СВЕТОТЕНИ ВОСТОКА И ЗАПАДА

Иногда природа сама создает такие ландшафтные ритмы и фактуру, о которых художникам, занимающимся ленд-артом, можно только мечтать. Но если ленд-арт по своему определению иммедиален, то есть не поддающийся воспроизведению средствами медиа, то ландшафтные фотоснимки — это нечто совершенно иное. Они — пример очень толерантного сочетания творчества земли и творчества интеллекта, когда в таком симбиозе мысль не убивает душу. Семантически такая фотография — почти чистый денотат, в ней минимум дополнительной информации. Здесь господствует studium, который сначала несколько раздражает зрителя, пришедшего с шумной улицы и вообще привыкшего на любой фотографии искать нервный punctum. А на этих снимках — простая констатация: это — земля, она такая разная, тяжелая, рельефная, а мы не видим ее вообще под нашим асфальтом. Природа, появляющаяся в нашем воображении, когда мы думаем о ней, — это очень часто конструкт, обусловленный нашим прошлым опытом и многими-многими субститутами этого опыта — такими как телевидение, кино и та же фотография. Встреча с обнаженной природой, настоящей (если о такой еще можно говорить), отличной от той, которую рассчитываем увидеть, — это всегда опыт положительный.

Любование самой фактурой земли — это, наверное, то, что объединило Виктора Кудина и Марека Зюлковски, работы которых украшают стены редакции газеты «Зеркало недели». Им обоим свойственна доля медитативности и какой-то мудрой уравновешенности.

Для киевского фотографа Виктора Кудина эта выставка — первая в Украине после десятилетнего перерыва. Хотя география остальных его выставок поражает — почти вся Европа и даже Ближний Восток. Свою выставку он назвал «Светотени Востока и Запада». «Восток — дело тонкое» знает каждый, и продолжает ассоциативный ряд восточными пряностями, мистическими философскими системами и экзотическими культами. А для фотографа Восток — это пустыня, которая вовсе не является желтой необозримой равниной, как может показаться. Пустыня настолько же живая, как и черная почва, — она просто иначе дышит. Ветер наносит из песка огромные дюны (где уж тут равнина!), которые под собственным весом со временем обнажают свою фактуру, превращаясь в волны. Пласты наползают друг на друга и меняют цвет. Как на картине какого-то китайского мастера неожиданно в кадре появляется дерево — нарядное и одинокое среди могучего песчаного моря и суровых скал. И тень от какого-то предмета, возможно, и не заслуживающего внимания ни фотографа, ни его объектива, начинает создавать химерическое кружево, похожее на орнаменты восточных тканей. Ни пустыня, ни Восток как способ мировидения не откроют своих тайн, все зависит в конечном итоге от зрителя — фотография совершенна, как притча, откройте глаза и увидите.

Другой фотограф — Марек Зюлковски — довольно известен, его работы можно было увидеть в прошлом году в «Месяце фотографии» в киевской галерее «Ірена», но, несмотря на это, он уже несколько лет исполняет обязанности посла Польши в Украине. Его прошлогодняя выставка называлась «Пространства горизонтов», именно таковы его фотографии — просторные. В них акцентируется пространство, широта, неважно, что именно попало в объектив — пусть это будет только что вспаханное поле, или огромный клин проросшей пшеницы, или масса морской воды, или покрытые снегом луга. От огромных горизонтальных параллелей перехватывает дыхание: небо, горизонт, поля, поля...

В поле зрения фотографа в этот раз оказался Запад с его традиционной пахотной землей, дающей хлеборобские плоды, землей, которая плодоносит, которую ежегодно покрывает снег, а затем он тает, и все повторяется снова.

Земля, если на нее посмотреть с такого расстояния, на которое зрителя позиционируют фотографии Зюлковски, кажется огромной и вдохновенной, как на пейзажах немецкого художника-романтика Каспара Давида Фридриха, а самому зрителю предлагают стать одним из персонажей — этаким маленьким хрупким человеком, который стоит на вершине горы (или среди бесконечной равнины?) и заворожено всматривается в даль. И вообще, кто на кого смотрит? Возможно, это сама земля всматривается в нас?

Такая фотография не возвращает взгляд, не поднимает глаза, что, по терминологии Вальтера Беньямина, является признаком «ауратичности» художественного произведения. Но нельзя отказать ей в отсутствии такой ауры. Стихия мистична (а земля — одна из главных стихий), это известно любой традиции, поэтому ее изображение не может не иметь некоторого непрофанного настроения. К ней не нужно ничего добавлять, чтобы она стала предметом, заслуживающим художественного внимания, заслуживающим внимания фотообъектива. Она просто есть, а мы часто находимся слишком близко к ней, чтобы заметить ее красоту (не потому ли многие снимки сделаны с вертолета или самолета?).

Когда-то из этой глины и праха земного Бог создал Человека. Теперь Человек, накрыв часть ее бетоном и асфальтом, забыл о своем праисточнике. Но нагая, настоящая земля продолжает добавлять Человеку силы, как героям греческих мифов их Эллада.