в международном масштабе была засвидетельствована в 1982 году постановлением ЮНЕСКО о праздновании столетнего юбилея труппы. В состав упомянутого театрального коллектива вошли известные в будущем мастера украинской сцены, тогда в большинстве своем актеры-любители и ученики Кропивницкого — М.Заньковецкая, Н.Садовский, Н.Жаркова, А.Маркова и др. Со временем к обществу присоединились П.Саксаганский, И.Карпенко-Карый, Г.Затиркевич-Карпинская, М.Садовская-Барилотти. Это были лучшие актерские силы украинского народа. «Собственно, все труппы и все актеры украинского бытового театра, отмечал Д.Антонович, — это актеры школы Кропивницкого [...] Это все или ученики Кропивницкого, или ученики учеников Кропивницкого, но все — одна его школа».

***

На профессиональную сцену (русскую, поскольку украинских трупп тогда вообще не существовало) Марк Кропивницкий пришел осенью 1871 года и сразу же своим мастерским исполнением роли Стецька из пьесы Г.Квитки-Основьяненко «Сватання на Гончарівці» завоевал многочисленных поклонников среди зрителей.

Произошло это в Одессе на сцене так называемого Народного театра, куда его пригласили прежде всего для участия в украинских спектаклях, которые были чрезвычайно популярны среди этнических украинцев (в значительной мере, пожалуй, потому, что тогда такие спектакли были редкостью), а следовательно, — приносили в театральную кассу весомый доход. Однако устраивать национальные спектакли было проблематично из-за того, что в те времена уже почти не осталось актеров, свободно владеющих украинским языком. Это заставляло Кропивницкого, выполнявшего в украинских спектаклях функции не только ведущего актера, но и режиссера, искать исполнителей преимущественно среди любителей.

Так же настойчиво ради возрождения родной культуры работал мастер и в Харькове, куда переехал в конце 1873 года. В Харькове Кропивницкому впервые удалось осуществить постановки таких украинских драматургических произведений, как «Ой не ходи, Грицю, та й на вечорниці» и «За Немань іду» Владимира Александрова. А со временем состоялась премьера и его собственной драмы «Дай серцю волю, заведе в неволю». Это было чрезвычайное событие в культурной жизни Украины. Ведь тогда никакой национальной труппы не существовало, а украинский язык постоянно подвергался всяческим ограничениям и притеснениям со стороны российского самодержавия.

Везде, где работал Кропивницкий, он пытался создавать островки живого украинского языка. Своей мастерской игрой пропагандировал национальное искусство.

Именно он, единственный в те времена профессиональный украинский режиссер, при первой же возможности создал национальную профессиональную труппу (прославленный Театр корифеев), тем самым открыв новую важную страницу в деятельности украинского театра.

Во время первых гастролей Театра корифеев в Петербурге зимой 1886—1887 годов едва ли не самый крупный авторитет в мире театрального искусства Алексей Суворин, известный своей нескрываемой украинофобией, вынужден был признать, что в труппе Кропивницкого «такой ансамбль, какого нет на александринской сцене», что в этом коллективе «есть такие дарования, которые были бы первыми на императорских театрах».

Красноречив и тот факт, что виднейшие украинские актеры М.Кропивницкий и М.Заньковецкая на очень выгодных для них условиях были приглашены служить в престижном императорском Александринском театре. Правда, они отказались от привлекательного предложения, поскольку не захотели оставлять родную сцену.

Выступлениями труппы Кропивницкого заинтересовался даже Александр ІІІ, для которого 4 января 1887 года в зале Демут («Фантазия») были поставлены два спектакля по произведениям Т.Шевченко («Назар Стодоля») и М.Старицкого («Як ковбаса та чарка, то минеться й сварка»). 25 января труппа Кропивницкого вновь выступает в присутствии царской семьи, но теперь уже в Мариинском театре, где ни до, ни после этого не получала разрешения показывать спектакли ни одна провинциальная труппа. Исключение для украинских актеров сделал лично император, которому захотелось увидеть выступление талантливых артистов на одной из лучших сцен Петербурга.

