Чужой для всех режимов. Андрею Карабелешу пришлось пережить венгерскую тюрьму, фашистские концлагеря, неприятие чехословацкой и советской партийных систем

В Закарпатье, очевидно, нет писателя с более трагическим жизненным путем, чем тот, который выпал на долю Андрея Карабелеша, которому недавно исполнилось бы 100 лет. Как справедливо заметил один из учеников писателя, его жизнь — образец фальсификации той поры: и венгерская, и чешская, и советская власть — все пытались унизить А.Карабелеша и как человека, и как художника…

«Вы провинились против Мадьярского Государства...»

Андрей Карабелеш родился в с.Тибава на Свалявщине, в семье лесника графа Шенборна, самого крупного землевладельца тогдашней Венгерской Руси. Известного поэта из Тибавы могло и не быть — через несколько лет в селе вспыхнул брюшной тиф, которым переболели все семеро детей в семье, а Андрей, к тому же, подхватил воспаление легких и несколько дней находился в таком тяжелом состоянии, что родные уже не надеялись на его выздоровление. Но он вылечился. Отец сызмальства брал детей с собой в горы, и роскошная природа тех мест настолько поразила мальчика, что со временем стала главным вдохновителем его творчества. После начальной школы в родном селе Андрей поступил в Мукачевскую гимназию, среди преподавателей которой были белоэмигранты из России. Под их влиянием парень увлекся классиками русской литературы и все свои произведения в дальнейшем писал только на русском. Это со временем стало поводом для несправедливых обвинений писателя в москвофильстве и неприятии всего украинского.

Денег на высшее образование родители не имели, поэтому посоветовали сыну поступить в Ужгородскую греко-католическую духовную семинарию с бесплатным обучением и питанием. В промежутках между богословскими лекциями юноша пишет свои первые стихотворные произведения. В 1928—1929 годах выходят сборники его произведений «Стихотворения» и «В лучах рассвета». Эти первые две из четырех книг А.Карабелеша, написанные с использованием старого русского правописания с ятями и твердыми знаками в конце согласных, превратили 23-летнего семинариста в одного из известнейших поэтов края. Стихи А.Карабелеша печатались в периодике, календарях и попали в школьные учебники, их автор буквально купался в лучах славы. Литературное творчество отдалило семинариста от духовного обучения, поэтому перед возведением в сан он оставляет семинарию и возвращается домой. Какое-то время Андрей помогает отцу на охоте, а когда узнает, что в Чехии шкуры диких зверей можно выгодно продать, вместе с младшим братом, взяв вместо денег охотничьи трофеи, едет поступать в университет. В
1930 г. оба брата становятся студентами самого престижного в Чехословакии Карловского университета. Кроме занятий на философском факультете, Андрей посещает лекции в Академии искусств и увлекается живописью. Об уровне его картин свидетельствует тот факт, что в 1935 г. студент становится участником всемирной пражской художественной выставки. Впрочем, живопись стала для парня из глубинки не только увлечением. Несмотря на то, что преподаватели и студенты знали А.Карабелеша как талантливого поэта, его творчество никакой прибыли не приносило, поэтому Андрей вынужден был продавать свои картины, чтобы платить за обучение и помогать родителям. Позже писатель вспоминал, что выжил в Праге лишь благодаря своим полотнам.

