НИКОЛАЙ ГОГОЛЬ БЛАГОСЛОВЛЯЛ ДРУГОГО «ТАРАСА БУЛЬБУ»

Оказывается, повесть «Тарас Бульба», которую мы читаем-перечитываем в собрании сочинений или в отдельных изданиях Николая Гоголя, не тот вариант, который хотел видеть сам автор.

Как известно, «Тарас Бульба» имел две редакции. В первой повесть появилась в 1835 году, во второй, которая значительно превышала первую по объему и имела больше персонажей, — в 1842-м. Вторая редакция до сих пор считается окончательным вариантом гениального произведения Николая Гоголя. Не учтено, что «Тарас Бульба» претерпел огромные изменения без воли и желания самого автора. Произведение немало утратило по вине переписчика Павла Васильевича Анненкова и издателя Николая Яковлевича Прокоповича. Последнему Николай Гоголь доверил не только издавать собрание сочинений в 1842 году, но и править стиль и грамматику. Все это основывалось на том, что у писателя не было такой настойчивости для достижения совершенства произведения, как, например, у его учителя Александра Пушкина. Николай Гоголь относился к творческому процессу по-иному: литературную обработку считал зря потерянным временем, за которое можно написать другое произведение, а уже опубликованное становилось для него неинтересным и словно чужим.

Однако вмешательство в произведения во время их переписывания, не совсем умелое исправление стиля имели плохие последствия — стало больше работы для текстологов, исследователей творчества Николая Гоголя, которым нелегко было «освободить» гениальные произведения от «наслоений».

Часть «Тараса Бульбы», претерпевшую большие изменения помимо воли автора, после смерти Николая Гоголя напечатал журнал «Русская старина». Стало очевидно — повесть существенно «подрихтована». Однако и по сей день «Тарас Бульба» завершенным считается во второй редакции (1842 года), а не в оригинале, собственноручно переписанном автором.

15 июля 1842 года после выхода «Собрания сочинений» Николай Гоголь пишет встревоженное письмо Н.Прокоповичу, в котором указывает: «Вкрались ошибки, но я думаю, они произошли от неправильного оригинала и принадлежат писцу...» Недостатки же самого автора были лишь в грамматических мелочах. Главная беда заключалась в том, что «Тарас Бульба» набирался не с оригинала, а с копии, сделанной П.Анненковым.

Оригинал «Тараса Бульбы» был найден в шестидесятые годы ХІХ ст. среди подарков графа Кушелева-Безбородько Нежинскому лицею. Это так называемая нежинская рукопись, полностью написанная рукой Николая Гоголя, внесшего немало изменений в пятой, шестой, седьмой главах, переработавшего 8-ю и 10-ю. Благодаря тому, что граф Кушелев-Безбородько в 1858 году за 1200 рублей серебром купил у семьи Прокоповичей оригинал «Тараса Бульбы», появилась возможность увидеть произведение в том виде, который устраивал самого автора. Однако в следующих изданиях «Тарас Бульба» перепечатывался не с оригинала, а с издания 1842 года, «подправленного» П.Анненковым и Н.Прокоповичем, которые «прилизали» остроту, быть может, и натурализм, а вместе с тем — лишили произведение художественной силы.

В главе 7 мы теперь читаем: «Как услышали уманцы, что куренного их отамана Бородатого (здесь и далее выделено мной. — С.Г.) нет уже в живых, бросили поле битвы и прибежали прибрать его тело; и тут же стали совещаться, кого выбрать в куренные... » В оригинале же рукой Николая Гоголя этот абзац написан следующим образом: «Как услышали уманцы, что атамана их куренного Кукубенка поразил рок, бросали поле битвы и бежали, чтобы поглядеть на своего атамана; не скажет ли чего перед смертным часом? Но уже давно атамана их не было на свете: чубатая голова далеко отскочила от своего туловища. И козаки, взяв голову, сложили ее и широкое туловище вместе, сняли с себя верхнее убранство и покрыли им его».

А вот Андрей накануне предательства (глава 5): «Сердце его билось. Все минувшее, все, что было заглушено нынешними козацкими биваками, суровой бранной жизнью, — все сплыло разом на поверхность, потопивши, в свою очередь, настоящее. Опять вынырнула перед ним, как из темной морской пучины, гордая женщина».

В оригинале повести это состояние героя описано так: «Сердце его билось. Все минувшее, все, что было заглушено нынешними козацкими биваками, суровой бранной жизнью, — все сплыло разом на поверхность, потопивши, в свою очередь, настоящее: привлекательный пыл брани и гордо-самолюбивое желание славы и речей промеж своими и врагами, и бивачная жизнь, и отчизна, и деспотические законы козачества — все исчезло вдруг перед ним».

Вспомним, как описывал писатель жестокость казацкого войска. «Избитые младенцы, обрезанные груди у женщин, содранная кожа с ног по колена у выпущенных на свободу, — словом, крупною монетою отплачивали казаки прежние долги», — это читаем мы в нынешних изданиях «Тараса Бульбы». А в оригинале Николай Гоголь описал это так: «Запорожцы оставили везде свирепые, ужасающие знаки своих злодейств, какие могли явиться в сей полудикий век: отрезывали груди у женщин, избивали ребенков, «иных», выражаясь своим языком, «они пускали в красных чулках и перчатках», то есть сдирали кожу с ног по колени или на руках по кисть. Казалось, хотели они весь выплатить долг тою же самою монетою, если даже не с процентами».

А вот о белом хлебе, который хочет Андрей взять в Дубно для голодающих. Оказывается, у Николая Гоголя было объяснение, что белого хлеба «вообще не любили запорожцы» и он «приберегался так только на случай, если уже нечего будет есть».

«...Перенимают чорт знает какие басурманские обычаи, гнушаются говорить языком своим...» — упрекает товарищество Тарас Бульба, встревоженный отречением от родных корней теми, кто живет на русской земле. Это место, подправленное Н.Прокоповичем после переписывания П.Анненковым, заметно сглажено: «Гнушаются языком своим; свой со своим не хочет говорить… »

Кстати, персонаж произведения — атаман Мосий Шило у Николая Гоголя назывался иначе — Иван Закрутигуба; так же, как упомянутый выше атаман Бородатый был заменен Кукубенком.

Подобных примеров можно приводить множество. И горько, что появляется убеждение: немало исследований цитируют и толкуют не того «Тараса Бульбу», которого благословил Николай Гоголь.