Осколки истины

Есть художники, которые давно вне рейтингов и хит-парадов. А как бы над всем этим. Поскольку без пафоса служат искусству и вечности. Между тем совсем недавно один из российских общенациональных рейтингов назвал «лучшим дирижером 2007 года» Владимира Спивакова. Но лучший-то он не только в ушедшем году! Почти 30 лет Спиваков возглавляет камерный оркестр «Виртуозы Москвы» — и коллектив этот любимый и привечаем во всем мире. Во время своего недавнего приезда во Львов Владимир Спиваков рассказал «ЗН» о том, как относится к званию «Народный артист Украины», что его связывает с Путиным, и поведал о некоторых тайнах дирижерского ремесла.

«Отказываться от звания народного артиста Украины я не собираюсь»

— Владимир Теодорович, буквально перед приездом во Львов вам присвоили звание «Народный артист Украины». Как восприняли эту весть?

— Я вообще ко всем наградам отношусь с долей иронии. Каждый человек приходит в этот мир со своим именем. Так же и уходит. Имя — это судьба. А медали, ордена и звания — все это превращается в нафталинную пыль. В ничто! А вообще спасибо Украине. Отказываться от звания народного артиста Украины я не собираюсь. Тем более что у меня есть и украинские корни…

— Что вы считаете наибольшим достижением последних лет?

— Пять лет назад я стал президентом Московского международного дома музыки — нового концертного комплекса на Крас­ных Холмах. Там нашли наконец-то пристанище три мои детища: камерный оркестр «Виртуозы Москвы», симфонический На­циональный филармонический оркестр России и Международный благотворительный фонд Владимира Спивакова, созданный 14 лет назад. За это время мы помогли почти 8000 детей. Зарабо­тали средства на обследование и лечение. Хо­тя… До сих пор не могу забыть глазки Алины Коршуновой, которую не удалось спасти американским врачам — лауреатам Нобелевской премии, в самом лучшем госпитале США. Также ищем талантливых детей. Учим их, даем стипендии, покупаем музыкальные инструменты…

— Ваша мама была пианисткой. Вы стали скрипачом…

— Вначале была виолончель. Но я был очень маленького роста, и мне тяжело было носить инструмент. Поэтому недели через две я попросил инструмент полегче. Так и появилась в моей жизни скрипка.

— Владимир Теодорович, где сегодня живут ваши дети?

— Девочки живут и учатся в Париже (у Владимира и Сати Спиваковых три дочки — Катя, Таня и Аня; после смерти сестры Владимира Теодоровича — Лизы — Спиваковы взяли на воспитание и ее дочь. Сына от первого брака с Викторией Постниковой Владимир Теодорович в этом интервью не упоминал. — Авт.). Девочки недавно приезжали на празднование Нового года в Москву. Это наша семейная традиция.

— А чем сейчас занимается ваша жена? Ее давненько не видно на телеэкране… (Сатеник Са­акянц-Спивакова — вторая жена Владимира Теодоровича, драматическая актриса, выпускница ГИТИСа, ведущая телепрограммы «Камертон», автор книги о Владимире Спивакове и его «Виртуозах». — Т.К.)

— Возможно, некоторых ее телепрограмм вы здесь не видите… Сати много и плодотворно работает. Недавно сделала программу о Хосе Карерасе. Сейчас заканчивает еще одну — о скрипачке Виктории Муловой, которая живет в Австрии. Уже собрала материал для второй книги.

«Связь с Космосом у нас с рождения»

— Определенное время в вашем оркестре значились только мужчины. Теперь появились три женщины. Это дань новейшим гендерным веяниям?

— Впервые упреки о «гендерной политике» оркестра «Виртуозы Москвы» мы услышали во время гастролей в Америке, где весьма развиты феминистические настроения. Именно тогда газеты писали: «Мы восхищены игрой оркестра. Но почему в «Виртуозах» нет ни одной женщины?!»

— Так почему все-таки в «Виртуозах» не было женщин?

— У нас ведь очень нелегкая жизнь! Перелеты, чемоданы — попробуй потаскай! Бессонница, гостиницы, смена временных поясов, кое-какое, а точнее — никакое питание. В общем, солдатская жизнь. Положа руку на сердце, говорю: мы — солдаты музыки! В основном из этих соображений и не брали в оркестр представительниц прекрасной половины. Кроме того, как вы знаете, появление женщин способствует не только замечательной атмосфере, но также некоторым пассажам ревности… И еще чего-то такого, что волнует наши души. И в подобные моменты понимаешь, что мы очень далеки от Творца. Но в последнее время в оркестре появились три женщины. Это великолепная скрипачка, прелестный человек, прекрасный товарищ и тоже, как в израильской армии, «солдат» Лиза Трушина. Также Света Степченко — многостаночница, потому что является концертмейстером группы альтов Национального филармонического оркестра России, то есть совмещает две очень важные работы. Кстати, 20 лет назад во Львове она получила первую премию на конкурсе альтистов. Музыкант она великолепный. С очень сложной судьбой, потому что рано потеряла мужа и теперь одна воспитывает мальчика. Мы как можем помогаем ей. А на клавесине играет жена нашего концертмейстера Леши Лундина. У нас еще и в администрации есть женщины. Их просто не видно, но работа их ощутима.

