ГЛИНА, КОТОРАЯ… УМЕЕТ СМЕЯТЬСЯ

Умеет с тех пор, как оказалась в руках Мастера. Смеется - и смешит нас, узнающих в дедуськах, бабуськах, казачках и насекомчиках Александра Бондарчука родные сердцу образы, знакомые по… фольклору? Дню сегодняшнему?

Иллюстрации, пожалуй, дают исчерпывающий ответ.

А посетители выставок, вернисажей и не ищут, скорее всего, исчерпывающего однозначного - просто смеются, хохочут и… покупают работы Саши Бондарчука.

…Веселые, общительные игрушки, попадая в наши дома, излучают юмор, доброту, тепло души Мастера.

Изумительные подсвечники, пепельницы, кружки, выполненные «в сюжете», утрачивают сугубо утилитарную суть - и дарят быту красоту, без которой то ли где-то неуютно, то ли что-то невкусно...

Вот и с этой выставки некоторые экспонаты не вернутся к Мастеру: проданы.

Всматриваюсь, сопоставляя впечатления до и после обжига. Ведь часть работ видела еще в мастерской, сырыми... Как, однако, непредсказуем огонь!

Впрочем, сначала - о выставке, потом уж об огне, глине, печах и многом другом, из чего слагается результат творчества.

1. «ЯКБЫ ГОРШКИ...»

- так называется выставка в Днепропетровском историческом музее им. Д.Яворницкого. То есть: если бы горшки летали, смеялись, пели, фантазировали...

Посетитель, обладающий чувством юмора, наверняка рассуждает в контексте авторского подхода к теме. Если есть, дескать, летающие тарелки, то почему бы не быть и летающим горшкам? Если уж горшок полетел, взяв «на борт» развеселого казака, то разве не может горшок еще и запеть, влюбиться, замечтаться? Это все понятно! Неясно, однако, почему речь лишь о горшках. Ведь вот - баклага, рядом - кувшин, кружка. - А.Гончар так и не скажет, - объясняет Саша. - Что кружка, что макитра - все горшок. Не «горщик» даже, не «глечик» - горшок.

...У горшка - два дружка, одного из них я, кажется, знаю.

- Да, это я, - подтверждает Саша. - А рядом - Иван Лобойченко, мой друг из Опошни Полтавской области. Выставку мы вместе подготовили. Он по моим эскизам горшки сделал, а я их разными сюжетами дополнил. Иван в гончарке - бог. Я многому научился у него, других мастеров Опошни...

- Выставочные экспонаты, однако, не назовешь опошнянскими игрушками

- даже стилизованными.

- Но я и не хотел бы делать что-то подобное опошнянской игрушке! Она ведь - как и дымковская, любая другая традиционная, - предполагает необходимость соблюдения уже устоявшегося. А мне совсем не интересно повторять то, что делали сто лет назад, я хочу взглянуть на жизнь, на традиции глазами современника.

- Вам когда-либо говорили, что игрушки Бондарчука похожи на Бондарчука?

- Не раз. Я по характеру человек легкий - и грустных работ у меня вообще нет. Кстати, вредных - тоже. Пожалуйста, пейте из этой кружки, ешьте из этой тарелки - у Вас не испортятся зубы, ничего не заболит. Я ведь использую только пищевые глазури.

В его работах нет и злости, свойственной порой современной сатире. Да, он может и поддеть карикатурой, но - изящно и неоскорбительно. А дружеские шаржи, невероятно смешные и, касалось бы, доведенные до абсурда, потрясают именно... узнаваемостью.

Таков эффект. Формулы его я не знаю.

2. ОГОНЬ-СОАВТОР

Огонь способен дорисовать и то, что душа Мастера порой лишь подразумевала.

Огонь травяных печей «лижет» изделие - электропечи же, хоть и предсказуемые, творят особые чудеса.

Когда заканчивается обжиг, Мастер всегда волнуется, будто впервые: что-то ведь обязательно выявится новое, неожиданное!

