"Спешите делать добро"

В популярном изречении главного врача московских тюремных больниц Фридриха Иосифа Гааза (1780-1853) "Спешите делать добро" порой не знаешь, на каком из трех слов следует сделать логическое ударение. "Спешите" - потому что в некоторых случаях не успеете? "Делать" - потому что в болтовне и так все вокруг утонуло? "Добро" - само-собой, категория вечная, и было бы хорошо, чтобы оно (добро) было еще и осязаемо. Поэтому нижеследующий рассказ - об осязаемости добра. Лишь на одном примере.

Жила-была в Киеве одна актриса. Работала в театре на Левом берегу. Снималась в сериалах. И еще успешно вела на ТВ шоу, где толстые становятся стройными ("Зважені та щасливі"). Много у артистки забот. Но вот эта, нежданно свалившаяся на плечи, в какой-то момент перевесила многое другое…

В спектакле "Корсиканка" в Киевском Театре драмы и комедии на Левом берегу актриса Олеся ЖУРАКОВСКАЯ играет Жозефину. Боевую подругу бывшего императора-узурпатора. Но не ту дворцовую музу, которая в постели его на ратные бои вдохновляла. А другую - простонародную, колоритную, почти рубенсовскую женщину, внезапно взломавшую жизнь французского пленника. Тогда, когда Наполеон, "вспоминая минувшие дни и битвы, что лихо продули они", уже пребывал в "доме ветеранов сцены" на острове Святой Елены потерпев фиаско в "театре военных действий". Следуя указующему персту судьбы, в угасающий мир чахнущего народного героя и врывается фурией эта женщина. И начинает все вокруг крушить-ломать. Но одновременно и строить, и дарить герою последнюю надежду. При ней Наполеон (актер Сергей Солодов) подтягивается, взбадривается. Рад снова помахать шашкой, снова готов в бой. А нью-Жозефина обустраивает вокруг "кумира" пространство комфорта. Актрисы в этой постановке "много". При этом она не избыточна, а уместна, заполняя своей энергетикой и чувственно-телесным обаянием не только пространство сцены, но даже балкон.

…На этот спектакль с участием Жураковской иногда невозможно достать билеты. Хотя постановке лет десять, в зале всегда аншлаг. И особенно теперь, когда театральное реноме актрисы подкреплено мощной телевизионной (поддержкой СТБ. Да, некоторые сюжеты-роли пусть не напрямую, но опосредовано иногда (на свой лад) повторяются в жизни. Случилось однажды Жураковской попасть в Пущу-Водицу, в Дом ветеранов сцены. Где живут или доживают бывшие "наполеоны" и "жозефины" украинской культуры. Присмотрелась она к ним, слегка растерялась (возможно, ужаснулась или всплакнула). А затем, закатав рукава, стала уже на этом "острове", в Пуще-Водице, крушить и строить. "Взламывать" Систему.

Только за осенний период эта молодая энергичная киевская артистка на территории Дома ветеранов совершила ряд наполеоновских подвигов. Заменила крышу, окна, проводку, перестелила полы, привезла четыре холодильника - то есть полностью преобразила склад для продуктов (прежде это были развалины). На очереди у нее (для обновления, ремонта, перестройки) - кухня, внутренние апартаменты стариков.

(Фонды, союзы, профсоюзы, минкульты и прочие астральные субстанции за 22 года независимости, возможно, не сделали для этого Дома столько, сколько одна "Жозефина" - за два месяца).

Несколько дней назад она написала в соцсети: "И снова Дом ветеранов сцены. Я провела там весь день. Встречала мебель и холодильники для склада, кухни, столовой и медпункта. Устанавливала бойлер, раковину с тумбочкой, закупала емкости для хранения, ведра, лампочки, мыло, полотенца… Драила окна и… радовалась, радовалась, радовалась. Как красиво у нас все получается: светло, качественно, чисто, просторно! Как радуются ветераны! Спасибо всем, кто помогает. Остались финальные штрихи…".

Я прочитал. Естественно, несколько оцепенел. (Сжалось сердце). И тут же вспомнил, как в июне сам решил совершить вылазку в те места, ведомый ангелом альтруизма.

