НА ЗАДВОРКАХ

Выставка стала криком души, попыткой привлечь внимание государственных структур к катастрофическому состоянию реставрационной отрасли, а следовательно, и к Музейному фонду Украины — нашему национальному богатству, в сравнении с которым, по мнению специалистов, мифическое золото Полуботка — лишь капля в море.

Человечество с каждым днем все больше осознает ценность памятников, понимает их как общее достояние и признает ответственность за их сохранение для грядущих поколений.

Венецианская хартия

Процесс реставрации очень сложный, а каждое художественное произведение неповторимо, и здесь нельзя говорить исключительно о ремесле. Кроме специального образования нужен большой опыт работы, любовь к искусству, терпение и усидчивость. И твердая рука, ведь работать приходится под микроскопом со скальпелем в руках. И еще нужно уметь заранее видеть результаты своей работы.

Зарплата реставратора и в застойные времена была мизерной, а нынче еще меньше: у художника-реставратора высшей категории — 128 грн. 40 коп., у специалистов со специальным высшим образованием — 80 грн. К тому же труд реставратора опасен для здоровья: они каждый день имеют дело с веществами, отнесенными к разряду канцерогенных. Реставраторы Западной Европы, Америки имеют средства защиты, в частности специальное вытяжно-вентиляционное оборудование, о котором наши специалисты даже не мечтают. А между тем в ННИРЦУ есть специалисты, работающие здесь по два, три и больше десятилетий. Это подвижники. Но о них — позже.

— Чтобы восстановить то, что было разрушено под воздействием времени, повреждено или обезображено, — рассказала Светлана Александровна Стрельникова, — нужны усилия разных специалистов. В реставрационном центре (его филиалы, кроме Киева, есть во Львове, Одессе, Харькове) работает около 200 художников-реставраторов, химиков, физиков, биологов, рентгенологов, климатологов, историков, искусствоведов. Есть среди них кандидаты и доктора наук. И подавляющее большинство наших сотрудников — женщины. Их высокая квалификация и профессиональное мастерство признаны в Америке, Австралии, Франции, Польше, Германии (в частности они реставрировали экспонаты Дрезденской картинной галереи).

Практическая и научно-исследовательская работа в реставрации неотделимы. Определить год создания произведения, фамилию автора, школу — это значит провести научное исследование. Изучая технику старых мастеров, технологии создания памятников, причины их старения и разрушения, мы разрабатываем методы предотвращения упомянутых процессов. И это очень актуально во всем мире. Изучаем также вопросы музейной климатологии, биологического режима фондов. У нас воспитываются научные кадры. По сути, центр стал институтом повышения квалификации специалистов, работающих во всех реставрационных организациях государства.

Можем утверждать, что в Украине создана отечественная школа реставрации с высокими этическими нормами и принципами. Мы можем делиться и уже делимся своим опытом на международном уровне. Международные научно-практические конференции по проблемам реставрации стали проводиться именно по инициативе нашего центра. Следующая должна состояться в этом году в Киеве...

Чтобы привлечь внимание властных структур к реставрационной отрасли, мы разослали 320 пригласительных билетов — членам правительства, парламентариям, банкирам. Выставка по подбору экспонатов (свыше 500 произведений искусства) удовлетворила бы любого, даже пресыщенного, эстета. На ней были представлены выдающиеся произведения разных континентов — от Нидерландов до Египта, Китая, Японии, и разных эпох — от IV—I ст. до н.э. и по XX ст. включительно. Живопись, графика, керамика, майолика, металлические изделия, старопечатные книги, пергаментные письмена, ткани... Надеялись увидеть среди приглашенных, в частности, Николая Жулинского и Леся Танюка, надеялись, что их пылкое слово в защиту (пусть не реставраторов — хотя бы Музейного фонда Украины!) будет услышано высокими должностными лицами. Но никто из приглашенных должностных лиц на эту уникальную выставку не пришел.

Светлана Александровна была намерена ознакомить уважаемых гостей не только с воскрешенными шедеврами, но и с самим процессом реставрации. Ведь мастерская рядом — во дворе Музея русского искусства, в бывших конюшнях знаменитого сахарозаводчика Терещенко. Но не будем грешить: давно не ремонтированные «конюшни» — самая респектабельная часть центра.

Если кинематографистам — отечественным или зарубежным — придет в голову снимать кинофильм об эпохе послереволюционной разрухи в СССР, то лучшего места, чем помещение ННИРЦУ, не сыскать. Во-первых, очень удобная «география» — в самом центре столицы. Не нужно куда-то ехать в глубинку в поисках заброшенных окраин. Мастерские в ста метрах от памятника Тарасу Шевченко, стоящего в парке напротив красного корпуса Национального университета.

