Сергей Шматок: «Я НЕ ВЫСКОЧКА»

Мы познакомились в прошлом году на фестивале детской эстрадной песни «Веселад-94». Помню выражение лица главного режиссера фестиваля, директора эстрадно-циркового училища Клима Гокуня - человека, знающего всех и вся в украинской эстраде. Помню его удивленный вопрос: «Кто такой? Почему не знаю?». Помню, как Анатолий Матвейчук еще года два назад, получая очередное предложение выступить, предлагал работодателям: «Есть отличный гитарист-виртуоз. Для начала, он готов выступить бесплатно»... Теперь у Сергея Шматка все в порядке (тьфу-тьфу!). Ракетой взлетев в зенит, он везде нарасхват. Об этом интервью мы договорились еще полгода назад, а встретились лишь недавно, когда в однодневном промежутке «между Львовом и Одессой» Сергей на часок заглянул в редакцию.

- Еще два года назад, когда обо мне впервые заговорили, да и до сих пор приходится слышать о себе, как о выскочке, непонятно откуда «вспрыгнувшему» на эстраду. Конечно же, это не так, хотя бы потому, что из ничего ничего не выходит. Я прошел к себе сегодняшнему долгий и непростой путь. Сам факт «трехступенчатого музыкального образования (музыкальная школа, училище имени Глиэра и консерватория) уже о чем-то говорит. Самое интересное, что закончил я все три этих заведения по классу баяна, о чем никогда не жалел. Баян прекрасно развивает музыканта, и в первую очередь гармонический слух и мелодичность. Не зря, наверное, лучшие наши аранжировщики вышли из баянистов. Гитарой начал увлекаться, как и большинство мальчишек, в подростковом возрасте. Владения тремя аккордами мне для удовлетворения собственных амбиций вполне хватало, но в консерватории, попав в студенческий ансамбль, увлекся по-настоящему. По гороскопу я Лев, а следовательно, человек честолюбивый, и именно гитара давала мне возможность в составе студенческого ансамбля выходить на сцену иногда по тридцать раз в месяц. Это было начало 80-х, время увлечения «Машиной времени», Антоновым... Первую гитару я взял у друга напрокат. Практиковался с группкой, которую сам же и организовал на авторемзаводе, где работал отец. Со 2-го курса стал делать аранжировки, а на 4-м был приглашен вместе с другими солистами нашей студенческой группы композитором Анатолием Пушкаренко в ансамбль «Стожары», и стали мы работать, как говорили тогда, «от черниговской филармонии». Началась профессиональная работа - студийные записи, съемки, гастроли... Режим посещения «консы» у нас был свободный, и доходило иногда до смешного, потому что моим педагогом был замечательный баянист Владимир Бесфамильный, человек активно концертирующий. Часто ситуация складывалась так: я в Киеве - он на гастролях, он в Киеве - я на гастролях. Кстати, он очень рад, что я не затерялся и нашел свое место в музыке... После окончания консерватории я еще с годик поработал в «Стожарах» и был призван в армию. Попал в танковую дивизию под Днепропетровском. Играл в армейском духовом оркестре... на тарелках. У нас было четверо выпускников «консы», мы создали группу «Гвардеец», после чего были отпущены домой за инструментами и я привез в армию гитару. Из Днепропетровска руководитель ансамбля песни и пляски КВО Александр Пустовалов забрал нас к себе, где я и закончил службу. Были серьезные гастроли, концерты и репетиции. На репетициях я буквально засыпал, потому что по ночам, памятуя о «светлом будущем» после дембеля, играл вещи из репертуара Джорджа Бенсона, «Пинг Флойд»... В 88-м, когда «дембельнулся», думал, что горы сворочу, но,как это часто бывает, оказался никому не нужен. К счастью, мой друг Сергей Закотюра работал музыкальным руководителем в гастрольной группе популярного разговорника Рэма Борисюка и, когда у него освободилось место гитариста, взял меня к себе. К глубокому сожалению, первый же наш совместный выезд в Братск оказался последним - Рэм Федорович скончался буквально у меня на глазах. Пришлось помыкаться, пока не определились с новым составом. Все стало на свои места, когда к нам пришел известный конферансье Влад Емшенецкий. В 90-м году мы перешли на хозрасчет и стали самой мобильной группой в Киеве. Я стал в группе музыкальным руководителем, а солисткой была замечательная вокалистка Лидия Видаш. Где мы только не побывали! Сибирь, Дальний Восток, трасса БАМа, Забайкалье, Камчатка, Чукотка, Урал и Северный Кавказ... Было все: стадионы и оленьи стойбища, дома культуры и птицефермы, вертолетные стоянки и строительные площадки. Даже в «зонах» выступали, причем пять из десяти были женскими. Много было трудностей - застревали в дороге, замерзали и опаздывали, но и смешного хватало. В Иркутской области, при морозе -40, два часа добирались до места. Приехали окоченевшие, а в зале - холодней, чем на улице. Лидия Видаш, которая свой «японский номер» должна была отрабатывать босиком, не выдержала и обулась в добытые где-то валенки 45-го размера. Во время танца она подпрыгнула и валенки свалились... Увы, развалился «Союз нерушимый», гастроли на этом закончились, а поиски работы привели к тому, что в