Успешная презентация украинской культуры в столице тогдашней страны чрезвычайно много означала для дальнейшего развития не только национального театрального искусства, но и украинской государственности. Театру Кропивницкого удалось частично опровергнуть миф о том, что самобытной украинской культуры не существует, и прорубить если не окно, то по крайней мере форточку в цивилизованный мир, а следовательно, и проложить (или хотя бы наметить) узенькую тропу к признанию его в мире.

Особенно впечатляющими эти успехи были на фоне Эмсского указа Александра II от 18 мая 1876 года, который в полном объеме действовал до осени 1881 года и по которому постановки украинских пьес на профессиональной сцене вообще были запрещены. Значимость своих выступлений в столице хорошо понимали и сами участники этих исторических событий. «Ехали засвидетельствовать Петербургу, — писал Н.Садовский, — что живет еще слово украинское, что не задавили его ни Петровы кнуты, когда он благородными костями казачества позасыпал болота, на которых выстроил свою столицу, ни Екатерина, ни цепи, которыми она обвила свободу Украины, ни даже благородный, высокогуманный закон 1876 года царя-освободителя не задавил святого слова 40-миллионного народа. Оно снова оживает и смеется вновь».

Очень заметный след оставил Кропивницкий и в истории украинской драматургии. На примере его пьес прослеживается эволюция жанровости украинской драмы — от социально-бытовой до социально-психологической и политической, новых гибридных форм драмы и предчувствие разнообразных тенденций модернизма. Затронутые драматургом проблемы (вопрос украинского языка, национального сознания, бюрократизма, пренебрежительного отношения власть имущих к «маленькому человеку») во многом актуальны до сих пор. Его пьесы вместе с пьесами Старицкого и Карпенко-Карого составили основу репертуара молодого украинского театра, дали мощный импульс для дальнейшего развития всей отечественной драматургии. На произведениях этих мастеров воспиталось новое поколение украинских драматургов, среди которых Леся Украинка, В.Винниченко, А.Олесь и другие.

***

Кропивницкий часто гастролировал. Поэтому хозяйство на хуторе вели в большинстве своем его жена Надежда Васильевна и приказчик. Но в те дни, когда художник находился в усадьбе, он с головой погружался в сельскую жизнь. «Хутір у мене 200 дес[ятин] та в жінки 68 1/2 дес[ятини], — сообщал писатель своему другу композитору и историку М.Аркасу в письме от 26 октября 1908 года, — черезполосна, кожен грош вкладаю в хазяйство, хазяйную, і тим дихаємо». Но едва ли не самым большим его увлечением был сад. Много черенков фруктовых деревьев привез он из прославленного Каразинского садоводства, расположенного в Богодуховском уезде той же Харьковской губернии, или выписал из-за границы.

Немало усилий вынужден был приложить Кропивницкий, чтобы избавится от тяжелого бремени — долга, возникшего у него при покупке хутора. За усадьбу и землю — вспоминал писатель — ему пришлось заплатить девять тысяч рублей. Кроме того, драматург взял на себя десять тысяч пятьсот рублей банковского долга. Заботы о срочных платежных взносах Земельному банку, как свидетельствует сын писателя Владимир, нередко «вынуждали Надежду Васильевну проводить бессонные ночи, причем сам Марк Лукич в таких случаях обычно впадал в панику и даже пугал жену Сибирью». Насколько это было серьезно, видно хотя бы из того, что за банковский долг Затышок выставлялся на публичную продажу. Торг должен был состояться 21 июня 1895 года. «...Еле-еле выкрутился», — писал Кропивницкий через несколько дней в письме к Б.Гринченко.

