ИСТОЧНИКИ ВДОХНОВЕНИЯ

17 июня — 120 лет со дня рождения композитора И.Стравинского, который известные свои произведения писал на благодатной украинской земле, а их источники находил в фольклоре.

Райским уголком для своего творчества И.Стравинский называл местечко Устилуг возле Владимира-Волынского. В живописные места, где речка Луга сливалась с Западным Бугом, Игоря Федоровича вместе с его братом Гурием родители отправляли из Петербурга в летние месяцы с 1896-го по 1900 год. Там жил дядя композитора, брат матери, Гавриил Носенко, который имел поместье, винокуренный завод и несколько тысяч гектаров земли.

В октябре 1905 года в Устилуге состоялась помолвка Игоря Стравинского с его двоюродной сестрой Екатериной Носенко, но повенчаться здесь им не удалось. Они были обвенчаны подпольно в деревне Новой возле Санкт-Петербурга. После женитьбы в 1906 году Игорь Стравинский разработал проект, по которому на околице Устилуга был построен дом. Каждое лето с 1907 г. до начала Первой мировой войны композитор писал свои произведения в Устилуге. Из столицы сюда он привез свой знаменитый рояль Бехштейна. Жители Устилуга, большинство которых тогда составляли евреи, очень любили и уважали Стравинских. Именно здесь композитор научился играть на скрипке.

В Устилуге И.Стравинский написал первое произведение — фантазию для оркестра «Фейерверк», которому посвятил полтора месяца напряженного труда. Хотел, чтобы «Фейерверк» был готов до дня свадьбы дочери Н.Римского-Корсакова. Но не успел — композитор умер. В его память И.Стравинский сразу же написал «Надгробную песнь» (партитура потерялась во время революции). Это были первые произведения Игоря Федоровича, написанные на Волыни. Всего же в Устилуге он работал над 17 произведениями, среди которых «Жар-птица», «Петрушка» и широко известная «Весна священная». Эти три знаменитых балета положили начало новому этапу развития русской музыки, имели огромное влияние на зарубежное искусство, утверждались на подмостках парижских театров.

Однажды, когда в Петербурге И.Стравинский дописывал «Жар-птицу», в его воображении возникла картина священного языческого ритуала: мудрые старцы сидели в кругу и смотрели предсмертный танец девушки, которую они приносили в жертву богу весны, чтобы получить его благосклонность. Так родился замысел «Весны священной». Для его реализации молодой композитор едет в Устилуг. План сценария он разработал вместе с Николаем Рерихом, сочинять этот балет было легко. Начатая в Устилуге работа завершилась в начале 1912 года в Швейцарии, как скажет композитор, «в состоянии экзальтации и полнейшего истощения сил». Знаменитое произведение, прославившее композитора, ставилось в театрах Западной Европы, а в России — лишь в 1965 году.

Фольклорно-этнографическая экспедиция Ленинградского отделения Союза композиторов и Волынской областной организации Украинского общества охраны памятников истории и культуры во главе с М.Лобановым и О.Ошуркевичем обнаружила в 1983 году возле Устилуга и ближайших сел источники сочинений И.Стравинского. Веснянки свидетельствовали о темах «Весны священной», таких, как «Игра двух городов» и «Выплясывание земли». «На фоне большинства других обрядовых и хороводных песен местной традиции, звучание которых унисонно или с незначительными разветвлениями голосов, на фоне лирических песен и колядок, имеющих достаточно дифференцированный верхний подголосок, эти веснянки создаются вращением небольшой цепочки терций, где голоса плотно прижаты и как бы боятся оторваться друг от друга, выделяются в нечто особое. Именно они, как никакие другие песни, мгновенно вызвали в памяти образы «Весны священной», — напишет исследователь М.Лобанов.

Сочиняя «Весну священную», И.Стравинский не руководствовался какой-либо системой. Интересующие его композиторы — Берг, талант которого синтетичен (в положительном смысле этого слова ), Веберн, который был аналитиком, Шенберг, соединяющий в себе черты их обоих, — казались ему музыкантами-теоретиками, опиравшимися на традицию. «Весне священной» предшествовало немногое. «Мне помогал только мой слух. Я слышал и записывал то, что слышал. Я — тот сосуд, сквозь который прошла «Весна священная», — будет вспоминать И.Стравинский о прекрасных творческих днях в Устилуге. К сожалению, он не зафиксирует ни имени, ни фамилии лирника, от которого записал много мелодий и напевов (см. фото). Через несколько лет, после неудач, парижские сцены увидят гениальный балет «Весна священная» и зрители воздадут должное. Композитора в буквальном смысле слова будут выносить на руках из зала Парижского Казино. Величайшее открытие «Весны священной» осознает и сам И.Стравинский:

«Боже мой, какое счастье мне, когда я слышу это! Как будто 20 лет, а не 2 года прошло со времени сочинения «Жар-птицы!» И.Стравинский отбросит условный «классический» балет, который в то время был больше романтическим, и утвердит так называемый новый классицизм.

По воспоминаниям русского композитора Николая Набокова, длительное время близко знакомого с И.Стравинским, еще в начале XX века стало очевидным, что новый классицизм Стравинского завоюет полное признание и будет восприниматься как необходимое и разумное, исторически обусловленное развитие. Но Игорь Федорович не был бы крупнейшим композитором, открыв новый звуковой мир, если бы не имел нового способа обработки материала мелодического!