Так оно и случается.

Восторгаясь от эффектов, сотворенных огнем, Мастер читает свой сюжет по-новому. Вот, например, бутылка: думал ли, гадал ли обнимающий ее мужичонка, что напрочь «закупорит» огонь горлышко сосуда? Горлышко действительно будто «обросло» великолепной «древесной корой». Можно бы, конечно, что-то переделать, вернуть бутылке утилитарное назначение. Но во второй раз такая же красивая «кора» может не получиться.

- «Завязал» - годится такое название сюжета?

Мастер хохочет. У него потрясающее чувство юмора.

Он не будет переобжигать бутылку...

...Закончив работу, он благодарит печь за обжиг. И вообще: он всегда разговаривает с печью, словно с живым существом. Она ведь - соавтор.

Может быть, орудия труда настоящего Мастера действительно становятся одушевленными?

- Мастер всегда любит свою печь, материалы, с которыми работает, - делится он сокровенным. - Глину я, например, никогда грязью не называл, даже мысленно. В ней ведь все - от земли, наше, родное... Живая она, тянет к ней... Садишься работать - верх всего, забываешь обо всем... Невозможно оторваться!

Это понимают его жена Лида, дети Максим, Тарас, Богдан.

Лепят в этой семье все.

Десятилетний Максим и восьмилетний Тарас уже что-то даже продали, участвуя с родителями в ярмарках, вернисажах, выставках-продажах и т.д. Трехлетний Богдан еще не добился признания покупателей, но - тоже лепит! Возможно, вскоре и он где-то на Андреевском спуске, куда семья Бондарчуков ежегодно прибывает ко Дню Независимости, или в местном музее выставит свои работы?

Сыновьям мастера проще: учитель рядом.

А Саша... Может, он и не состоялся бы как керамист или состоялся бы намного позже, если бы не встреча с Леоном.

3. УЧИТЕЛЬ-СОАВТОР

Тогда Бондарчуки, закончившие Днепропетровский ииженерно-строительный институт, работали в Кировограде.

Молодые архитекторы жили в «малосемейке», воспитывали детишек, работали.

Саша перешел из проектного института на художественный комбинат не только потому, что там больше платили, - работа предлагалась поинтереснее.

В то время и встретился с Леоном, который привез одному из местных заказчиков свои вазы...

Увидел Саша те вазы, другие работы Леона Алксниса - восхитился.

Да и Леон, мастер по керамике и дереву, оценил Сашины пробы: «Будешь в Риге - заходи». Саша проявил настойчивость. Три года ездил к Леону, как подмастерье помогал - и учился. Леон оценил настойчивость и внимание. А может быть - просто увидел Мастера и решил поддержать как более опытный начинающего. Учителем стал.

...Главное, что тронуло Бондарчука в Латвии, это - трепетное отношение народа к своим традициям, культуре. С особой остротой прочувствовал именно там, что и нам бы так чтить, хранить, развивать все лучшее, именуемое наследием, спадщиной. Неужели - ничего?

С «традиционалистами», однако, Саша часто спорил: да, в нашей гончарке много замечательных традиций, но радение за сохранность национального не должно доводиться до отторжения достижений других культур, современных течений в искусстве.

- У меня свой подход. Мне всегда интересно изучать очень многое, что-то новое, но - не подражать, а создавать свой язык, свой стиль.

В пастели, в графике. В керамике. Особенно. Это - любовь.

4. ЛЮБОВЬ-СОАВТОР

Он любит живопись (особенно - Врубеля, Шагала»). Музыку («вдумчивую, без грохота»). Семью («наше любимое занятие - это когда мы все вместе, работа все-таки поглощает...») Ярмарки с вернисажами («за встречи, общения,

возможность дать детям дополнительное развитие»). Детвору, которую обучает в Днепропетровской художественной школе ?2 («интеллект находится в кончиках пальцев, да-да, очень многое удается раскрыть в человеке через лепку!») Мастерскую («это лишь кабинет школы, своей-то нет, но...») Наверное все это входит в его великую любовь к творчеству, а может - наоборот: она, великая и верная, озаряет особым светом мир его эмоций, контактов, поступков.