Умер Кропивницкий в 1910 году в поезде, возвращаясь в свой любимый Затышок с гастролей в Одессе. В день похорон (13 апреля — по старому стилю) в харьковской газете «Утро» появилась статья М.Михновского «Смерть Марка Кропивницкого», в которой подчеркивалось, что эта смерть является национальным горем, потому что «умер не просто большой артист, обладавший волшебным даром, умер национальный писатель, национальный деятель того времени, когда быть национальным деятелем отваживались немногие, когда так легко было, под космополитизмом, отречься от страданий своего народа».

Через несколько дней после похорон в харьковскую городскую думу поступило заявление от украинской общественности с предложением установить Кропивницкому памятник в Театральном сквере рядом с монументами Пушкину и Гоголю (этот долг по сей день остается за Харьковской городской властью). А в газете «Южный край» была открыта подписка на создание памятника на могиле художника.

Похоронен драматург в Харькове на старом кладбище, расположенном в конце улицы Пушкинской, возле церкви Усекновения главы Иоанна Предтечи. Сейчас на этом месте так называемый Молодежный парк. Но могила «отца украинского театра» все-таки сохранилась. И сейчас там стоит его бюст, выполненный в 1914 году скульптором Ф.Балавенским.

***

После смерти художника его семья оставила Затышок, переехав в Харьков. Во время революции 1917 года на хуторе возник пожар, жилой дом сгорел вместе с бесценным архивом писателя и многими театральными реликвиями. В водовороте разрушительных лет Гражданской и Второй мировой войн чудом, наверное, сохранился старый двухэтажный дом (другой, нежилой), в котором показывали детские спектакли, а также несколько строений. Все это могло бы стать неплохой основой для создания музея-заповедника, на чем настаивала украинская общественность, и прежде всего сын мастера Владимир Кропивницкий и племянник — известный актер Иван Марьяненко.

Но коммунистическая власть решила вопрос в духе сталинских традиций (нет объекта — нет и проблемы). В конце 50-х годов прошлого века хутор писателя уничтожили. На протяжении нескольких десятилетий на месте усадьбы было заграждение для овец и большая куча гноя.

Возрождать усадьбу Кропивницкого стали в первой половине 1990-х годов на средства местной агрофирмы «Дружба». В доме мастера, воспроизведенном преимущественно по чертежам, которые в свое время сделал сын драматурга, планировалось открыть музей. Кроме того, на хуторе Затышок энтузиасты построили пять двухэтажных коттеджей, часовню и почти закончили сооружение двадцятипятиметрового бассейна, задавшись целью создать в этой сказочной местности зону отдыха.

Но, к сожалению, после отъезда, а затем и смерти вдохновителя этого дела председателя агрофирмы «Дружба» Юрия Апазиди Затышком уже много лет никто не занимается.

Чиновники из Харьковской областной государственной администрации и Министерства культуры и туризма предпочитают не замечать возрожденный хутор. На все вопросы о дальнейшей судьбе усадьбы Кропивницкого представители власти традиционно отвечают: не хватает средств… (А хватает им средств на бессмысленные поп-проекты, на претенциозные фильмы, от которых шарахается зритель, на трудоустройство бывших чиновников, каждый из которых спешит открыть под себя институт или академию? — «ЗН»).

Впервые от продажи с молотка спас Затышок сам Кропивницкий. Во второй раз отстроил усадьбу грек Апазиди. Кто же спасет центр украинской культуры в третий раз? Есть свидетельства, что местные руководители уже продали хутор писателя «на слом». То есть решили проблему в духе «лучших» большевистских традиций.

В мае 2000 года, благодаря вмешательству тогдашнего депутата Верховной Рады Алексея Лисогорского, Харьковская областная государственная администрация все-таки устроила в Затышке празднование 160-летия со дня рождения Марка Кропивницкого. На празднике было немало почетных гостей, в том числе и внук драматурга Игорь Алексеевич Кропивницкий.

Весной 2010 года исполнится уже 170 лет со дня рождения гениального актера, режиссера и драматурга и 100 лет со дня его смерти.

Осталось не так много времени. Но что за это время может произойти с Затышком? Страшно подумать.