— У вас очень напряженный гастрольный график. Находите время для отдыха?

— С этим сложно. Я вообще отдыхать не умею. Правда, иногда отдых мне организовывают друзья. Сразу после Львова поеду в Центральную Африку — поохотиться. В зверей стрелять не буду. Разве что в змей или крокодилов?

— А как же гастроли в Киеве? Я где-то прочитала, что Денис Мацуев в конце января будет выступать в нашей столице с «Виртуозами Москвы»… Без вас?

— «Виртуозы» действительно будут выступать в Киеве. И действительно с Мацуевым. Но уже с иной, нежели во Львове, программой и без меня. Потому что 30 января я дирижирую в Люксембурге — оркестром Люксембургской филармонии во вновь открытом и просто потрясающем зале. Концерт будет посвящен памяти Великой Княгини, которая недавно скончалась. Она была инициатором возведения этого комплекса и финансировала его строительство. Там, кстати, очень хорошая акустика. Мне об этом рассказывал Кшиштоф Пендерецкий, который открывал зал своим новым сочинением. Буду дирижировать леворучный концерт Прокофьева. Кроме того, везу туда и свою программу. А киевская программа, запланированная на 30 января, будет называться «И классика, и джаз». Джазовой ее частью дирижировать приедет Георгий Гаранян.

— Сегодня в России — особенно накануне президентских выборов — люди искусства как бы разделились… Одни, как, например, Никита Михалков или Алла Пугачева, вдохновенно поддерживают линию Путина, а значит, его преемника. Некоторые другие, как Олег Басилашвили или Сергей Юрский, пишут протестные письма…

— Я никому не пишу никаких писем! Один-единственный раз я написал письмо Путину — с личной просьбой… Хотя не совсем личной. О поддержке фонда «Дети России». Той организации, которая занимается строительством онкологических реабилитационных центров. Я знаю, что мое письмо положили Путину на стол. Президент его прочел — и сразу же дал команду предпринимать конкретные шаги. Все!

— Предприняли?

— Да. Строят во Владивостоке первый центр. Это очень нужное строительство. Если президент откликнулся на такое письмо, значит, ко мне есть доверие. А я доверял Наташе Оуэн — она была генеральным консулом России в Гонолулу. Наталья занимается этим делом уже многие-многие годы. Очень честный и верующий человек.

— К 50-летию вам сделали замечательный подарок — назвали вашим именем малую планету. Стал ли после этого вам ближе Космос?

— Связь с Космосом, думаю, у нас у всех с рождения. Я не собираю «property». Меня вообще мало волнует этот вопрос. Ну, назвали в мою честь планету — спасибо им. А вообще-то это довольно большая планета. Думаю, Львов бы на ней поместился. Жаль только, воспользоваться этим не сможем.

— Кстати, что-нибудь приятное приснилось во Львове?..

— Да я практически не спал здесь! Потому что после концерта и ужина почти до рассвета формировал репертуар для Национального филармонического оркестра, для хора Виктора Сергеевича Попова. Там должны быть хоры из опер Масканьи, Беллини и Верди. Думал, что с чем соединить. Ведь очень много еще неизвестной музыки. Например, все считают, что знают музыку Верди. На самом деле недавно я открыл несколько увертюр из его ранних опер. Например, «Разбойники» или «Мнимый Станислав». Прекрасная, потрясающая музыка. Поэтому мне во Львове так ничего и не приснилось.

— Вам, наверное, дарят много подарков. Какой самый бестолковый?

— Однажды подарили штангу. Мама сразу сказала: «Вынеси ее на лестничную клетку. Все равно ее никто не унесет».

— Не унесли?

— Нет. Так и стоит. Да она неподъемная!!!

— Сколько килограммов, не знаете?

— Ой, много. Если все «блины» накрутить, надо вашего Жаботинского вызывать, чтобы поднял…

— В вашем репертуаре много современной музыки. Как формируете репертуар? Учитываете ли вкусовые пристрастия публики?