...Великий грех - зарыть свой талант в землю. Каждый, кому талант (а есть ли, впрочем, вовсе бесталанные?) дан свыше, обязан его раскрыть, реализовать и довести до совершенства - настолько, насколько оно возможно, по сути своей - недостижимое.

Сознательно или подсознательно, молча или вслух, раньше или позже все носители большого таланта приходят к одному и тому же вопросу: есть ли спрос на мое предложение.

Есть ли у - времени, общества, той сферы деятельности, которой я талантом своим верен?

Как печально, что слишком часто нет спроса в провинции на неординарные, яркие предложения. Вот и уходят они от нас - туда, где спрос. Это логично.

Нелогично то, что в большой европейской стране спрос на таланты, к сожалению, по-настоящему не формируется. Ни продюсерством, ни сложившимися институтами меценатства, «индустрии звезд» и т.д. Он участвовал в ряде выставок. В Киеве, например, на «Чайни-ке-93» у него из 8 купили 7 - остался лишь один чайник, очень красивый, но треснутый.

Работы его чаще покупают иностранцы, чем соотечественники, потому что... У кого больше денег, тот и покупает, что тут рассуждать.

Можно, конечно, поспешить с выводом вроде «наконец-то - лед тронулся». Ведь выставка «Якбы горшки...», длившаяся более двух месяцев, не прошла вовсе незамеченной.

Но это не компенсирует остро ощущаемого художником дефицита любви. Нет, не к его лишь творчеству. Любви к искусству и красоте, мастерству и духовности общения как основы среды обитания.

Потребности мало в такой любви. Годами, десятилетиями культивируемая идеология «здоровых потребностей» довела большинство, наконец, до сведения их к «выпить-закусить».

Вот почему не следует спешить с оптимистическими выводами. Страшит его не безвестность или недостаточная известность - в конце концов, он еще молод и многого может добиться, в том числе и славы. Страшнее - возможный уход в себя, вызванный сверхэксплуатацией энтузиазма, которым единым и держится дело его жизни. Тогда вряд ли он продолжит борьбу за создание студии, чтобы иметь побольше учеников, пропагандистскую деятельность... Смириться с тем, что «все на продажу» - оно проще...

...Интересно, как он общался бы с печью, например, фирмы «Лагуна»? Ну, каталог приходится читать по-английски, а говорить-то… Впрочем, о чем это я?

Если печь настоящая и Мастер тоже - они поймут друг друга.

Да нет, и это - вздор. Он ведь просто-напросто не купит американское оборудование! Вздохнет лишь, листая свежие каталоги, помечтает, что начнут когда-то наши предприниматели завозить сюда не только «марсы» со «сникерсами», но и ... А знают ли они, что нужно гончарам, керамистам?

Порой ему кажется, что он не читает, а мечтает о невозможном.

5. ВМЕСТО РЕЗЮМЕ

Лепка из глины, обжиг «на бисквит», обработка глазурями, глазурованный обжиг - непростой процесс! Мало быть лепщиком. Нужно еще стать и технологом, знать составы глазурей, химию, уметь и печь самому себе спроектировать... Но всего этого не видит посетитель выставки. Он смеется, вглядываясь в казачков на бутылке (символ возвращения с ярмарки). Слушает скрипача. Созерцает вместе с мужичком, устроившимся на «горке», лежащие в тарелке фрукты... Вот ради этих-то редких минут, когда вопреки всему осознаешь силу притяжения собственного искусства, и стоит начинать все сначала и еще раз сначала.

...Мастер вглядывается в необожженную глиняную фигурку,

Мастер доверяет свое творение огню.

Мастер благодарит свою печь за обжиг.

...В мастерской витают сюжеты, сплетающиеся в красивую сказку о городе Мастеров.