«Моя душа в червоній амазонці», или Оранжевый ветер на фоне чумы

24 августа, в 14-ю годовщину Дня независимости Украины (и первый год ее настоящей независимости!), в Музее книги и книгопечатания на территории Киево-Печерской лавры состоялось вручение престижной в Украине Международной литературной премии имени Олены Телиги, выдающейся украинской поэтессы, общественного деятеля.

Лауреатом премии в этом году, по представлению Национального университета «Киево-Могилянская академия», стала Оксана Пахлевская, писательница, литературовед, доктор филологических наук, научный сотрудник Института литературы НАН Украины, профессор Римского университета «Ла Сапьенца».

Премию она получила за фундаментальное издание «Українська літературна цивілізація» на итальянском языке. Но разве только этот труд привел ее к столь почетной награде? Почему именно Оксана Пахлевская получила премию Олены Телиги
в этом году?

Лауреатами весьма престижной в Украине премии в разные годы становились Лина Костенко, Михайлина Коцюбинская, Нина Марченко, Лариса Крушельницкая. Эти личности по силе своего духа относятся к редчайшей когорте, к которой относилась и Олена Телига, восставшая в эпоху исторической безысходности против «черного ветра» нацистской Германии и советского тоталитаризма.

Ученый Оксана Пахлевская понимает биологически-духовную миазму, которую принес «чорний вітер з України ХХ століття». Ее научная работа, публицистические труды — это попытка уничтожения вирусов-паразитов путем трансплантации фрагмента своего сознания на инфицированное сознание нации.

Профессор Пахлевская — ученый с психологически тонким, обостренным до экзистенциального предела мироощущением, ученый, который объективирует мир соответственно своей жизненной эгопозиции, поскольку именно знание — в середине ее психологических лабиринтов, в глубинах сознания и подсознания. Такая экзистенциальная позиция обусловлена прежде всего ощущением огромной внутренней свободы.

Оксана Пахлевская, по философии С.Кьеркегора, чувствует ответственность за свое Слово, а, соответственно, она свободна. Видит проблему всегда изнутри, то есть онтологию проблемы. А это, в свою очередь, исключает патетику, искусственный пафос и «лишний» оптимизм, которые являются сегодня последствием уничтожения генетических кодов, нейтрализации биохимии сознания украинца, накопления вирусов-паразитов в своем теле, уничтожающих душу. Они распространяются и множатся, отнимая понимание национального достоинства, создавая основания для биологического регресса от полиструктурности Человека до одноклеточности (употребляю излюбленный термин Михайлины Коцюбинской).

Профессор Пахлевская неоднократно поднимала печально известную проблему, которую сегодня можно определить как перспективы Украины в III тысячелетии, «многовекторность» украинской внешней политики: «Україна — це найменш ідентифікована держава. Ніхто не може зрозуміти, чого Україна хоче, куди вона йде. Чи вона справді хоче йти в напрямку Європи, чи вона хоче йти в напрямі Росії? Досі цього нікому невідомо. І цього не знає сама Україна. От що цікаво. Це невизначеність». «Хто такі українці, що таке Україна і чого вона хоче?» — так можно охарактеризовать основной философский вопрос в проекции на самоидентификацию... Ответа за тринадцать лет зависимой независимости не было... Смрад политического режима, маразматическая игра «политических дирижеров» превратили Украину в азиатскую плесень, болото утраченных надежд...

И только на четырнадцатом году «независимости» новый ветер оранжевого духа должен обезвредить ту вакханалию, которая возникла в результате деятельности людей, «игравших в политические игры»... По мнению О.Пахлевской, такое растворение Украины, гуманитарно-политическая ситуация, создавшаяся во времена прошлого режима, возникает из двух взаимосвязанных элементов: «Первый — полнейшая инертность общества, которое еще не стало гражданским, и неизвестно, станет ли. И второй — преступные политики, воспользовавшиеся этой ситуацией и взявшие ситуацию в свои руки. Конечно, преступные политики не могут управлять государством, если общество не инертно, и само общество, если оно продолжает оставаться инертным, никогда не избавится от преступных политиков».

«Словом, відомий віз так колесом і застряг у євразійському болоті». В заключение, Оксана Пахлевская сказала: «Європейський час — це час, спрямований у майбутнє». Мы же тринадцать лет барахтались в тенях перевернутых перспектив, не имея ни перспективы, ни хронотопа, ни истории...

В статье «Українська культура у вимірі «пост»: посткомунізм, постмодернізм, пост-вандалізм», опубликованной в «Сучасності» в 2003 году, автор пишет, что «риторична наповненість таких понять, як «незалежність», «Європа», «демократія», збідніла й вивітрилася чи не остаточно, так і не набувши конкретного змісту. Картина політичної еволюції — чи то пак інволюції — України за останні роки вже доволі самоочевидна».

Современная украинская «богема» превратилась в «тусовку», выброшенную гравитацией из «черной дыры» «нашего» времени на орбиту квазисамодостаточности: «А що менше інтелігенція має змогу впливати на суспільні настрої та на владу, то більше вона й справді стає «самодостатньою», зосереджуючись, за браком цікавішого, на внутрішніх війнах, результати яких такі ж самі жалюгідні, як і причини, що до них призвели. Це «тусовка», застигла в часі, в якій закапсулувалися вчорашні двадцятилітні, ніяк не бажаючи зрозуміти, що їм уже якщо не п’ятдесят, то принаймні сорок. Так народжується фальшива допінгована молодість та рання і немудра старість, етно-соціо-демографічний покруч поколінь, яких спресувала Історія на крутому віражі, — поколінь, які викинули з себе Час і яких Час викидає з себе».

Творческое измерение Оксаны Пахлевской отражает экзистенциальную сущность измерения Олены Телиги. Это мир борьбы с приспособленчеством и кощунством. Она не рассуждает, а видит и прогнозирует. Не все способны на такое, и, что еще хуже, не все могут услышать этот голос. Прежде чем Данте должен был войти в эмпирей, Вергилий приказал, чтобы тот промыл глаза (после прогулки по девяти кругам ада).

К сожалению, тысячи людей и сейчас остаются с черной пеленой на глазах, не видя себя и мира, «вульгарним покручем лоботомізованого суспільства, жадібним споживачем фальшивих ідеологем, інертним транслятором енергії насилля». В свое время пыталась снять эту пелену в условиях тоталитарного общества Олена Телига... ценой своей «трагически-оптимистической» жизни... Но «вандалізм посттоталітарного суспільства може бути якщо не припинений, то принаймні маргіналізований, якщо Україна знайде в собі сили протиставити безцеремонній свободі численних імперативів один-єдиний імператив: імператив реальної, а не ілюзорної свободи», — отмечает в ХХІ веке Оксана Пахлевская.