ГЕРОЙ ТУСОВОЧНЫХ ВРЕМЕН

Наверное, где-то там, где нас нет, все по-другому. Если гонорары — то миллионные, если слава — то всенародная, если любовь — то всеобщая. В один прекрасный день просыпаешься богатым и знаменитым. Немного удачи, а дальше все зависит только от тебя. Повернешься ли на другой бок почивать на лаврах — или будешь работать, работать…

А у нас все как-то мелко, внутренне, по-тусовочному. Среди своих ты можешь стать звездой, героем и лауреатом всех на свете премий — а сосед по лестничной площадке не будет знать, как тебя зовут. И культурный вроде бы сосед, нельзя сказать, что совсем не читает книг…

И только одного не отнять у писателя даже в реалиях нашей действительности: возможности работать. Работать, несмотря ни на что. И если на книжной полке уже выстроилось шесть корешков с твоей фамилией — значит, это кому-нибудь нужно.

Маловато? Забыла сказать: наш герой, Владимир Аренев, на днях отпраздновал юбилей. 1 октября ему исполнилось… двадцать пять лет.

Неклассический дебют

Насчет своей биографии Владимир обычно скромно замечает, что на ее основе, мол, романа не напишешь. Жил-был киевский школьник, любил животных, особенно земноводных с насекомыми, которые в больших количествах обитали в его квартире. Поступать решил, разумеется, на биологию. Провалился. Пошел работать… дворником в Киевский зоопарк. Не знаю, по-моему, уже неплохая завязка для романа. Тем более что самое интересное, конечно, впереди.

В свободное от клеток и террариумов время Володя Пузий начал писать книгу. То, что было раньше, нормальное «школьное сочинительство» — не в счет. И вот в свои семнадцать-восемнадцать лет, когда большинство юных дарований пробуют перо в коротеньких новеллах, Владимир наваял ни много ни мало — романище в два тома страниц эдак по пятьсот каждый (что выяснится, конечно, позже: писал он шариковой ручкой в ученических тетрадках). Эпическую фэнтези в духе профессора Толкина, густо населенную драконами, гномами, троллями и прочими горгульями — «Герой порванных времен».

В издательстве — московском супергиганте «Эксмо», — куда текст пришел по электронной почте, возраста автора никто не знал, да и не интересовался. А просто предложили контракт и выплатили весьма «взрослый» аванс, позволивший писателю разжиться компьютером. И тут… грянул дефолт. Книжный бум первой половины 90-х остался в прошлом, российские издательства были вынуждены свернуть массу проектов, в том числе и ту серию, где была запланирована книга Владимира. Возвращения аванса, впрочем, не потребовали.

К тому времени Пузий уже учился, правда, не на биофаке, а в институте журналистики. На лекциях продолжал писать фантастику — на глазах преподавателей, уверенных, что студент прилежно конспектирует каждое их слово. И был на третьем курсе, когда его рукописью заинтересовалось другое московское издательство — «Армада». Дилогия «Герой порванных времен» — «Отчаяние драконов» и «Охота на героя» — увидела свет.

Правда, от автора потребовали взять псевдоним: фамилию Пузий издатели сочли некоммерческой (самое время посетовать на тему имперской украинофобии; однако вряд ли москвичам не понравилось именно окончание фамилии, а не ее корень). Писателя, который тем и отличается от графомана, что лицезрение собственной фамилии на обложке не является для него самоцелью, — данное требование не смутило. Так появился Владимир Аренев.

Вскоре после «Героя порванных времен» вышел роман «Правила игры», затем детская повесть-сказка «Книгоед», написанная в соавторстве с Юрием Никитинским. Параллельно Владимир — иногда Аренев, а порой по старинке Пузий (сейчас он подписывает настоящей фамилией только журналистские материалы) — начал активно печатать рассказы в периодике. И в отечественной, и в российской, а один вышел даже в Вильнюсе, где его перевели на литовский язык. Перевод же своих произведений с русского на украинский (случается, и наоборот) Владимир в основном осуществляет сам: для двуязычной киевской среды, где он вырос, в этом нет ничего сверхъестественного.

