ПОЛТОРА ЧАСА С «НЕЙТРИНО»

В Киеве в рамках культурной программы Британского совета прошли гастроли английского «Театра без границ» (Unlimited Theatre). В Театре на Липках киевские зрители два вечера подряд смотрели спектакль «Нейтрино».

Премьера «Нейтрино» состоялась в 2001 году на Эдинбургском театральном фестивале, где спектакль получил первый приз «за новую драматургию и оригинальную постановку». Собственно, нынешний Эдинбург тем и интересен, что там одновременно лицедействуют паломники нескольких фестивалей. «Нейтрино» победил на «Fringe» — фестивале «на обочине». Этот спектакль действительно похож на тот самый пикник на обочине, который столь близок сердцу андеграундной интеллигенции. Новая драматургия в данном случае означает отсутствие пьесы как каркаса спектакля. В Москве подобным образом потрясает общественное сознание господин Гришковец, в Британии, оказывается, с 1997 года существует «Театр без границ».

Пять человек на сцене. В наушниках звучит симпатичный перевод на русский язык в исполнении переводчика. Становится понятно, что к гастролям в Киеве «Театр без границ» готовился серьезно. В чем преимущества спектакля, который создается без пьесы? В текст, произносимый актерами, можно вносить какие угодно изменения. Скажем, в киевском варианте сразу стало понятно, что режиссер Джон Спунер основательно проштудировал географию Украины и ознакомился с особенностями менталитета и архитектурными пристрастиями наших столичных жителей. Оживление в зале при упоминании особо узнаваемых реалий плавно перетекало в легкий поощрительный смешок. Все были связаны одной цепью (то есть пригласительными билетами от Британского совета), посему много повидавшая на своем веку публика создавала иллюзию идеально реагирующего зрителя.

Но давайте погрузимся непосредственно в спектакль «Нейтрино». Мельчайшая (элементарная) частица из школьного учебника по физике знакома всем недорослям: и британским, и украинским. Периодически на сцене появляется безумный лектор (Джон Спунер), читающий не менее безумный текст. Лунный диск, служащий фрагментом декорации, превращается в эти моменты в наглядное пособие лектора. Недаром некий неизвестный остроумец, посмотрев спектакль в Эдинбурге, назвал его смесью из путеводителя по Галактике для автостопщика и истории «когда Гарри повстречал Салли». Стоит лектору уйти со сцены, на раскладных стульчиках усаживаются Он (Крис Торп) и Она (Лиз Маргри). Из их диалогов становится понятно, что эти двое едут в поезде, где случайно и повстречались. Она — библиотекарша, страдающая маниакально-депрессивным психозом. Причем диагноз не был бы столь очевиден, если бы библиотекарша не объявила о нем сама. Он — нелепый комик, извергающий умеренно нецензурную речь при попытках запомнить номер мобильного телефона какой-то бывшей подружки. (В переводе противное английское факанье заменяется привычным русским призывом к используемой не по назначению матери.) В конце концов маниакально-депрессивная библиотекарша втолковывает субъекту со слабой памятью совсем другую комбинацию цифр, соответствующую номеру ее мобильника. Наивный комик звонит по этому телефону и вместо голоса подружки слышит неповторимый тембр библиотекарши. И тут приходит катарсис...

После очередного исчезновения лектора в окружении тех же стульев под той же луной общаются между собой две барышни (Элизабет Бесброуд и Клер Даффи). Одна везет другую в гости к родителям. Из разговора становится понятно, что барышни — лесбиянки. Более того, одна явно дошла до того, что не хочет учиться, а хочет жениться, вторая же пока не готова к такой метаморфозе. На этой почве у них возникает концептуальный спор.

Такова незамысловатая фабула «Нейтрино». Почитателям психологического театра тут делать нечего. Станиславский вместе с Немировичем могут переворачиваться в гробу. Господам драматургам самое время заколоться собственными перьями. Для успешного фестивального проекта достаточно и такой литературной основы: текст лекций — Крис Торп, текст диалогов — Крис Гуд. Все остальное доводит до ума режиссер Джон Спунер. Впрочем, творческая группа «Театра без границ» рассказывает о себе так: «Вместе мы пытаемся создать и представить на суд зрителей умный новый театр, который в то же время является смешным, провокационным и оптимистичным».

В Киеве «Нейтрино» восприняли хоть и сдержанно, но доброжелательно. Со сцены не веяло холодом экспериментального театра, не отдавало трупным запахом постмодернистской чернухи или карамельной приторностью антрепризного водевиля. Чисто английский юмор не всегда, правда, доходил до зрителя в переводе на великий и могучий, но зато общечеловеческий призыв к братанию все-таки проник в наши не до конца задубевшие души. Стоя в очереди за паспортом, вручаемым в обмен на наушники, то и дело можно было услышать: «Все-таки симпатичные эти англичане! Какое милое у них оказалось «Нейтрино», а ведь мы, как всегда, были готовы к худшему»...