— Безусловно. Кстати, существует превратное мнение, будто музыканты совершенно не думают о том, чтобы их сочинения звучали сегодня. Пусть, мол, это будет через 50 или 100 лет! Это все слова. На самом деле они хотят, чтобы их музыку слушали современники. Когда-то даже Шостакович признавался в этом. А то, что он писал «в стол»… Он, гений, понимал, что это потом можно будет исполнять. И люди получат удовольствие, кайфанут. Кстати, я в своих концертах обожаю что-то соединять. Мне, например, очень нравится «Ночь просветленная» Арнольда Шенберга. Мы записали ее на диск. После чего позвонил президент фирмы «Каприччио» и сказал, что аннулирует все предыдущие записи, поскольку лучше нашей нет. И ее стоит оставить как эталонную. Это было очень приятно. Услышать от немцев такой комплимент — дорогого стоит.

— Вы употребили слово «кайфануть» — это о публике. А самому вам когда-нибудь хочется кайфануть?

— Редко.

— Почему?

— Профессионализм душит. Для меня главное, чтобы все было очень чисто. А когда где-то случается малейшая «грязь», кайф сразу же уходит. Понимаете? Мне хорошо, когда все происходит на легком дыхании.

— А когда остаетесь наедине с самим собой?

— Тогда люблю играть Баха. Он хорошо гармонизирует растревоженную житейскими проблемами душу. Вообще, представьте, я считаю себя счастливым человеком. У меня есть музыка. Это мир, в который я могу уйти в любой момент и от любых жизненных невзгод.

«Главный комплимент для меня — тишина»

— А не припомните, когда появилось желание стать дирижером?

— Когда-то Генрих Густавович Нейгауз сказал: «Внутри каждого пианиста должен сидеть дирижер». Мне вообще кажется, что в каждом музыканте должен сидеть дирижер. Потому что это способность ощущать пульс музыки. Что очень важно. У многих, к сожалению, этого нет. У других — наоборот. Я пять лет учился у Израиля Гусмана. Чтобы не просто «махать руками», борясь с ветряными мельницами, а стать профессионалом. Хотя это профессия такая, которой учишься каждый день и до конца жизни. Приведу один пример. У меня есть друг — известный французский музыкант, музыковед Бруно Монсенжон, который сделал фильм о Рихтере. Помните, когда Рихтер говорит свои последние слова: «Я себе не нравлюсь»? И вот я спросил Бруно: «Ты сделал столько замечательных фильмов. Почему бы тебе не сделать и о Карлосе Кляйбере? Ведь это гений! Дирижер от Бога!». В ответ услышал: «Я написал Карлосу письмо, где изложил свою концепцию. И задал вопрос, что он думает о дирижировании. В ответ Кляйбер сказал, что не знает, что это такое. Мало того, в конце письма была приписка: «Я, Карлос Кляйбер, когда-то спросил Артура Тосканини, что он думает о дирижировании, и он тоже ответил, что ничего подобного не знает». Вот и я, Владимир Спиваков, не знаю, что это такое… Это магическая профессия.

— Вы исполнитель и дирижер высочайшего класса. Наверняка получаете очень много комплиментов. Какой из них самый дорогой?

— Тишина.

— То есть?

— Когда играешь и чувствуешь, что зал дышит одновременно с тобой, это самый большой комплимент.

— Я однажды прочитала, что вы в своей работе очень много используете метафор. Можете назвать хотя бы одну?

— Могу. И сразу скажу, что они не всегда поэтические. Например, у одного моего очень талантливого студента, который играл Брамса, никак не получалась фраза. Я сказал: «Представь, что ты играешь обожженными пальцами». И он сразу сыграл. Как у меня это получается? Не знаю. Спонтанно. Я ни к чему специально не готовлюсь. Оно как-то само возникает в голове. Это как случайно выдвинуть один из ящичков стола…

— Случается ли, что ваши музыканты нарушают дисциплину?

— Чрезвычайно редко, но бывает.

— Наказываете?

— Я их не наказываю. Я так огорчаюсь, что они сами начинают страдать. В каждом человеке есть чувство вины. Эту деталь потрясающе подметил Бродский: «В ушную раковину Бога, закрытую от шума дня, шепни всего четыре слога: Прости меня».

«Такое уж я «дерево» — нужна только родная почва»

— Часто ли вас приглашают участвовать в программах телеканала «Культура»?

— Нет.

— Почему?

— Я не любитель этого. Кроме того, там есть говорящий человек — Святослав Бэлза.

— А не говорить, а играть?

— По-моему, они снимают мои концерты… То, что хотят. Я не напрашиваюсь. Правда, мне иногда звонят. Я отнекиваюсь. Просто мало времени. Кстати, меня уже два года приглашают принять участие в программе «Линия жизни». Но я постоянно занят. Гастрольная карта расписана до 2010 года. Если останется какая-то форточка, может, и соглашусь.