Со времени удачного писательского дебюта Владимира Аренева прошло уже три года. Рассеялись кое-какие иллюзии, пришло понимание некоторых не особенно радужных, но реальных жизненных вещей. Что труд писателя не так уж высоко оплачивается даже в Москве, если учесть, сколько времени и сил уходит на книгу объемом в 20—25 авторских листов; та же работа по специальности — журналистика — куда более благодарный вид заработка. Что далеко не каждое издательское предложение ведет к подписанию контракта, далеко не каждый контракт — к изданию книги и гонорару, а дебют в коммерческом издательстве еще не гарантирует распростертых объятий в дальнейшем.

И что для того, чтобы стать действительно популярным автором, отнюдь не достаточно просто хорошо или даже очень хорошо писать.

Тусовки, которые мы выбираем

Тут хочется сделать небольшое лирическое отступление. История пути в Литературу у каждого писателя своя: так было всегда, и нынешний день в нашей конкретно взятой стране не исключение. Единственное «но». Ни один из реально возможных на сегодня в Украине путей собственно в Литературу не ведет. А ведет он — любой — в одну из литературных тусовок. Чуть побольше или чуть поменьше, в провинции или в столице, но с одинаковым внутритусовочным убеждением: никакой другой Литературы в этой стране (на мир, к счастью, не замахиваются) не существует.

Одна из них так себя неформально и называет: «сучукрлітпроцес». Это те, кто тусуется на львовском Форуме издателей и столичной «Книжке года», выступают главными героями публикаций журнала «Книжник-review» и полосы «ЗН» «Книжная лавка». Большинство из них (не все, конечно) вскормлены издательством «Смолоскип», где в свое время выиграли литературный конкурс, получили премию и издали дебютную книгу. С тех пор повзрослели, забронзовели и выпустили еще по паре-тройке тоненьких книжек, а то и все четыре, но это уже уникальные случаи. В данной тусовке не принято писать много: кризис издательского дела в стране накладывается на дыры в собственном семейном бюджете (писатель, а тем более поэт — не профессия), плюс необходимость посещать акции-презентации, да и вообще, «нынче время не толстых книг, а тонких мыслей»…

Всю эту публику абсолютно не воспринимает тусовка с Банковой. То бишь Союз писателей Украины, в народе просто «Спілка». Печатный орган — «Літературна Україна». Денег нет, но есть былая слава. Имена героев этой тусовки значительно шире известны в массах, чем «сучукрлітовской», — хотя бы потому, что их до сих пор проходят в школе. Впрочем, большинства из них, увы, уже нет с нами. А ныне здравствующие «зубры» справляют юбилеи, выпускают под это дело за худой государственный счет толстенные тома и пожизненно восседают на Олимпе своей тусовки. У подножия горы — множество юных дарований, которые и сейчас с гордостью получают «спілчанские» членские билеты. В Литературу?..

Впрочем, две данные тусовки, хоть и относятся друг к другу со снисходительным презрением, все-таки знают в лицо чужих героев и даже временами отмечают «чужака» какой-нибудь премией. При всех разногласиях у них есть то, что обе считают своим главным достоинством и богатством. Правильно, украинский язык.

Нет, наши литераторы не ксенофобы. Русскоязычного коллегу могут принять и в «Спілку», и в АУП, доброжелательно прорецензировать и в «Книжнике», и в «Літукраїні», с ним охотно выпьют на брудершафт на тусовочном банкете… Но «Книжкой года» его поэзию или прозу не назовут никогда в жизни. И Шевченковской премии, ясное дело, не дадут.

Приходится тусоваться среди своих: главным образом вокруг журнала «Радуга». Тут тоже имеются свои, внутренние, премии и герои. А если эта тусовка кажется уж чересчур тесной, что ж: на севере от Украины расположена одна очень большая русскоязычная страна.

