Украинский комментарий к «Комедии» Данте Алигьери

Новое издание — это всегда новое переживание Книги. Для библиофила оно начинается с «вживания» в материальный объект. Формат, обложка — на вид и на ощупь, цветовая гамма, вид титула, виньеток, даже вес. Дальше шрифты, бумага, лист — расположение текста, пропорции «зеркала» и полей и т.д.: так выявляется вкус автора и издателей.

Книга О.Петровой «Комедія» Данте Аліг’єрі. Мистецький коментар ХІV — ХХ століть» отвечает самым высоким требованиям: держать в руках, листать страницы — настоящее наслаждение. И эта материальная форма не просто отвечает содержанию — она им порождена и как таковая должна соотноситься с величественной, действительно вневременной фигурой Данте.

Не только в отечественной, но и в мировой искусствоведческой науке до этой монографии не было труда, синтезировавшего творческий опыт художников высочайшего профессионального уровня, которые бы работали над образами величественной поэмы Данте. Изучению «Божественной комедии» как литературного шедевра посвящены сотни и тысячи страниц в мировом литературоведческом пространстве. Много и искусствоведческих монографий, но они преимущественно касаются или творчества отдельных выдающихся иллюстраторов Данте — Сандро Боттичелли, Уильяма Блейка, Гюстава Доре, Сальвадора Дали, или анализа художественных шедевров Синьорелли, Микеланджело, Делакруа, Родена — тех фрескистов, скульпторов, которые вдохновлялись темами поэмы. Однако введение всей изобразительной дантеаны в единый научный контекст, анализ традиции в историко-культурологической последовательности впервые осуществлены именно украинским исследователем Ольгой Петровой.

«Сентенція про одвічну, позачасову сучасність Данте не є риторичним реверансом культуролога, — утверждает автор, — так само як не риторичним є запитання «чи потрібен Данте Аліг’єрі мистецтву пост-постмодернізму?» Понимаем, что вопрос провокационный, он — своеобразная постмодернистская «игра» с устоявшейся традицией. Для О.Петровой, идущей вслед за поколением интеллектуалов-дантологов, иконосфера ХІV—ХХ веков (от Джотто, Микеланджело до Родена, и вплоть до версий авангардистов ХХ века), этот «коллаж» из семи столетий, собранный в единый текст, был не легкой для решения задачей. Преодолевая пространство многовековой художественной дантеаны, О.Петрова показала развитие этой традиции в искусстве как протяженность традиции во времени, как тотальную подчиненность «сакрализированному времени», его диктату и даже культу. Поскольку, согласно Б.Пастернаку, «секундная стрелка — символ нашего века». Признание Итальянским институтом культуры монографии О.Петровой «научным подвигом» свидетельствует о масштабе вклада автора в исследовательскую традицию.

Только глубокое проникновение интеллектуала в мир Данте, в текст, насыщенный средневековой символикой, многолетние путешествия О.Петровой по обрывам Ада, лестницам Чистилища и кругам Рая позволили ей овладеть разноплановыми моделями мышления художников, от миниатюристов ХIV века до сюрреалистов и экспрессионистов ХХ.

Здесь самое время сказать, что замысел книги — действительно амбициозный, о чем свидетельствуют три монументальных раздела: «І. Дантеана в добу Ренесансу; ІІ. Дантеана ХІХ ст.: зрілість і слабкість традиції; ІІІ. Мистецтво ХХ ст. в діалозі з «Божественною комедією». Эпохальный масштаб в семь столетий дал возможность автору развернуть панораму чрезвычайного объема, привлечь различные аспекты в исследовании и, что присуще глубокому труду, открыть пути для дальнейших поисков.

Уже первые шаги путешествия по книге поражают и увлекают насыщенностью живописного ряда. Рисунки множатся и нагромождаются с истинно ренессансной или барокковой щедростью. Вряд ли кто-нибудь из украинских читателей Данте держал в руках «Урбинский кодекс 365» — рукопись «Божественной комедии» ХV века из Апостольской библиотеки Ватикана. Ольга Петрова не только работала с этим манускриптом, но и получила возможность сделать несколько собственных цветных копий с миниатюр. Монография знакомит читателя с миниатюристами Гульено Джиральди и Франко де Русси — гениальными колористами и вдохновенными интерпретаторами поэмы. Из исследования узнаем и о заказчике «Кодекса 365»: им был Федерико дейли Уберти — меценат, в доме которого некоторое время жил и работал отец Леонардо да Винчи. По признанию О.Петровой, первые шаги в изучении темы творчества Данте связаны с консультациями, щедро предоставленными выдающимися украинскими переводчиками Григорием Кочуром, Николаем Лукашем, поэтом Иваном Драчом. Именно благодаря Н.Лукашу автор смогла глубоко ознакомиться с комментариями к «Кодексу 365».