92-м работать пошла жена, оставив меня «кормящим отцом» двухлетнего нашего Богданчика. Я варил ему кашки и супчики и размышлял о том, как жить дальше. Потом месяца два «лабал» в ресторане, где, несмотря на ежедневные живые деньги, мне ужасно не нравилось, потом вспомнил о баяне и работал аккомпаниатором в народном коллективе, потом вроде бы вернулся на большую сцену, попав в группу Олега Марцинковского гитаристом, но Олег, уехав на месяц в Америку, задержался там на полгода, и я опять остался не у дел. В общем,«весело» было. Стал я думать, как жить дальше. Вспомнил о своих сольных номерах, о попурри из классики, которое обкатал еще на БАМе, и начал работать над эстрадными обработками классики для гитары. Почему именно классики? Потому что очень много переиграл ее на баяне. Чтобы приблизить Баха, Моцарта и Паганини к массовому слушателю, я работал над «демократическими» вариантами восприятия, подключая возможности синтезатора, ударных, секвенсора. Так получилось, что мой друг Сергей Закотюра, о котором я уже упоминал, работал в то время (да и сейчас работает) руководителем чукотско-эскимосского ансамбля «Эргерон». Он написал специально для меня несколько «чукотских» композиций, а я из них сделал сольные гитарные номера. Как человеку, не раз бывавшему на Чукотке и видевшему северное сияние, мне была очень интересна такая экзотическая тематика. Так рождался мой новый репертуар, и так я сам рождался как солист. Сейчас в моем репертуаре есть вариации на темы Паганини, попурри на классические темы, сюита из чукотских напевов, рок-версия оперы «Аида», обработки композиций Сергея Бедусенко, с которым сейчас сотрудничаю... Конечно, во многом мне повезло. Например в том, что нашел незанятую нишу. Повезло, что живу в Киеве, где все «под боком» - радио, телевидение, студии звукозаписи. Повезло, что, приходя на радио и ТВ со своими фонограммами, по существу, с улицы, без рекомендаций и замолвленных словечек, я встретил чутких и отзывчивых людей: Галину Бабий и Олега Горского на радио, Татьяну Миллер, Татьяну Цымбал и Виктора Лифанчука на телевидении. Что говорить, повезло мне и с родителями - простыми рабочими людьми, которые поощряли мои музыкальные увлечения, помогали в покупке инструментов и держали на своей шее до 23 лет, пока сам не начал зарабатывать. И с женой, которая понимает и терпит длительные отлучки и разъезды, тоже повезло. Повезло мне, кстати, что работа дает возможность совмещать ее с хобби. А хобби мои - это география и этнография. Моя квартира буквально завалена географическими картами бывших союзных республик, регионов и городов Украины. Те, кто едет со мной на гастроли, знают, что заблудиться им не дам - карты всех городов изучены мной досконально. Люблю из самолетного иллюминатора разглядывать землю, узнавать очертания, нанесенные на карты. Люблю узнавать обычаи, нравы, диалекты и говоры жителей тех мест, в которых бываю, а они, видя это, принимают меня , как дорогого гостя. Ну а главное везение, конечно, в том, что остаюсь музыкантом. Ведь многие мои друзья ушли кто в бизнес, кто в сторожа, а кто от такой жизни просто спился... Не могу не сказать о еще одном большом везении в своей жизни: два года назад во время концерта на стадионе в Овидиополе Одесской области я познакомился с композитором, поэтом и исполнителем Анатолием Матвейчуком. Оказалось, что живем мы по соседству, что у нас много общего во вкусах и пристрастиях. Я благодарен Толе за то, что он привлек меня к своей большой с композитором Игорем Корнилевичем работе - музыкальном проекте «Молитва покаянная», к записи своих песен. Именно Толя ввел меня, ранее ничего, кроме музыки, не признававшего, в мир поэзии и научил понимать и ценить ее. Наш тандем, помимо чисто профессиональных отношений, держится еще и на прочной дружеской основе. Говорят, что мы дополняем друг друга: Толя такой «пафосный», аккуратно причесанный, в элегантных костюмах, а я взлохмаченный и хулиганистый. Не без влияния Толи, я сейчас несколько отошел от так называемых «виртуозных вещей» и работаю над композициями, может быть, более простыми в техническом плане, но более емкими и философскими. С Толей, в основном, мы сейчас и ездим по городам и весям, концертам и фестивалям. Кстати, у нас с ним есть четыре или пять газет, которые всегда берем в дорогу, и среди них «ЗН». И это не комплимент. Мне нравится, что ваша газета - для мыслящих, интеллигентных людей. Как читатель «Зеркала», хочу пожелать всем читателям того же, чего желаю себе самому: «Не потерять ощущения гармонии в себе и не изменять своему призванию».