СТАРЫЙ ХОЛОСТЯК

Из уютного кресла, в котором я собралась отслеживать сюжет кинодетектива, нахально выдернул телефонный звонок.

- Ты куда пропала? - укоряюще пробасил знакомый голос. - я тебя вчера весь вечер искал, а ты дома не сидишь… - Не оставив паузы для оправданий, голос продолжил: - Я отравился, всю ночь не спал, мой кишечник…

Детектив безнадежно начался, зато я получила редкую возможность ознакомиться с деталями чужого ужина и последующим нарушением функции желудочно-кишечного тракта. Это Миша. Таким образом он ухаживает за мной два года. С первой же случайной встречи наше знакомство переросло в плотный телефонный контакт, периодически срывающийся на глубокий интим. Вот и сейчас Миша с трогательной откровенностью повествовал о коварно возросшей активности своих выделительных органов. А я лихорадочно рылась в загашниках памяти, извлекая фрагментарные познания из области народной медицины.

- Ты бы мне вчера все это посоветовала, вместо того чтобы гулять, - неблагодарно прервал Миша мои целительские потуги. Ты лучше расскажи, как свести мозоль на большом пальце…

История возникновения мозоли заняла еще пять минут, после чего собеседник наконец-то поинтересовался, как у меня дела, удовлетворился лаконичным «Нормально!» и укорил: мол, заболтался, а ему давно пора почивать - после ужина положенные два часа уже прошли.

Смотреть фильм с середины было уже неинтересно, мысль о том, а не перекусить ли самой, прогнал страх перед последствиями, столь натурально живописуемыми моим телефонным кавалером. Поэтому на сон грядущий я решила погадать о том, не намечается ли в наших отношениях определенный прогресс? В последнее время Миша все настойчивее интересуется, давно ли я сдавала анализы, что в будущем обещает претвориться в предложение более тесного общения. Сам Мишуня сдает анализы регулярно - не реже, чем раз в полгода. Причем сочетает их с обширным медосмотром, включая консультацию у проктолога. На этот период ухажер прочно пропадает с моего горизонта, зато потом вознаграждает за терпение сорокаминутной телефонной лекцией о том, почему и как именно начали вымирать мужчины, которых за весь период существования цивилизации так и не научились беречь физически неистребимые женщины.

Между прочим, Миша - вполне нормальный мужик сорока лет от роду с прилично развитой мускулатурой, высшим математическим образованием и обширными познаниями в области гуманитарных наук. Его даже можно назвать интеллектуалом хорошего уровня. Просто посвящение в особенности функционирования своего организма он считает высшей степенью доверия к облюбованной женщине. Я даже подозреваю, что не одна у него такая. Поскольку подобным рыцарям свойственно прислушиваться, присматриваться, принюхиваться к нескольким объектам, прежде чем решиться подержать особь женского пола за руку. Предварительно осмотрев, хорошо ли она вымыта.

Однажды - это случилось на заре нашего неординарного романа - Миша даже совершил суперподвиг. Он пригласил меня в кафе! Предварительно убедившись, что там пользуются одноразовой посудой. И угостил кусочком торта с кофе, предварительно ознакомив со всеми вредными свойствами этого мерзкого напитка. Сам удовлетворился бутылочкой минеральной воды и пачкой галетного печенья, предварительно проверив плотность упаковки.

Из «наркотиков» Мишуня употребляет только некрепкий чай, не пьет даже лимонад (консерванты), не курит, жует по утрам овсянку на воде и без соли, зимой и летом купается в холодном источнике, после чего совершает омовение под горячим душем с мылом и жесткой мочалкой. Он знаком с тонкостями уринотерапии и мастерски умеет готовить яблочный уксус. Картошку потребляет только собственноручно выращенную - на самозахваченном участке земли где-то под Голосеевским лесом. Поэтому половина знойного лета уходит у него на борьбу с «американской заразой» в образе колорадского жука (однажды Миша рассказал мне все о жизни и смерти этого прожорливого создания, художественно сравнив его с женщиной, паразитирующей на мужском труде). Враг всех гербицидов, Миша пользуется старым дедовским методом индивидуального террора. В земле, где коварно загнездились тысячи микробов, ковыряется только в специальных рукавицах, после чего часами отмачивает руки в глицериновой ванночке.

Жениться Миша хочет - это честно. Но из представительниц сильного пола (не удивляйтесь, это о нас) ему больше всего импонируют феминистки, исповедующие независимость от мужчин, протестующие против протянутой руки, предложенного в транспорте места и презентованной шоколадки. Правда, феминистки сами Мишуню не ищут, а навязываться он стесняется. Тем более что многие из них не разделяют его твердой убежденности, что красота - это прежде всего здоровье, и раскрашивают свои «фэйсы» косметикой. Эту «химическую гадость» Миша ненавидит пуще колорадского жука, а от «бензольных колец», которые источают вокруг себя владелицы французских духов, начинает задыхаться.

Боюсь, что наш интим он не берется планировать еще и по той простой причине, что с первой же встречи я имела неосторожность согласиться, мол, да, пользуюсь дезодорантом. Мишу это тем более возмущает, что проклятая озоновая дыра в атмосфере источает на его покрытую буйной шевелюрой голову солнечную радиацию.

Но все равно он продолжает мне звонить. Даже несмотря на честные признания в том, что курю, могу выпить бокал шампанского и не чужда всех изобретенных глупым человечеством косметических средств. Значит, я ему нравлюсь. И это, представьте себе, ужасно мне льстит.

- Знаешь, - заметила я как-то своей подруге, - старый холостяк - это не возраст и не социальное положение. Это диагноз.

- Это клиника, - поправила меня подруга и рассказала… Впрочем, это уже другая история.