И «спілчанам», и «сучукрлітовцам» хотелось бы считать, будто для того, чтобы печататься в Москве, достаточно низкой национальной сознательности. Увы, это внутритусовочный миф, и вряд ли кому-нибудь из членов этих тусовок приходилось с гордостью говорить «ні» российскому издателю. Россия велика, и собственных литераторов там тоже, извините, как собак.

Пробиться из Украины удается единицам. С детективщиками московские издательства заключают кабальные контракты на пять томов в квартал, после чего жизнь превращается в сплошной строчкогонный процесс. Этим трудягам, кажется, и тусоваться-то некогда.

Больше повезло фантастам. Еще с застойных времен, игнорируя теперешние границы государств СНГ, живет и здравствует фэндом — содружество всех, кто пишет и читает фантастику. Круглый год где-нибудь да и проходит очередной фестиваль-конвент. Раздают престижные премии знаменитым писателям (их имена действительно без запинки назовет любой начитанный подросток; а спросить у «среднего гражданина» постарше?..). Есть своя солидная периодика — журналы «Если», «Звездная дорога», «Полдень, ХХІ» и др.

А главное, тут постоянно — простоя по причине «творческого кризиса» никто из коллег не поймет, — пишутся и издаются книги. Толстые книги в глянцевых обложках, на которые писатели из других тусовок традиционно бросают презрительные взгляды. Однако, поверьте, среди этих книг имеется как откровенный масслит, так и Литература. Да, в последнюю вполне реально войти и таким путем.

И тоже, как вы уже поняли, оказаться внутри тусовки.

Свой среди чужих, чужой среди своих

Теперь самое время вернуться к нашему герою. И двум его новым книгам, увидевшим свет почти одновременно: «Монетка на удачу» — в конце августа, в серии «Звездный лабиринт/библиотека фантастики «Сталкера»» (совместный проект донецкого издательства «Сталкер» с московским супергигантом «АСТ») и «Бісова душа, або Заклятий скарб» — в начале сентября, в серии «Алфізика» (киевское издательство «Джерела М» продюсерского агентства «Зелений пес»).

Обе книжки — одного формата («покетбук»), примерно одинаковые по толщине. Обе — сборники фантастических произведений: «Монетка» — четыре цикла рассказов, «Бісова душа» — заглавная повесть и рассказы; причем два — «Единственная дорога» («Єдина дорога») и «Зодчий-без-очей» — имеются в обоих сборниках. На этом (сорри: еще фамилия автора) сходство заканчивается. И начинается самое интересное.

Первое, что бросается в глаза, — разные языки без упоминания о переводе; об этом мы еще поговорим. А если копнуть чуть поглубже, абсолютно разные, не пересекающиеся, словно параллельные миры, литературные тусовки, где родились и будут жить эти две книги.

«Монетка на удачу» — событие для фэндома, обширного и самодостаточного царства фантастики. Вообще «сталкеровский» проект рассчитан на открытие новых имен в этом жанре, о чем пишет в общей аннотации к серии сам Борис Стругацкий. Для издательского колосса «АСТ», который не любит рисковать, это «пробный полигон», а для молодых авторов (платят им «по-украински», зато продают по всему СНГ) — возможность «засветиться». Для Владимира Аренева же — возвращение, ведь со времен «Героя порванных времен» и «Правил игры», как уже говорилось, прошло три года. Для фэндома это очень много, в данной тусовке писатель непременно выпускает не меньше романа в год.

Работоспособность у Владимира ошеломляющая: на сегодня он готов предложить издателям три более чем объемных (каждый — около 25 авторских листов) новых романа. Однако Москва не верит не только слезам, но и всему, что не просчитывается заранее в денежном эквиваленте. Прежний издатель хочет от Аренева таких же книг, какие он писал в восемнадцать-двадцать лет: добротной «толкиновской» фэнтези. А писатель не желает оставаться «таким же». Хотя в принципе, наверное, мог бы.., если бы все упиралось только в пресловутые московские гонорары.