В 1935 г. Андрей вступает в брак с Паулой Михаличек и после окончания университета возвращается в Подкарпатскую Русь. У супругов рождаются сын и дочка, в окружении которых поэт проводит самые счастливые годы своей жизни. Преподавательская работа в Воловом, Хусте, Сваляве, наконец — должность профессора в родной Мукачевской гимназии. Преподаватель русской литературы создает литературный кружок и издает ежемесячную газету, в которой печатаются материалы на антифашистскую тематику. В 1939 г. Подкарпатскую Русь оккупировала хортистская Венгрия, и А.Карабелеш с семьей выезжает в чешский городок Литомышль к матери своей жены. Пожилая женщина сама жила в бедности, содержать еще четырех человек не могла, поэтому вскоре писатель вынужден был в поисках работы вернуться в Подкарпатье, где его сразу же арестовывают как неблагонадежного. Следующие четыре месяца А.Карабелешу довелось провести за решеткой, а после амнистии он подает новое прошение о получении должности профессора в Свалявской гимназии. И вновь получает отказ. Вот как ответил писателю директор гимназии: «…настоящим доводим к Вашему сведению, что поданное Вами прошение решением регентского комиссариата в Ужгороде отклонено с тем основанием, что Вы провинились против Мадьярского Государства подпольной политической агитационной работой в пользу чешской нации, настроили учащуюся молодежь против настоящего мадьярского режима, обвинены в распространении противогосударственных летучек и поддержке в бегстве за границу 30 учеников и 8 учениц нашего заведения… Вы до сих пор имеете много родственников в Чехии, корреспонденция которых лишь подтверждает враждебное Ваше отношение к св. короне Венгерского Государства…»

Горбушка хлеба от родного сына

А.Карабелеш возвращается в Литомышль, где налаживает связи с подпольными антифашистскими организациями. После нападения Германии на СССР поэт по просьбе товарищей нарисовал плакат — «букет» из змеиных голов фашистских предводителей во главе с Гитлером, — подписанный на русском и чешском языках:

«Мне кажется, помешан он

И брешет своре «аллилуйя».

Довоевал Наполеон,

И Гитлер тоже довоюет».

Плакат размножили и распространили по Чешскому протекторату. Выяснить, кто его автор для немецких спецслужб не составляло особого труда — в июле 1941 г. А.Карабелеша арестовывает гестапо. Начались почти четыре года мучений и страданий в фашистских тюрьмах и концлагерях. Бухенвальд, Маутхаузен, Ашерслебен, Заксенхаузен, Шенебек... Писатель неоднократно находился на грани смерти и уцелел только чудом. Однажды его обессиленного отправили в изолятор, где над нетрудоспособными узниками проводили медицинские опыты. Выжить помог медбрат (тоже из числа узников), который вместо препаратов вводил А.Карабелешу обычную воду. В начале 1945-го двадцать тысяч узников пешком погнали из Германии в Чехию. Никакого продовольствия в течение нескольких дней не давали, а тех, кто был обессилен и не мог идти, расстреливали на обочине. К конечному пункту назначения дошло всего шесть тысяч человек. Среди них был и А.Карабелеш. Позже писатель опишет страдания, которые ему пришлось пережить в концлагерях, в книге «На смертельном рубеже». В мае
45-го, во время пражского восстания, узников освобождают, и А.Карабелеш спешит в Литомышль к своей семье. Он даже не подозревает, какую злую шутку подготовила ему коварная судьба. В марте 1943 г. жене пришло официальное сообщение о смерти мужа, после чего Паула, чтобы спасти от голода детей, вышла замуж за инженера. В одном из рассказов А.Карабелеш описал свою встречу с родными, о которой так мечтал в концлагерях. Сначала он пришел к матери жены. Она не узнала в бывшем узнике, который был одет в лохмотья и весил всего 40 килограммов, своего зятя и сообщила, что тот давно умер. Чтобы не травмировать пожилую женщину, Андрей ничего не сказал, а отправился к дому, в котором жила жена с новым мужем. Во дворе игрались его дети — 10-летний сын и 7-летняя дочь, которые тоже не узнали отца. Мальчик принял ободранного деда за нищего, побежал в дом и подал ему через калитку горбушку хлеба. Когда А.Карабелеш вошел в дом, жена узнала его и потеряла сознание. Несколько дней она лежала в больнице без сознания, а оба ее мужа договорились, что сделают так, как решит женщина. Придя в сознание, Паула сказала, что первого мужа жалеет, а второго любит. И Андрей отступил, поняв, что лишний. Тем не менее до конца своих дней поддерживал связь со своими детьми и всячески помогал им.

