Лина Костенко: «Зачем нам заменять украинский язык русским матом?»

Свою книгу «Річка Геракліта» (издательство «Либідь») Лина Васильевна Костенко презентовала в Национальном университете имени М.Драгоманова. На встрече с поэтом присутствовали студенты, преподаватели, почитатели таланта Лины Васильевны.

Но не только книга заставила Лину Васильевну прийти в это учебное заведение. Несколько месяцев назад ученый совет университета Драгоманова единодушно проголосовал за присвоение Костенко статуса почетного профессора этого университета.

И Лина Васильевна приняла адекватный знак отличия. Тем более что в свое время она училась в этих стенах, слыша даже в советское время колокола Владимирского собора.

Напомню, что Лина Костенко также почетный профессор Национального университета «Киево-Могилянская академия», почетный доктор Черновицкого и Львовского национальных университетов.

- Я училась здесь, только тогда он назывался пединститут, - вспоминает Лина Васильевна. -- Тогда не шла речь о том, что я стану профессором. Я просто убегала с лекций. Убегала в Ботанический сад, собирала осенние листья. Из окон аудитории был виден Владимирский собор. Я слушала колокола Владимирского собора. Мне еще тогда преподаватель по марксизму-ленинизму поставил «тройку». Это была моя единственная «тройка» в жизни». «Вы представьте, однажды я убегаю с лекций собирать осенние листья, а навстречу мне идет декан. И что, вы думаете, я сделала? Поздоровалась. И ему ничего не оставалось делать, как сказать мне «Добрый день!» в ответ»…

Выступление Лины Костенко было особенным. Мы привыкли к тому, что поэт Лина Костенко - героическая женщина, берегиня. А Костенко - разная и прежде всего глубоко ранимая. Она не терпит фальсификаций и не позволяет себе халтурить.

Ее выступление в университете перед студентами было на удивление выразительным, но каким-то душевно-лирическим. Выступление продолжало ( в полемической манере) лекцию (уже хрестоматийную), прочитанную почти десять лет назад перед студентами Могилянки: «Гуманитарная аура наций, или Дефект главного зеркала».

«Мир делится на две категории: чуму и ее жертв», - говорит Лина Костенко, цитируя Камю. «Мы попробуем поднять вопросы, которые часто замалчивают. Нас сегодня убеждают в том, что вот наладим экономику, решим финансовые вопросы, и тогда расцветет украинская культура, язык, литература. А это неправда! Вспомните Сервантеса. Он жил в чрезвычайно трудных условиях. И это был гений. Все значительные литературные произведения всегда появлялись во времена бед, конфликтов и противостояний, когда с экономикой было далеко не все благополучно».

Чувствовалось, что Лина Костенко пришла на исповедь к студентам. «Это советское наследие, что в нашей стране не уважают учителей, в частности и учителей украинского языка и литературы.

Но были же люди, боровшиеся за этот самый украинский язык. И что же теперь: пришли те, кто хочет уничтожить то, ради чего они боролись и отдавали жизнь? Зачем нам заменять украинский язык русским матом?»

Лина Костенко упомянула о своем приходе в литературу: «Нас никто не называл шестидесятниками. Просто в литературе появилось несколько очень талантливых личностей. Кто-то был уничтожен физически. Были гениальные переводчики, как Николай Лукаш, Григорий Кочур, Евгений Попович».

Казалось, что Лина Костенко хочет даже за что-то извиниться перед молодежью, но вместе с тем заставить ее задуматься над важными социокультурными проблемами.

В свое время она, выступая перед студентами Могилянки, сказала, что гуманитарную ауру наций надо поддерживать, поскольку это чрезвычайно тонкий пласт. Сейчас Лина Костенко более категорична в этом вопросе, в своих взглядах: «Одиннадцать лет назад я в Могилянке сделала доклад о гуманитарной ауре наций. Одиннадцать лет прошло, а гуманитарной ауры так и нет. Должна быть гуманитарная аура. Она не решает всех проблем. Но она дает тот благородный образ наций, с которым не стыдно и в мире появиться. Тогда я говорила студентам, что эта гуманитарная аура есть, но на самом деле ее до сих пор нет. Одним из наиболее ярких спектров гуманитарной ауры является литература. Это высоковольтная линия духа. Это движение сопротивления».

Современные литераторы, приходящие в мир искусства, не понимают, насколько ответственна эта миссия. «В свое время В.Сосюра многое выстрадал за свое стихотворение «Любіть Україну». А теперь можно взять и просто переписать этот стих наподобие «Любіть Оклахому».

Но эти критические суждения не категоричны, это не приговор старшего писателя младшим, которые кажутся старшему поколению непонятными, эксцентричными. Лина Костенко как никто другой поддерживает молодежь.

Но трагедия украинской литературы в том, что в шестидесятые годы в литературу пришли те, кто стремился развить и поддержать высоковольтную линию Духа. Очевидно, слово «Дух» в этом контексте все же уместнее писать с прописной буквы, в гегелевской традиции. Дух - это преемственность поколений и наследственность истории. И шестидесятникам было непросто: их предшественники - это соцреалисты. А надо было прокладывать мосты к литературе двадцатых годов, к Антоничу, Плужнику, Мыколе Хвылевому, к высокому украинскому модернизму.