…Ладно бы только лишь "уходящая натура", все эти милые пожилые люди тогда навеяли грусть-тоску. Но ведь другое: очевидная запущенность, явная неухоженность… И какое-то божественное сиротство, сквозящее во взгляде каждого из этих стариков (еще летом их было человек пятнадцать, сегодня - девятнадцать). Среди них действительно один "Наполеон" - народный артист Украины Анатолий Решетников, настоящий боец, маститый актер. Держится молодцом, гордо и достойно, правда, немного отстраненно. Есть там, конечно, и свои чудесные "жозефины" - бывшие красавицы провинциальной сцены, волею обстоятельств оказавшиеся вне родных стен, а здесь, под Киевом. Некоторые из них могут рассказывать о себе (о романах, кавалерах, "украденных" или несыгранных ролях) до утра. Если только найдется слушатель. У каждой (каждого) прошлое расцвечено бурными фантазиями о несбывшемся, а нынешнее - фантасмагориями о настоящем.

О старых вещах говорят "траченные молью". О некоторых людях, простите, не хочется говорить "траченные жизнью", но так и есть.

Осмотрительно отведя собеседника в сторонку, старички и старушки жалуются на быт и время. Сетуют: мол, хотим вернуться домой, а дома-то нет.

Старый советский Дом ветеранов из фильма Николая Губенко "И жизнь, и слезы, и любовь" выглядит "раем" по сравнению с этим Домом… В тот июньский день он показался мне "преисподней".

Не только родные, но и "родина" часто глухи, жестоки или забывчивы по отношению к ним, пожилым, прозябающим здесь, порой только на квашеной капусте (и такое бывало). Потому что холодильник либо пуст, либо сломан. А крыша либо течет, либо едет...

Испытания болезнью и возрастом - жестокая пытка. Не менее жестокая экзекуция - испытание нищетой, бедностью. Иногда даже голодом. Несколько лет назад в газетах появились заголовки "Престарелых актеров морят голодом!". Писали, что старикам сократили порции еды. "Доедаем то, что осталось на продуктовой базе, хлеб берем у частника, булочки дают раз в неделю, остались только запасы круп, но и они на исходе", - рассказывали репортерам обитатели "преисподней". По мере возможностей просили денег в Минкульте, в фондах. Ступка давал благотворительные спектакли для "поддержания штанов". Роговцева фрахтовала машину с продуктами...

…Кто в 1959-м, когда великая украинская актриса Наталья Ужвий "придумала" этот Дом ветеранов (по примеру Марии Савиной) мог представить, что жизнь перевернется? Дом этот виделся Ужвий не только "последней пристанью", но и местом встречи друзей, общей "сценой" для бывших, тихим приютом для громких имен. Изначально он был рассчитан на 35 человек. И многие, очень многие, попадая сюда, встречали вечер жизни светло и тихо. Кто бывал здесь, вспомнит старинное двухэтажное кирпичное здание, окруженное деревьями. Во дворе - беседка (там старики иногда "гоняют чаи"). Внутри дома, давно требующего ремонта, внешне опрятно, но ткни пальцем - посыпется штукатурка. Нужна мини-котельная, требуют замены окна и двери, сантехника и полы. Крохотные комнаты дедушек-бабушек тоже давно нуждаются в обновлении.

В злые 90-е небо над домом затянули чернейшие тучи, вокруг начинались социальные бедствия. "Старость - это когда беспокоят не плохие сны, а плохая действительность", - сказала бы Фаина Раневская.

Имея патронат, дом все равно оказался незащищенным. Проблемы с деньгами - одно. Проблемы с добротой и состраданием (в нашей стране особенно) - совершенно другое. Летом этого года мне сказали, что дом "недоукомплектован". Очевидно, многие старики-актеры, прослышав о здешних проблемах, просто побоялись сюда попадать.

- По большому счету, этому дому нужны не только большие средства, нужно еще и человеческое внимание, которым часто обделены старики, - рассказывает Олеся Жураковская. - Ты спрашиваешь меня о мотивации, как так вошла в мою жизнь эта история… Да нет никакой мотивации! Захотелось помочь. Просто помочь. Сделать добро... А как началось? Еще когда в нашем театре работала Ада Роговцева, мы прослышали о проблемах в этом Доме. И Ада Николаевна тогда собрала деньги, накупила продуктов и отправила это все в Пущу-Водицу. Впоследствии другие наши актеры стали здесь бывать. Руководство театра всегда откликалось на проблемы Дома ветеранов… И понимая, что ждать от государства какой-либо помощи - все равно, что ждать у моря погоды, я через соцсеть обратилась к друзьям с просьбой о помощи этим старикам. Мало-помалу собрали 200 тыс. грн. Каждый жертвовал сколько мог. Не обязательно какие-то "тысячи", некоторые давали по 40 гривен. Откликнулось 45 человек. Много это или мало? Не знаю, сколько есть. Но каждая копеечка, каждая справка по выполненным работам и каждая квитанция из строительного супермаркета - все это у меня под контролем. Записано и зафиксировано. И если кто поинтересуется, до последней копейки отчитаюсь, на что потрачены эти деньги.

