«…НАД ВСЯКОЙ ЗАСТЫВШЕЙ ФОРМОЙ»

За свою жизнь я накопила достаточно ролей, в которых могла бы предстать перед вами в этом коротком представлении: кандидат искусствоведения, доктор философских наук, профессор. Но, наверное, главное, что хотела бы сказать о себе: я художник. Поэтому говорю об искусстве. О Вечном. На выставках своим зрителям. На лекциях своим студентам. Вам, своим читателям.

К одесским бульварам подбирается осень. Хотя еще горяч песок пляжей. Будто не решаясь нарушить радость лета, лишь тонкой кисточкой осень трогает края листвы. Царственные платаны Приморского бульвара вправе не замечать перемен. Дерибасовская по-летнему пьет кофе и поедает мороженое, дивится красоте заморских птиц, печалится опадающим декором сецессиона и гордится бронзовым «двенадцатым стулом», поставленным в сквере на века. Теплый, ироничный и мудрый город рождает свободных людей и независимых художников.

Евгений Рахманин - один из них. Его две выставки нынче радуют Одессу, а маэстро опять в работе. Маленький, крепкий, как морской камушек, человек с веселыми, чуть раскосыми глазами, со странно-притягательным лицом то ли буддистского монаха, то ли древнего скифа, он стоит посреди мастерской как на перекрестке мира и играет на дудочке. Бесхитростная мелодия веселит душу, будит что-то забытое, детское. На стенах полотна, рисунки и диковинные музыкальные инструменты: языческая «гудулка», тари, сарод, бубны. Все это сработано руками Е.Рахманина - профессионального музыканта, художника и мастерового. Он пишет картины, а музыку импровизирует, называя ее «эхом сфер».

Вечереет. Мастерскую наполняют сумерки. Евгений называет этот час «временем Бога».

- Почему?

- Сумерки, как Бог, убирают детали, лишнее.

- Что для вас Бог?

- Союз спокойствия и беспокойства. Бог один. Религии как разные дороги, ведущие к нему. Музыка - тоже путь к Богу. Моя дудочка помогает мне на этом пути, а в живописи - вертикальные ритмы, устремленные к небу. Горы, паруса - знаки восхождения, преодоления земного притяжения.

Евгений Рахманин - одессит, а значит - человек мира. Не потому ли его дарил дружбой гуру - Ошо Раджиеш, проповедовавший слияние всех церквей и религий. Парадоксальный «дрейф» в пространстве духовных учений продолжен в музыкально-живописной практике Е.Рахманина. Одессой же воспитана «культура наслаждения» - не физический, духовный гедонизм. «Чудо из чудес, - говорит художник, - состоит в том, что я есть. Это не нарцисизм, а благодарение за счастье Быть».

Е.Рахманин не дидактичен, не отягощен пристрастием к какой-либо эстетической доктрине. Он пишет абстракции и фигуративные композиции, является автором «библейского цикла». Он истинный авангардист и подлинный одессит в своей витальности, в свободе выбора, а главное - в потребности быть независимым даже от музыкальной карьеры, коль скоро это связано с дисциплиной сценической жизни.

Интуитивное узнавание сущности - природа изобразительности Е.Рахманина. Его абстракции равно как и сочиненная им музыка мифологичны, как это понимал К.-Г.Юнг, находивший миф в зазоре между бессознательным и осознанным в процессе познания.

Сюжет художнику мешает «молиться», а молитва его в энергетике цвета и музыки.

Произведения Е.Рахманина «парусны» и одновременно «геологичны». Все эти вкрапления в основной цвет холста - пятнышки, прожилки, потеки - подталкивают к аналогиям с богатством и тайнами горных пород. Ведь не случайно православный крест на груди художника соседствует с талисманом - кусочком горного хрусталя. Кристаллография для него азбука живописи.

Как сжимаются, видоизменяются породы в складках земной коры, так же осуществляется движение цветовых масс в листах и холстах живописца. Абстракции художника - своеобразный балет кинетических фигур, где световые вспышки подчеркнуты бархатом теней.

Когда смотришь работы Е.Рахманина циклами, выставкой, ощущаешь путь художественной воли. Только что созданные пластические формы тотчас же уничтожаются в импровизационной игре. От прежнего остается след торопящейся речи. Слова забыты - смысл ясен, еще очевиднее эмоция, накал колористической фантазии. Здесь все - сплошное порывообразование. В экспрессионизме есть сродство с волновой природой света.

Евгений Рахманин импровизатор, интуитивист и философ одновременно. В нем есть что-то от непредсказуемости Сергея Параджанова. Такими бывают истинные романтики. О них говорил А.Блок: «романтизм - жадное стремление жить удясетеренной жизнью; стремление создать такую жизнь. Романтизм есть дух, который струится над всякой застывшей формой и, в конце концов, взрывает ее».

Человеческое и художественное в Е.Рахманине нераздельны. Живописные метафоры - кардиограммы его пульса, его способа жить: бурно, весело, голодно-беспечно в постоянной благодарности жизни за жизнь.