МИСТЕРИЯ О ЗАБЛУДШЕЙ ДУШЕ

1 и 2 июля Национальный академический драматический театр имени Ивана Франко представил на суд зрителей премьеру спектакля «Брат Чичиков» в постановке Александра Дзекуна. Пьеса Нины Садур по мотивам поэмы «Мертвые души» Николая Гоголя, перевод на украинский язык Ростислава Коломийца.

Как известно, «Мертвые души» Гоголю посоветовал написать сам Пушкин, он же и сюжет подсказал. Гоголь не скрывал восторга: «... какой огромный, какой оригинальный сюжет! Какая разнообразная куча! Вся Русь в нем!»

Вчерне набросал первые главы, он поспешил показать их Пушкину. Поэт, ожидавший задуманный под знаком веселия плутовской роман, в процессе чтения «начал понемногу становиться все сумрачнее... и наконец сделался совершенно мрачен. Когда же чтение кончилось, произнес голосом тоски: «Боже, как грустна наша Россия!»

«Мертвые души» обескуражили не только Пушкина — всю читающую Россию. И не так грандиозностью замысла и мастерством воплощения сюжета, как отталкивающей мерзостью персонажей: вполне узнаваемых, почти родных, но до Гоголя не проявленных. Глядеться в предложенное Гоголем зеркало Россия не пожелала и с легкой руки Константина Аксакова произвела Гоголя в русские Гомеры.

Гоголь, к тому времени уже считавший себя пророком, не возражал и, сидя в первом Риме, попытался указать Риму третьему, т.е. России, путь в грядущее царство правды, добра, справедливости и чистоты, а заодно и ответить на вечный, еще со времен Нестора-летописца, вопрос, почему земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет.

Попытка закончилась катастрофой — сожженным вторым томом поэмы, ненаписанным третьим и скорой смертью самого автора. Смертью мучительной и ранней: в 43 года. Смертью странной, мистической и до сих пор неразгаданной: то ли уморил сам себя голодом, то ли умер от страха смерти, то ли от бессилия создать идеал российской жизни. Без преувеличения можно сказать, что поэма «Мертвые души» стоила Гоголю и жизни, и смерти, и бессмертия.

Вот за этот сложнейший, метафизический материал не побоялись взяться франковцы. Их не отпугнули ни муки и терзания многочисленных предшественников (как тут не вспомнить мытарства булгаковской версии «Мертвых душ» на сцене МХАТа), ни предложенное им режиссером- постановщиком и сценографом спектакля Александром Дзекуном сценическое существование на грани бытия и небытия. Хотя, справедливости ради, следует сказать, что за три месяца работы над спектаклем несколько изменился актерский состав. Не всем оказалось под силу выдерживать жесткую партитуру спектакля и не менее изнурительную работу над собственной душой. Кто-то ушел сам, кого- то попросил уйти режиссер. Те, кто остались, работают на сцене истово, самоотверженно, с полной отдачей.

Итак, на огромном, задрапированном белым полотном сценическим пространстве, где есть лишь одна дверь, дверь на тот свет, а в центре красуется видавшая виды бричка Чичикова, то медленно, то убыстряя темп, бесконечной чередой движутся гоголевские персонажи: Ведьма — позаимствованная из «Вия». Панночка, прелестная искусительница, преступница и жертва одновременно (Полина Лозовая, Лариса Руснак), приторная чета Маниловых (Татьяна Олексенко, Инна Капинос и Арсен Тимошенко), циничный Собакевич и его постная жена (Богдан Бенюк и Ольга Кондратюк), шалый негодяй Ноздрев (Олег Стальчук), «прореха человечества» Плюшкин (Станислав Станкевич, Владимир Горобей), «дубоголовая» Коробочка (Наталия Лотоцкая), крепостные мертвые и живые, гости на губернском балу в России, итальянские карнавальные маски. А между ними, радуясь и торжествуя, задыхаясь и крича от боли, мечется главный герой — Павел Иванович Чичиков (Алексей Богданович). Всем временам современник, мечется по сцене маленький, загнанный человечек, чтобы наконец преодолеть свою жизненную никчемность, ничтожность, подравняться хоть к какой-нибудь норме, приобрести хоть какую-нибудь значительность, пусть даже и мыльного пузыря.

Поначалу он вызывает почти сочувствие своей заурядностью, наивностью своей аферы. И мечты его заурядны и мелки. «Ему мерещилась впереди жизнь во всех довольствах, со всеми достатками: экипажи, дом, отлично устроенный, вкусные обеды...» — ну чем не мечты многих и многих наших сограждан... Маленький аферист с маленькими страстями, Павел Иванович Чичиков непоследователен и нерасчетлив. Ну зачем, скажите, зачем он остался в городе N после оформления купчих, зачем полюбил губернаторскую дочку, зачем наслаждался успехом в обществе? Удалась афера, вот и удрал бы, как его современный тезка — большой человек Павел Иванович Лазаренко. Но наш герой маленький, у него, как оказывается, есть своя собственная живая душа, и вот по мере накопления «мертвых душ» чувство греховности у Павла Ивановича Чичикова увеличивается, а душа его чахнет и умирает. (Интересно, как там с душой у большого Павла Ивановича Лазаренко в далекой Америке?) А наш маленький Павел Иванович делает робкую попытку спастись, вернуть свою заблудшую бессмертную душу, и тут происходит чудо. «Мертвые души», купленные им, поруганные им, прощают его и уводят в заветную дверь, в свой светлый сакральный мир. А на сцене знаком спасения и надежды остается белый ангел, не захотевший жить на этом свете крестьянин Еремей (Тарас Постников). Может быть, нас поджидает? Многоплановый, неоднозначный спектакль невероятно насыщен, может быть, даже перенасыщен прекрасной музыкой (музыкальное оформление Владимира Гданского), великолепны костюмы (Наталья Рудюк), деликатно и точно световое решение (Игорь Ваховский).

Что же касается игры актеров — давайте подождем до осени. Блистательно справляясь со сложнейшей пластикой и темпоритмом спектакля, они подчас грешат суетностью, внутренней неуверенностью, сбиваясь с бытия на быт. Хочу верить, что это всего лишь издержки премьерных волнений.

Спектакль состоялся — это главное. Он стал духовной акцией, сумев донести до зрителя иступленность мысли и страстность надежд нашего великого земляка Николая Васильевича Гоголя.