Мне, кстати, говорили, что в 2013 г. государство субсидировало на Дом ветеранов
1 380 000 гривен… Возможно, и так. Но трудно представить, куда (и на что) ушли или идут эти деньги… Когда видим то, что видим. А видим следующее. Нужно немедленно менять окна в доме, но вряд ли это получится зимой. Отваливается штукатурка. Душевая комната требует срочного ремонта. В этом доме ощущается какая-то "плесень", и от этого ощущения нужно избавиться. То есть внутри дома - еще непочатый край работы. И я не собираюсь останавливаться. Некоторые спрашивают: как реагирует на мои действия директор Дома ветеранов… А мне кажется, он до конца не понимает, что вообще вокруг происходит. И наблюдает за этими процессами с любопытной осторожностью: что же дальше будет? Тем временем мне уже надо заниматься кухней, потому что санстанция их постоянно штрафует. Я каждый раз, когда туда еду, обязательно что-нибудь везу. Вот перед встречей с тобой отвезла им теплые вещи, валенки на зиму, то да се (тоже друзья помогли это собрать). А иногда на съемках начинаю о них рассказывать… Так продюсеры сначала слушают-слушают, а потом фрахтуют машину с консервацией и везут в Пущу-Водицу. И спасибо за это.

- Ко многим ли из них сегодня приезжают родственники?

- Приезжают, конечно. К некоторым. Но ведь и родственники есть разные. Но больше всего меня радует, когда к ним приезжают студенты театрального. Устраивают концерты, поэтические вечера. Старики тогда оживают. Хотя понятное дело, между этими людьми, внутри дома, не все просто. Есть и дружбы, есть и внутренние ревности - люди как люди…

- Как у тебя дома относятся к подобному новому виду деятельности - строительство, ремонт, благотворительность?

- Послушай, ну я же не на дачу себе собираю, не на ремонт квартиры… Как относятся? Понимают. И мама, и сестра. Мой дедушка прошел сложный жизненный путь, был контужен… Может быть, еще и поэтому я осознаю, что такое старость, немощь, беспомощность. Честно говоря, не очень-то хотела на все эти темы распространяться в СМИ. Делаю себе и делаю. Мне что, какой-то "пиар" нужен? Не нужен. Считай, что это естественное движение души. Так и напиши. Просто впервые в жизни мне пришлось взять на себя такую большую ответственность - и за серьезную сумму денег, и за ремонты, и за конкретных людей. Просто так получилось.

* * *

Потом еще долго говорили о другом, перескакивая с темы на тему. Актриса интересно рассказывала о своей трактовке образа Наташи в чеховских "Трех сестрах". Не то чтобы оправдывает ее, но пытается объяснить ее действия, тактику и даже любовь Андрея Прозорова. Вспомнили мы часто демонстрируемый по ТВ хит "За двумя зайцами", когда она играла домработницу Люську у самой Аллы Пугачевой: многие ее фразочки тогда же и ушли гулять в народ, а саму Олесю на съемках бутафорская стена едва не пришибла.

И сегодня у Жураковской дел невпроворот. На первом месте, конечно, театр. Снимается в 250-серийном (!) фильме "Пока станица спит" (нечто на манер "Тихого Дона"). Плотная занятость и на СТБ в "Зважених та щасливих" (тут я отвешиваю комплимент, что даже в этом реалити-шоу она - эталон для подражания: как бы строгая учительница, серьезная дама, с которой всем следует брать пример (она хохочет).

Тем временем, мобилка трещит. Звонят строители, она снова "погружается" в штукатурку, отделку, краску, сантехнику. Все то, что еще предстоит "взломать" в виде прежде окостеневшей Системы в одном отдельном взятом доме. Она спешит делать…