ИНДИВИДУАЛЬНЫЙ АФФЕКТ

Выставка произведений Сергея Гая в галерее В.Хаматова на Андреевском спуске — одна из многих в обширной творческой географии художника. Европа, Америка уже 10 лет почитают живописца. Но киевская экспозиция все же особая, поскольку благотворительная поддержка мецената С.Гусовского позволила С.Гаю в 2002 году быть уникально свободным в замыслах и свершениях.

Многочисленны художественные акции последнего десятилетия, в которых поклонники постмодернистских тусовок пытались компрометировать и даже отрицать художественное произведение как эстетическую ценность, — таким образом стремились убедить общественность, что любое художественное произведение устоявшихся видов, родов и жанров не имеет смысла. По мнению «шоуменов от изобразительного искусства», главное — создание атмосферы интенсивной коммуникации с конечным эффектом коллективного возбуждения. Сторонники «аффектированного неоколлективизма» группы «посвященных» неутомимо повторяют тезис о «смерти автора», о наивности, а то и глупости художников «индивидуального аффекта».

Художественный мир львовянина Сергея Гая ярко индивидуален, изыскан, даже аристократичен. Это живопись для посвященных, для тех, кто в своей жизни не разминулся с искусством и счастлив, когда в море художественной продукции удается найти жемчужину.

Сергей Гай — рыцарь, поэт и в то же время слуга колоризма. Цвет — средство самовыражения его индивидуальности. Как художественная рефлексия, именно цвет делает зримой единственную возможность художника явить себя миру.

Жанровые горизонты холстов С.Гая не широки: фигура, полуфигура, торс или двуфигурная композиция. Женские фигуры Гая грациозностью форм и состоянием самоуглубления неуловимо перекликаются с моделями Модильяни. Иногда их позы эпатирующе раскованны и сверхчувственны. Невольно вспоминается Тулуз-Лотрек. След французских художественных предпочтений, достаточно органичных для живописи Львова в течение всего XX века, очевиден. Но сюжеты в композициях С.Гая — это парадигма не о теле и облике человека, а о тайне духа, живущего в телесной оболочке. Во всем, что выходит из-под кисти, чувствуется академическая подготовка, наблюдательность аналитика, умеющего замечать самое важное в жесте, в движении и создавать из этого пантомимично безупречный знак.

Сюжеты в холстах С.Гая являются тем мостиком, по которому художник ведет зрителя к диалогу с цветом. В этом собеседовании живописная ткань холстов становится коммуникативным полем, средством активного общения автора с «другими», вводя нас в сообщество «посвященных в цвет». Диалоги в царстве колористической проникновенности открывают зрителю дверь в личностный, интимный и даже сакральный мир художника, который по собственному характеру, кажется, более склонен к схиме, чем к коммуникации.

Что это? Парадокс? Да, действительно. Но истинный художник просто не может ничего скрыть. Его звонкоголосые, раскованные «дети-холсты» расскажут об авторе самое сокровенное. Ведь творчество даже таких концептуальных отшельников, какими были, скажем, Жорж Руо или Хаим Сутин, не исключает «бытие с другими».

Что же нам — «другим» предлагает Сергей Гай? Прежде всего, активный, иногда даже агрессивный цвет. Творчество С.Гая репрезентует «его величество живопись» в чистом самопредставлении. Автор — мастер больших лаконичных сочетаний. Обычно композиция построена на двух или трех доминирующих цветах. Но сколько в этом обобщенном нюансов, тональных, вибрирующих, словно лепестки на ветру, переходов, сколько цветов. Как в холстах, написанных красным, изумрудная зелень зажигает огонь всей композиции. Сколько здесь изысканных оттенков: от черного и теплого коричневого до густого ультрамарина и светлого лимонного сияния, холодного, как отблеск солнца в родниковой воде. Живописная материя холстов подвижна, зритель словно присутствует при самом процессе написания. Во всем, что создано С.Гаем, есть аура сияющего цвета витражей. Для умеющих видеть это цветовое изобилие — неизъяснимое наслаждение.

Мир Сергея Гая — автономен, его живопись имеет собственное «лицо», его не спутаешь с другим. Но эта индивидуальность двойственна: столь же конкретна, сколь и неуловимо возбуждающа и поэтому особо привлекательна своими фактурами, письмом, усложненной поверхностью холстов.

Цветные наслоения иногда напоминают поверхность застывшей магмы, фактуры композиций то построены мозаикой или прописаны тонкими лессировками, то спонтанно прочерчены, даже исцарапаны острым лезвием.

В этом новосозданном мире знаки, цвет и образы влияют на зрителя как сама реальность. Здесь эмоции, горячая страстность автора передаются «другому», трансформируются в переживания зрителя, который, словно «очарованный паломник», уже попал в плен колористической вьюги, во вселенную, взлелеянную С.Гаем. Тем более что автору никогда не изменяли ни свежесть взгляда, ни мастерство.

Романтическая влюбленность С.Гая в цвет, его неистовство (а влюбленный — всегда неистов) возбуждает сознание «другого» и дарит счастье жить на грани знака-образа и цветовой волны, перенасыщенной эмоциональностью. «Ожог» цветом, колдование над ним как возрождение первичной материи — решительная привилегия творческого метода Сергея Гая. Его искусство создано на грани реальности и абстракции, в игре формами бытия и фантазии. Эта живопись дарит нам новые «содержания», сметает банальное, приумножает возможности восприятия, раздвигает границы привычного. Во времена политической грязи и социальных неурядиц напоминает человеку о празднике, который всегда рядом. Художник магически его вызывает.