А если нужно снять средневековые казематы или карцеры, в которых гибли украинские правозащитники, то подойдут помещения, где реставрируются мебель и скобяные изделия, в частности столярная мастерская (там есть угроза, что подпорная каменная стена может рухнуть) и фотолаборатория. Это тоже в центре столицы — на знаменитом Андреевском спуске, немного ниже сияющего золотом шедевра Растрелли — Андреевской церкви.

Но самое главное — «во-вторых». Кинематографистам даже не нужны никакие вспомогательные декорации для достоверности разрухи, поскольку все наличествует в натуре. И это не только видно каждому даже невооруженным глазом, но и подтверждено документами. Светлана Александровна Стрельникова (нужно отдать должное ее воле, терпению и настойчивости) обратилась к ученым Института микробиологии и вирусологии НАН Украины. Сотрудники отдела биоповреждений ННИРЦУ совместно с научными работниками института обследовали 18 реставрационных помещений и дали экспертную оценку за подписью профессора Н.Ждановой и заведующей испытательной лабораторией грибоустойчивости технических изделий и материалов В.Борисовой. Как оказалось, все помещения ННИРЦУ заражены грибками-биодеструкторами — биологическими вредителями, разрушающими строительные и целлюлозосодержащие материалы (в частности бумагу), кожаные изделия, заражают воздух. Идентифицировано более 40 видов грибков, среди них — патогенные, токсикогенные и даже вид с канцерогенными свойствами. Они очень опасны для здоровья людей. И никакая дезинфекция, никакой «косметический» ремонт тут не помогут, ведь, как утверждают ученые, «атмосферная влага и грунтовые воды поступают внутрь помещений» (полуподвальных, без фундамента. — Н.П.) «и такое нарушение гидроизоляции приводит к изменениям влажности содержимого конструкций и развития биодеструкторов». Только капитальный ремонт с перестройкой всех помещений может помочь делу.

Но вернемся к природным декорациям для кинематографистов. Итак, пробы брались:

«Из краски, отслаивающейся большими кусками (5—15 см); из пятен свекольного цвета; из осыпаний глубиной 3 см; из вздувающейся и пузырящейся штукатурки с большими пятнами серого налета; из кратероподобных (!) образований в результате разрыва штукатурки; из коричневых пятен и большого кратероподобного (!) повреждения; из отслаивающейся и «пузырящейся» штукатурки; из вздутий и отслоений; из белых пузырьков краскового пласта...»

Короче говоря, картина весьма живописная.

Ну а чем дышит в этих зараженных помещениях наша интеллектуальная элита, неутомимо приумножая национальное богатство Украины, живя на мизерную зарплату? В одном из помещений ученые обнаружили в 1 куб. метре воздуха 2941 КОЕ (то есть колониеобразующих единиц — жизнеспособных спор и фрагментов мицелия, которые могут «породить» великое множество себе подобных). Так вот, такой «нафаршированный» микрогрибками кубометр воздуха проходит сквозь легкие человека за час! А за восемь рабочих часов их будет более 23,5 тысячи. А за месяц, год?

«Пребывание людей в таких зараженных помещениях, — делает вывод Валерия Николаевна Борисова, — как постоянно, так и некоторое время, опасно, особенно в условиях ослабленного иммунитета жителей Киева, вследствие экологических изменений, связанных с чернобыльской катастрофой».

То, что после Чернобыля реставраторы оказались в особо опасных условиях, хорошо поняло бывшее руководство Киевского горсовета. 15 августа 1986 года его исполком принял решение «снести пристройки во дворе дома №11, по ул. Репина (ныне Терещенковская. — Н.П.), находящиеся в аварийном состоянии», а на их месте построить производственные помещения Государственной научно-исследовательской реставрационной мастерской общей площадью 2500 кв. метров. Были задействованы проектные, строительные организации, определены источники финансирования. Новоселье реставраторы должны были отпраздновать в 1987 году.

Почему этот проект так и не был осуществлен, пытается ныне выяснить Светлана Александровна. И вот эти, так и не снесенные пристройки, площадью 794 кв. м (это Терещенковская, 11б и 11в), распоряжением Киевской городской госадминистрации (от 26.07.96 № 1194) как «усадьба с нежилыми домами» были переданы в «оперативное управление» только что созданному Киевскому инвестиционному агентству. И сейчас это государственное небюджетное учреждение (следовательно, коммерческое), за которым, кроме того, закреплен престижный 5-этажный дом по Терещенковской, 11, площадью в 4 тысячи кв. метров, помещения которого агентство сдает в аренду, ежемесячно выставляет ННИРЦУ, государственному учреждению, счет за содержание помещений (напомню: как раз за те, которые должны были снести в 1986 году), за землю, на которой они расположены, да еще по расценкам, действующим для хозрасчетных учреждений!