После «Весны священной» и «Свадебки» в Устилуге И.Стравинский обрабатывает японские стихотворения, открывает для себя так называемую детскую тему — «Воспоминание о моем детстве», «Кошачьи колыбельные», «Три истории для детей», где постиг образно-интонационную сферу заговоров, считалок и т.п., тогда как его предшественник Чайковский сочинял просто поэтические детские альбомы.

Было и другое место в Украине, которое редко вспоминается исследователями творчества композитора, хотя И.Стравинский говорил: «...Печиски играют столь же важную роль в ландшафтах моего прошлого, как и Устилуг». Печиски — село вблизи Проскурова (ныне Хмельницкий). Сестра матери композитора Екатерина в этом селе имела земли, и он в детстве летние месяцы проводил там. Ближайший город Ярмолинцы, куда он ездил с родней на ярмарки, оставил незабываемое впечатление на всю жизнь. Спустя полстолетия композитор скажет, что большие ярмарки в Нижнем Новгороде не произвели на него такого впечатления, как продаваемые на ярмарке в Ярмолинцах ручные изделия местных мастеров, торговля скотом и особенно зерном, а также наряды тех, кто приезжал сюда торговать. Будущий композитор здесь больше всего наслаждался соревнованиями в танцах, и именно там он видел присядку, которую использовал в «Петрушке». Точно также введены в «Петрушку» казачок и трепак.

Печиски, со слов композитора, были для него несчастливым местом. Родители, с которыми он здесь жил, больше любили брата Романа, а его часто не замечали. Плохо относились к Игорю тетя Екатерина, а также гувернантки. Главной опасностью в Печисках композитор называл гувернантку Павлу Васильевну Виноградову. Одно событие тех времен на всю жизнь оставило в памяти композитора чувство унижения. Однажды за обедом его отец спросил, какое новое слово он выучил на французском языке. Игорь покраснел, выпалил «parqwa» (искаженное pourquoi — почему) и заплакал. Поднялся смех. С издевкой смеялись над ним, кроме родных, даже лакеи. Через 70 лет И.Ф.Стравинский предположит, что это станет одной из причин его головных болей в обеденные часы.

В последний раз в Печисках композитор будет в 1895 году, куда приедет из Хомбурга на похороны старшего брата Романа. Именно в этом селе похоронен брат композитора. Здесь же Игорь Стравинский познакомится с будущей женой Екатериной Носенко — своей кузиной.

Поэтическое настроение, появляющееся во время летних выездов в Устилуг, Печиски и на дачу под Санкт-Петербургом, вдохновляли мальчика на творчество. Вспоминая, как это все начиналось, композитор говорил об огромном мужике, который сидел на конце бревна. Острый запах смолы и свежесрубленного леса щекотал ноздри. На мужике была только короткая красная рубаха, его ноги покрыты рыжими волосами, он обут в лапти. На голове старика — копна густых рыжих волос, никакой седины. Он был немой, но зато умел громко щелкать языком. Дети его боялись, Игорь тоже. Однако брало верх любопытство. Чтобы позабавить детей, мужик принимался петь. Его пение состояло всего из двух слов, единственных, которые он мог произнести. Слова были лишены всякого смысла. Но мужик их скандировал с невероятной ловкостью в очень быстром темпе. Еще часто вспоминал композитор пение женщин, которое слышалось во время их работы в поле и возвращения домой. Игорь подражал услышанному. Все это имело для него особенный смысл. С этого времени он почувствовал себя музыкантом!

Но путь к вершинам мастерства был непрост. Игоря отдали учиться на юридический факультет столичного университета. Его отец Федор Стравинский пел партии первого баса в Киевском оперном театре, потом выступал на подмостках Санкт-Петербургского оперного театра. Родители не видели большого таланта у сына, но по его настойчивым просьбам пригласили учителя по гармони. Это, к сожаление, не принесло пользы. «...Пожалуй, дело было в моей натуре, не хотевшей мириться ни с какой сухой наукой. Я всегда предпочитал и предпочитаю до сих пор осуществлять свои собственные замыслы и разрешать проблемы, возникающие в процессе работы, исключительно своими силами, не прибегая к установленным приемам. Учить и запоминать, как бы это ни было полезно, — казалось мне утомительным и скучным. Будь у меня хорошая память, я находил бы в этом, конечно, больше интереса и даже удовольствия...» Это удовольствие композитор обнаружил в музыке, которую легко и с упоением сочинял.

Лето 1914 года было наиболее благодатным для сбора материалов будущих сочинений И.Стравинского. Вместе с тем это были последние дни его пребывания на украинской земле. Началась Первая мировая война. Из Устилуга в Полтаву был отправлен сундук с партитурами написанных и недописанных произведений, набросками, драгоценностями. К сожалению, судьба этих сокровищ неизвестна. В тридцатые годы композитор хотел возвратиться в Устилуг, но местечко находилось на территории, принадлежащей Речи Посполитой, и ему разрешили лишь продать имение. Так до конца жизни И.Стравинскому и не удалось посетить Устилуг, где сейчас растут посаженные им деревья, сохранился его дом. Здесь же открыт музей композитора, прославившего на весь мир неиссякаемую силу украинского фольклора.