О своей деревне

Вроде как победили — проект «Дети твои, Украина», художник Мыкола Бабак, Черкассы и я куратор. Будем «представлять», но, ей-богу, не в радость. В конкурсе участвовало 36 проектов — соответственно, получили 35 злых критиков и советчиков по поводу того, что такое «современное искусство», что не очень, как и чем надо выставляться на Венецианской биеннале и т.д. Это как в бородатом анекдоте: «Почему нельзя заниматься любовью на улице — советами замучают».

Fin de ciecle кончился, и все связанные с ним настроения конца века — конца культуры, деструкции — деконструкции. Время конструкций. Нас вынесло в новые времена — начало века, начало новой культуры. Чуткий Мизиано уж давно пишет о новой «суггестивности—медитативности», даже «гармония» опять в ходу. Да что Мизиано, вы только посмотрите на этих stars-XXI: Шайрин Нешат — прямо реинкарнация нашего Параджанова; Пьер Хьюдж, Эйя-Лиза Атилла, Мона Хатум, Сейфоллан Самадьян — поэзия чистой воды. «By», «пост» и «транс» — время жить без приставок. Должен прийти простой человек, который скажет о небе и о земле. Такой как Мыкола Бабак — «Бабак хуторской». Годами по черкасским хуторам собирал энергию.

По поводу чрезмерной, как некоторым кажется, «украинскости» проекта, аутентичности.

Несколько раз был зрителем на Венецианских биеннале. Километры экспозиций, весь мир (в этом году, например, 115 стран плюс два громадных международных «кураторских проекта»). Чтоб не потеряться в таком Вавилоне, выход один — быть собой. И уж никак не «среднеевропейским» художником.

Вот уж который год мне снится корейский павильон 2001 г. — там был просто гигантский штабель бревен, корейских таких, узловатых, сказочно-изогнутых, пахучих. Ты протискивался бочком и вздыхал, и осязал, чувствовал объем (Михаэль Йоо, кореец, живущий в Нью-Йорке и, видно, ностальгирующий вовсю.) Индонезия на следующей, 50-й биеннале — Мейд Вианта — горы риса и деревянные тотемы на них. Хладная Исландия и «Архив исландских водопадов» Рури: тянешь из стояка метровую голограмму водопада — звучит его, именно его шум. Как сказал мой любимый Милош Форман: «Не кричи обо всем мире — скажи о своей деревне».

У нас эти слова будут волшебно светиться в первом темном зале. Больше там ничего не будет — и они упадут прямо в подсознание. Дальше то, что Мыкола Бабак собирал годами: аутентичные черно-белые фотографии детей 1920—1950 годов его родного села Воронинцы, родителей художника в их молодые 1950-е, крещений, похорон — вся жизнь. Это не компьютер — Бабак работает с такой же аутентичной фототехникой тех времен — переснимает, увеличивает, проявляет. Составляет из оживленных фоток целые иконостасы — как то всегда делали «черкаські дядьки». Фотографии в настоящих «сельских» деревянных рамах тех времен, объединяются в ассамбляжи с народными картинами, кусочками вышивки — из коллекции художника.

Между фотографиями в экспозиции — народные куклы на деревянных штырях. «Оце Мара, — показывает Бабак, — нею мене за непослух лякала бабуся». В третьем, опять темном зале — видеопроекции прямо на стены. Попадаешь в пространство Киева ноября — декабря
2004 г. Дети повзрослели, приехали в Киев и сделали революцию. Среди сотен табличек на Майдане — «Воронинці, Черкащина». Звуковой фон — шум Майдана, музыка революции. С нею и войдем в Weltmusik. Наш проект растет как дерево — из прошлого в настоящее.

«Киевская тусовка» ведет себя вполне по законам жанра: ну не может быть художника... из Черкасс. Я Мыколу предупреждаю: в распорядке дня еще надевание торта на голову, парочка судов и т.д.

Все это смешно и мышиная возня. В большой и веселой банде сегодняшних stars, заполняющих залы и фуршеты в Венециях—Касселях—Базелях, никого не волнуют «киевские разборки». Проблема одна: нас, увы, пока практически нет на карте современного искусства. Нам бы участвовать, а не переругаться до той степени, что какой-нибудь очередной чиновник скажет: «Вважаю недоцільним».

Прежний гуманитарный вице-премьер Дмитрий Табачник выдал под занавес своего вице-премьерства именно такую резолюцию. Первое, что сказала Оксана Билозир: «Венеція? Обов’язково беремо участь». Понятно, что с заявкой припозднились, конкурс объявили не за полгода. Но мы ведь вообще не собирались участвовать! Хотя очень хотелось. И когда В.Сидоренко, директор Института проблем современного искусства, собирал в ноябре кураторов-галеристов по поводу будущих «Нових спрямувань» — все понимали, о чем идет речь. А уже на открытии этих самых «Спрямувань» в Доме художников Е.Митякина от имени министра вполне официально объявила, что Украина участвует в Венецианской биеннале, что «Нові спрямування» надо рассматривать как базу для отбора проектов, призвала эти проекты приносить в любом виде и т.д.

Всю эту цепочку вспомнил потому, что пресса бесконечно перевирает. А вектор, как видите, простой: от «вважаю недоцільним» до «обов’язково беремо участь». Денег на подготовку проектов не давали? Так где и когда их дают просто так? Дальновидный Сидоренко ведь и собирал в ноябре, собственно, не художников, а кураторов-галеристов — с предложением каждой из институций готовить свой проект. ЦСИ «Совиарт», с которым я работаю, соответственно и подготовил.

Переживаем хорошие времена. Новая страна, новое МК — время делать конструктивные предложения.