Творческие контакты автора с библиотекой Британского музея (Лондон) обогатили монографию шедеврами «Сиенского кодекса» (1442—1450 гг.) Отметим, что еще в 1993 г. библиотека музея приобрела литографии О.Петровой — ее иллюстрации к «Божественной комедии». А в 2009 г. Британский музей предоставил автору монографии право репродуцировать миниатюры «Сиенского кодекса». Так зернышко к зернышку складывается уникальный изобразительный ряд, охватывающий 361 иллюстрацию. Этот изобразительный конгломерат О.Петрова анализирует с придирчивостью энциклопедиста. Научные выводы, представленные автором в эмоционально насыщенной языковой форме, пробуждают фантазию читателя. В путешествии из эпохи Ренессанса в конец ХХ века именно литературная форма текста, его эмоциональное напряжение удерживают сознание читателя в состоянии интриги и все более глубокого проникновения в миры Данте. Гармония эмоционального и рационального работает на полноту восприятия и величия Данте, и блестящих достижений художников. Попутно отмечу, что среди иллюстраций немало совсем неизвестных, иногда, возможно, забытых. Это касается не только эпохи Ренессанса, но и более позднего времени: достаточно указать на замечательный подраздел «Історична пауза і нове пробудження творчої уваги до Данте», на специальный раздел, посвященный рождению скульптурной дантеаны. Особенно это касается искусствоведчески-культурологической оценки «Врат ада» Огюстена Родена. Основателя скульптуры эпохи «перед бурей» называют то символистом, то импрессионистом, то реалистом. В нем есть и одно, и второе, и третье. «А головне, — отмечает О.Петрова, — його пластика — це цілісне самостійне явище, що вичерпується терміном — мистецтво Родена». Оно во многом сформировалось под влиянием текстов Данте Алигьери. По мнению О.Петровой, образы «Врат ада» транслируют вневременность образов Данте в сознание скульптора конца ХІХ века, накануне революций, войн, потрясений, которые вскоре разорвут Европу. Поэтому в «Мыслителе» Родена есть сила и горечь ада Данте. Французский скульптор, по убеждению автора монографии, выверял свое творчество в диалоге с «Комедией». Этот «художественный комментарий» уже чисто эмоционально влияет на художников разных времен. В таком сильном акценте на визуальной стороне, безусловно, проявилась двойственность О.Петровой — не только искусствоведа, эстетика, но и художницы, которая в начале своего пути в искусстве обратилась к поэзии Данте, иллюстрируя «Божественную комедию». Инновацией становится введение к иллюстративному ряду и искусствоведческому анализу забытых, а то и совсем неизвестных произведений Ладо Гудиашвили (илл. «Три зверя», 1933 г., Грузия); Враншабу Шакарьяна («Данте», 1970-е гг., Армения); Альберта Гурьева («Кентавры», 1971 г., Казахстан). В монографию вошел уникальный портрет Данте, созданный Александром Головиным еще в 1921 г. Впервые публикуется рисунок Николая Ульянова «Равенна. Пинета» 1907 г. из коллекции профессора А.Чегодаева.

Сравнивая различные подходы к иллюстрированию «Божественной комедии» художниками ХХ века в странах Запада («свободного мира») и бывшего «социалистического лагеря», автор монографии впервые, на фоне различных социокультурных условий творчества, анализирует иллюстраторов славянского региона. Наряду с польскими, словацкими иллюстраторами впервые комплексно проанализирована украинская изобразительная дантеана. Она обозначена лиризмом Г.Гавриленко, драматизмом иллюстраций О.Петровой, философской глубиной Н.Грицюка. Это безусловный вклад в мировую традицию. В этом контексте европейскость украинского искусства не менее очевидна, чем его традиция барокко.

Насыщенность иллюстративного ряда, пространственное сближение отдаленных во времени произведений по-новому освещает их стилевые особенности, индивидуальную характерность отдельного художника и специфику эпохи. Особенно весомым представляется третий раздел, посвященный ХХ в., в котором образы «Божественной комедии» и вообще тема Данте едва ли не впервые представлена с такой глубиной. Здесь особенно четко проявляется влияние реального времени на прочтение «Комедии». Страшные потрясения, трагизм катастроф огромного масштаба
в ХХ ст. нашли в образах Данте адекватное содержание. Ольга Петрова раскрыла для нас актуальность образов Данте. В искусствоведческом тексте рефреном звучат слова Осипа Мандельштама: «Немыслимо читать песни Данта, не оборачивая их к современности. Они для этого созданы. Они — снаряды для уловления будущего. Они требуют комментария в Futurum».

Может, не сознательно, однако правильно просчитано, что через иллюстративный ряд читатель неминуемо придет к тексту. И теперь будет восхищаться уже изложением идей автора — оригинальных, смелых (см., например, раздел «Данте Аліг’єрі — авангардист»), хочется сказать — свободолюбивых. Для Ольги Петровой Данте — прежде всего современный собеседник. Автор замечает: «Пройшовши через жорстку оболонку броньованих терцин «Божественної комедії», через її символіку та середньовічну метафорику, потрапляєш у середохрестя Дантової гарячої емоційності та інформативної евристичності. Після цього відчуття тотального Дантового авангардизму не зникає з екрану свідомості».

Сила звучания представленных и проанализированных произведений оставляет глубокое впечатление. И потому еще раз должна подчеркнуть: иллюстрации играют колоссальную роль во «врастании» дантовской темы, его творчества в общественное сознание, в ощущении современности великого флорентийца.

В завершение хочу указать на своеобразный феномен, которым является книга О.Петровой в нашем художественном пространстве. Только с ее появлением мы открыли, что на самом деле нам (хотя мы об этом, возможно, и не догадывались) в нашей культуре не хватало «своего» Данте — причем в таком широком художественном контексте. И фундаментальный труд Ольги Петровой дал возможность почувствовать полноту «усвоения» того общечеловеческого интеллектуального тезауруса, что всегда свидетельствует о восхождении национальной культуры на самый высокий цивилизационный уровень.