Что такое шестидесятничество? Этот вопрос, как заметила Лина Костенко, часто возникает в разных текстах. Это бунт поколений, движение сопротивления, вызов времени? Но вызов же, по словам Лины Васильевны, нечто краткосрочное, кому-то можно объявить один вызов, второй - а как быть дальше?

Литераторы после восьмидесятников начали заниматься другими «проблемами» - им уже не до высоковольтной линии духа. А так вновь в литературе образовался разрыв, который шестидесятники стремились заполнить.

Им это удалось, это было поколение, вернувшее в искусство этические параметры эстетики, да и шестидесятники держались вместе. Сами они никогда не называли себя шестидесятниками. Это название пришло уже позже. Так же, как и представители расстрелянного возрождения не использовали это название как самоопределение.

Плохо, сказала Лина Костенко, когда литераторы сами придумывают для себя ярлыки. Если проанализировать мировую литературу, то ни представители «Бури и натиска» в Германии, ни поколение катастроф в Испании никогда не давали себе ярлыки.

«Когда шестидесятники несли свою высоковольтную линию духа, кто-то умер, кто-то не выдержал. Это ударило по их личной судьбе и творчеству. Но не надо их осуждать. Надо думать. Надо быть более глубокими и порядочными. Не надо засорять общество враждебностью».

Тезисы Лины Костенко поддержала Оксана Пахлевская. «Мое поколение не выполнило поставленных задач». Ее слова звучали горьким итогом, но также побуждали молодежь, призывали объединиться в общую «линию сопротивления».

«Линию обороны держат живые» - такими словами завершается роман Лины Костенко «Записки украинского самашедшого». И Лина Васильевна в выступлении в университете только расставила акценты относительно того, что сегодня надо действовать общим фронтом. «Один писатель пошутил, что хотел бы купить себе новую Родину. Знаете, чтобы купить новую Родину, нам надо кому-то продать старую. А с этим могут возникнуть проблемы».

Казалось, что Лина Костенко совершенно не хотела затрагивать тему политики. В конце концов, «Річка Геракліта» представлена читателям как попытка «срібним олівцем птиць малювати на лляній тканині».

Эта книга писалась с перспективы великого времени, времени Гераклита, времени вечных истин и «чистой эстетики», не заангажированной в политическую ситуативность. Об этом сказала профессор литературы и самый деликатный и наиболее внимательный читатель Лины Костенко ее дочь Оксана Пахлевская во вступительном слове. Об этом кругообороте энергии эстетичной мысли в мировой культуре выпала честь говорить и автору этих строк в послесловии к книге «Річка Геракліта».

Неожиданностью во время встречи стала «премьера» этой новой книги - своеобразного подарка, который в издательстве «Либідь» Лина Костенко сделала дочери. Она подготовила для нее поэтическую книгу «Мадонна перехресть». В книгу вошло множество новых стихов, которые раньше не печатались. Эмоциональная палитра - от интимных материнских переживаний и ощущений до метафизических поэтическим откровений, в которых описаны слабость человеческого духа, неготовность соревноваться с пространством чумы:

Сидить диявол десь на Гіндукуші.

Вивчає звідти всяку Божу твар.

Питає: - Гей! Почім сьогодні душі?

Чому такий неякісний товар?

У перед гір’ї зріють виногрона.

Колиску моря вітер колихнув.

- Во врем’я оно, о, во врем’я оно! -

сказав диявол і чомусь зітхнув. (Написано: 02.02.2003 г.)

На первой странице рукой Лины Костенко написано поэтическое посвящение дочери Оксане. В стихах слышится голос эстетики, сказочной обворожительности, доброты и любви. А это - самое важное, что может быть в жизни человека.

Коти, зайці, ведмедики, лисиці,

рожева мавпа і зелений слон, -

мій зоопарк, і плюшевий, і ситцевий,

і черепаха, взута в поролон.

Їм в шафі тісно, а куди подіти?

У світі теж - там криза, там війна.

І діти виросли, вони уже не діти.

А я люблю зеленого слона.

<…>

Там все хтось в когось цілиться наосліп,

ніякі звірства вже не дивина.

Великий світ. І діти вже дорослі.

А я люблю зеленого слона. (Написано 27.05.2011 г.)

Лина Костенко не побоялась оголять своих чувств, не побоялась быть нежной в общении с дочерью. Потому что в этом - сущность человека: быть откровенной со своими родными. Родство душ и мыслей - то, что существует в атмосфере поэта Лины Костенко.

Мені снилась дорога. Дорога - і все.

Ні куди, ані звідки, - не знаю, не знаю.

Просто снилась дорога, - ні шлях, ні шосе,

а дорога й дорога, - іду й проминаю.

Тільки десь ніби вогник далеко в степах.

Може, мати стоїть на німому порозі.

Може, це вже Чумацький, а може й не шлях.

Може, просто дорога, дорога в дорозі. (Написано 02.06.2010 г.).