В «Монетке на удачу» собрана малая проза Аренева (кстати, выпустить в коммерческом российском издательстве сборник рассказов — большая проблема; пожалуй, тоже внутритусовочная). Четыре цикла: «Мы, людики» — заявка на роман в новеллах о взаимоотношениях людей и биороботов; «Летописи Ильсвура» — фэнтезийный антураж и общечеловеческие конфликты; «Киевские истории» — «бытовая» фантастика, где невероятное происходит здесь и сейчас; «Единственная дорога» — вещи скорее философские, чем фантастические в традиционном понимании… Владимир Аренев возвращается к читателям фантастики другим — более сложным, повзрослевшим. Успех этой книги плюс немного удачи — и новые романы тоже найдут своего издателя и читателей. Внутри достаточно большой тусовки.

А вот «Бісова душа» — выход на тусовку совершенно иную. Издатели братья Капрановы имеют внутри «сучукрлітпроцесу» репутацию самоотверженных борцов за дело украинского масслита. Который сам по себе представляет довольно любопытную тусовку со своими героями, а также конкурсами и премиями, призванными популяризировать «низкий жанр» в национальном исполнении. Что и удается — разумеется, в тесном тусовочном кругу. Звезды украинского детектива и триллера у нас уже есть, а вот ниша фантастики довольно долго пустовала. Серия «Алфізика» от «Джерел М» и призвана ее заполнить. В числе первых ее авторов — Владимир Аренев с его «Бісовою душею».

Заглавная повесть — фэнтези-квест (сюжет построен на путешествии главного героя), написанная на исконно украинском фольклорном материале. Здесь и казак-характерник, и ведьмы с вовкулаками и прочей нашей родимой нечистью. Писатель одинаково скрупулезен и в передаче исторических реалий Украины XVII века, и в построении мифологического фэнтезийного мира, и в изображении психологии героев, их взаимоотношений и конфликтов. Плюс хороший украинский язык. С точки зрения данной тусовки — главный плюс. Хотя, скажу по секрету, в русском варианте (а таковой имеется) повесть читается ничуть не хуже.

Владимир Аренев позиционируется как двуязычный писатель. Дело само по себе нелегкое, сплошные узкие места. Космополитичному (и пишущему на «общепонятном языке») фэндому абсолютно все равно, имеет ли тот или иной писатель еще и национальные корни. Российские издатели даже не запрещают автору выпустить свою книгу параллельно и на украинском, для них это не принципиально. Но в наших внутренних литературных тусовках языковой вопрос сразу ставят ребром: чей ты? Если наш, то почему издаешься на русском — продался москалям? Если «ихний» — то, наверное, выдаешь за настоящий национальный продукт перевод-суррогат? И отвечать трудно, потому что любой ответ лежит за пределами неписаных законов тусовки. А каждый, кто не принимает их целиком и полностью, обречен оставаться «чужим среди своих».

Владимир же пытается стать «своим» практически во всех перечисленных выше тусовках нашей Литературы. Его вещи печатались и в «спілчанской» «Вітчизні», и в маргинально-русскоязычной «Радуге», и в фэндомском «Если». Один и тот же роман «Правила игры» в русском варианте был издан в Москве и тепло принят юными почитателями фантастики, а в украинском — получил премию им. Олеся Гончара (конференц-зал «Спілки», приветственные слова Мушкетика и Драча). Как литературный критик Владимир Пузий активно сотрудничает с «Книжником-review», то есть вхож и в «сучукрлітпроцес». Однако ни одна из упомянутых тусовок не спешит поднять этого молодого и перспективного автора на щит и начать раскручивать его «по-взрослому», пусть в доступных ей границах. «Свой среди чужих»?..

Реализоваться в рамках одной конкретно взятой тусовки, наверное, легче. Особенно, если свято верить, что за ее пределами вообще ничего нет. Но это мягко говоря, не совсем так. Именно за пределами всех тусовок остаются те, для кого, в сущности, и предназначены книги как таковые, — читатели.

Писатель, который пытается существовать в межтусовочном пространстве, конечно, идет на компромисс: вне тусовки он бы попал в информационный вакуум, а одновременно принадлежать ко всем им невозможно. Но от этого компромисса в куда большей степени, чем сам автор, выигрываем мы, читатели.

И вот тут-то и начинается Литература.