— Можете хотя бы приблизительно сказать, сколько у вас за год концертов?

— Ничего не подсчитываю. Наверное, больше ста.

— А не подсчитывали, сколько сыграли произведений?

— Ну-у-у… Это уж пусть кто-нибудь потом подсчитает.

— «Виртуозам» — почти 30 лет. И все эти годы ваши постоянные спутники — популярность и любовь. Везде и всюду.

— Мне сложно это объяснить. Поверьте, не кокетничаю… Наверное, кое-что зависит и от меня? Но главное все же — атмосфера. Мы работаем много и исключительно из любви к музыке. Позволю себе сделать акцент: работаем не из-за высоких гонораров. Ну а если есть любовь, все получается.

— Где больше нравится работать — дома или за границей?

— Дома и на всем постсоветском пространстве. Тут все свои.

— В СНГ и за границей — ведь большая разница в гонорарах?

— Существенная. Раза в четыре.

— Вы довольно долго жили за границей. Так почему же все-таки вернулись в Россию?

— Поверьте, за границей у меня было все, чего только душа пожелает. Но… Видно, такое уж я «дерево». Мне нужна родная почва.

— Львов за это время успели посмотреть?

— Успел. И сравнил с тем, каким он был... Приятно, что кое-что меняется к лучшему. И что на улицах меня узнают. Относительно сервиса… Все хорошо. гостиница прекрасная, но… Очень уж все «европеизировано». Хотелось бы в Украине, а тем более — во Львове видеть больше украинского. Это мне напоминает Тбилиси, где когда-то нас повели… в немецкий ресторан…

— Вы не скрываете своего возраста. Все знают, что вам 63 года.

— Это я еще сегодня не успел побриться! А вот если бы привел себя в порядок, вообще был бы красавцем…

— Если внутри есть ощущение молодости, то и с внешностью все в порядке.

— На тридцать пять себя ощущаю. Не больше.

— Извините, если следующий вопрос покажется несколько некорректным. Несколько лет назад вы вдруг появились на экранах телевизоров совершенно седым…

— Кое-что произошло в жизни. Но позвольте мне не отвечать на этот вопрос. Это личное. По моему глубокому убеждению, жизнь каждого человека — это жертва. Я иногда думаю, что когда-то существовала некая большая, высшая Истина. А потом эта Истина упала на нашу грешную землю и разбилась на мелкие осколки. И каждый человек несет свой крест и идет в поисках своего маленького кусочка той самой Истины. Все это и есть жертвенность.

Кстати…

«Оркестр неисчерпаемых возможностей и сто­процентной эмоциональной отдачи» — именно так говорят о «Виртуозах Москвы» самые строгие критики. Концерты этого коллектива повсюду сопровождают аншлаги. А от музыкантов всегда ждут не только приятного музицирования, но и маленького чуда, которое согреет душу. Дождались такого чуда и львовяне, которым представилась счастливая возможность насладиться прекрасной игрой московских музыкантов на двух концертах на сцене оперного театра.

Маэстро Спиваков уже бывал во Львове. Причем неоднократно. Впервые — много лет назад, когда приезжал отбирать юные дарования на конкурс альтистов имени Никколо Паганини в Генуе. Несколькими годами позже Владимир играл на сцене нашей оперы вместе с Юрием Башметом. Два года назад оркестр Спивакова участвовал во львовском фестивале «Виртуозы». Тогда выдающегося музыканта во Львов пригласили компания «ЛВ» и меценат Анатолий Чунаев. Они же организовали и нынешний приезд именитого гостя. В этот раз Владимир Спиваков солировал на скрипке Страдивари 1712 года.

Зал оперного театра был переполнен. Публике представили произведения Баха, Моцарта, Канчели, Пьяццоллы, Шостаковича. Те из слушателей, кому достались билеты на боковые места последнего ряда балкона, весь концерт слушали стоя, чтобы насладиться не только звуком, но и «картинкой» — уж больно красиво дирижирует Спиваков.

Привез Владимир Теодорович как солистов и трех своих воспитанников и стипендиатов: пианистов — начинающую Сашу Годлевскую и уже хорошо известного более чем в 40 странах мира Дениса Мацуева, а также аккордеониста Никиту Власова, которые покорили сердца зрителей виртуозным соло в произведениях Моцарта, Шостаковича и Пьяццоллы. А во время исполнения на первом концерте трех танго Пьяццоллы, где солировал Никита Власов, над сценой откуда ни возьмись запорхал… мотылек, который буквально касался крылышками смычков музыкантов. И скрылся за кулисами только с последними аккордами оркестра.