Но ведь этим распоряжением, которое подписал первый зам главы Киевской городской госадминистрации (а ныне мэр Киева) А.Омельченко, нарушен указ Президента от 11 октября 1994 года, согласно которому центру предоставлен статус национального. Напомним п.2: «...статус национальных предоставляется учреждениям культуры, имущество которых находится в общегосударственной собственности». А в положении о национальном заведении (учреждении) сказано: «Органам государственной исполнительной власти не передавать закрепленное за национальным заведением (учреждением) Украины имущество, находящееся в общегосударственной собственности, любым органам, предприятиям, учреждениям, организациям».

Почему же так произошло, что общегосударственная собственность — помещения ННИРЦУ — в документах превратились в «усадьбу с нежилыми домами»? Процитирую распоряжение от 26.07.96 г. № 1194 «О внесении изменений в распоряжение Киевской городской государственной администрации от 01.07.96 г. №1015: «Учитывая план размещения нежилых домов усадьбы на ул.Терещенковской, 11, как единого хозяйственного комплекса... закрепить на правах оперативного управления за Киевским инвестиционным агентством усадьбу с нежилыми домами № 11а, № 11б, № 11в, на ул.Терещенковской...»

Но ведь эти пристройки вместе с домом на Терещенковской, 9 «представляют единую научно-производственную инфраструктуру с налаженным взаимодействием всех научно-исследовательских и научно-реставрационных подразделений» ННИРЦУ, а вовсе не инвестиционного агентства, и представляли начиная с 1938 года, когда были основаны мастерские.

Светлана Стрельникова и коллектив реставраторов обращались с письмами-прошениями исправить допущенную ошибку к министру культуры, председателю городской госадминистрации, его заместителям, к начальнику Управления охраны памятников истории, культуры и исторической среды, в пресс-службу городской госадминистрации... Но это именно тот случай, когда написанное пером не вырубить и самым острым топором.

Из главного управления имуществом Киевской государственной администрации пришел парадоксальный документ. Оказывается, чтобы ННИРЦУ получить разрешение на аренду, нужно представить одиннадцать документов. И нельзя не процитировать вопиющую чепуху: «...надо заметить, что дома на ул. Терещенковской, 11 находятся в неудовлетворительном техническом состоянии и подлежат реконструкции, поэтому разрешение на аренду может быть предоставлено только до начала реконструкции».

Так что же, Национальный реставрационный центр будут выселять на улицу? Поскольку «приемышем» его никто нигде не возьмет.

Но ведь Киевское инвестиционное агентство и было создано «для привлечения инвестиций, в том числе и иностранных, для строительства объектов социальной сферы и обслуживания, инженерной и производственной инфраструктуры, реконструкции и ремонта домов и объектов в центральной части города, домов устаревших серий, реализации экологических программ» (распоряжение от 01.07.96 № 1015).

Под эту благородную миссию агентства и попадает его самый близкий сосед — ННИРЦУ, с которого указанное агентство снимает «последнюю рубашку». Помню, как прежде было трудно попасть во двор на Терещенковской, 11, на территории которого расположены реставрационные мастерские. Нужно было заказывать пропуск, взяв специальное разрешение у директора или его заместителя. Двор охраняла государственная служба вневедомственной охраны, четко действовал пропускной режим. Отныне оно открыто для общественности, через него свободно ходят работники агентства, арендаторы, посторонние лица, здесь паркуется многочисленный автотранспорт. Но ведь в помещении открытые музейные фонды, которые должны, учитывая рост преступности, факты вандализма, усиленно охраняться.

Вывод неутешителен: пренебрежение к реставрационной отрасли со стороны властных структур тотальное, безжалостное.

Напомним, статус Национального центра был предоставлен за «наличие... признанных на общегосударственном или всемирном уровне... специалистов с высоким уровнем профессиональной квалификации и большим опытом практической работы». И несмотря на это, среди реставраторов нет ни одного заслуженного работника культуры или деятеля искусств. Уже несколько лет безуспешно подаются ходатайства Министерства культуры и искусств в отдел государственных наград администрации Президента о присвоении этих званий Ольге Алексеевне Корвацкой — реставратору высшей квалификационной категории, работающей здесь 37 лет, Анне Сергеевне Яценко — завотделом реставрации произведений графики, в этом заведении проработавшей 39 лет, Мирославу Петровичу Отковичу — заведующему филиалом центра во Львове и многим другим, возвратившим к жизни сотни уникальных памятников из музейной сокровищницы Украины. Однако вопрос остается без положительного решения.

— Украинских реставраторов нужно беречь, — говорит Светлана Стрельникова, — не только как уникальных специалистов, но и как представителей особого генотипа, для которого подвижничество не слова, а норма жизни.