Несколько лет А.Карабелеш работал директором гимназии в Свитаве, вблизи Литомышля, но из-за принципиального и зажигательного характера не нашел взаимопонимания с руководством и в конце концов потерял работу. В 1953 г. писатель переезжает в Пряшев (Восточная Словакия), где возглавляет издательство Культурного словацко-украинского общества и параллельно преподает русскую литературу в Пряшевском университете. Тогда же выходят две его последние книги — проза «На смертельном рубеже» и поэтический сборник «В Карпатах». Вторая не избежала идейно-декларативных наслоений, присущих художественной литературе того времени, но это не помешало через несколько лет обвинить ее автора в антисоветчине. В 1955 г. А.Карабелешу впервые за 16 лет выпал случай проведать родные места — Закарпатье. Увиденное столь резко контрастировало с его представлениями о жизни земляков, что после поездки писатель пишет сатирический рассказ «Иван Кротон» — о системе тогдашнего хозяйствования и бюрократизма, — который пытается опубликовать в закарпатских областных и словацких изданиях. За что сразу же попадает в поле зрения советских и чехословацких спецслужб. STB (чехословацкая служба безопасности) через преподавателей и студентов пытается выяснить отношение А.Карабелеша к власти, диссидентству и тому подобное. А вскоре против писателя начинается кампания преследования. В ответ на положительную статью в киевской «Літературній газеті» появляются две публикации в закарпатской прессе (со временем перепечатанные в Киеве и Чехословакии), в которых А.Карабелеша обвиняют в антисоветчине, религиозном бреде, русофильстве и т.д. Автор одной из них недавно написал в своих воспоминаниях, что публикация была сделана по заказу обкома партии, и с сожалением констатировал, что тогда не знал о статье А.Карабелеша, написанной еще в 1939 г., в которой тот осуждал москвофильство. В 1957 г. А.Карабелеша исключают из украинской секции Союза писателей Словакии. В протоколе собрания (который, как впоследствии выяснилось, был подписан в том числе и людьми, которых на собраниях не было), в частности, речь идет о «… легкомысленном и беспринципном отношении писателя к литературному творчеству. А.Карабелеш на товарищеские советы при редактировании и обсуждении его произведений отвечал язвительными примечаниями, личными угрозами своим критикам, написанием грязных, клеветнических стихов и короткой прозы, которые раздавал своим приятелям за столом во время пьянки. Такие факты заставили филиал уже в 1954 г. заниматься его моральным упадком, который в литературной практике проявился в насильственном продвижении своих незрелых и вредных произведений в прессу с намерением получить побольше гонораров, которые поглощал легкомысленный образ жизни… Собрание пришло к выводу, что речь идет о писателе с такими антиморальными принципами, которые несовместимы с добрым именем украинского филиала ССП, и постановили единогласно исключить А.Карабелеша из ССП». Разгромная критика в адрес писателя была предопределена заранее, несмотря даже на то, что о его творчестве положительно отзывались известные русские писатели, в частности Илья Эренбург.

А вот как вспоминает тот период жизни писателя его студент, ныне преподаватель университета Банской Быстрицы Сергей Макара: «Я никогда не видел его пьяным. То, что Карабелеш был надломленным, духовно и физически слабым, всегда погруженным в мечты и хмурым, не означает, что он был пьяным. Студенты считали Карабелеша бардом и очень тянулись к нему, что не нравилось другим преподавателям. Жил он очень скромно, проживал на кафедре, где работали его коллеги. Нас сблизила большая любовь к поэзии, а также то, что Карабелеш был чрезвычайно ласковым, кротким человеком, обладал исключительным талантом рассказчика. Часто звал меня на «гостину», а «гостина» эта состояла только из сала, хлеба и лука. Иногда брал с собой студентов в лес. Говорил, что это леса украинские, карпатские. Знал о природе все, о каждом цветке, дереве, животном. Природа была единственным источником, из которого черпал силы для поэзии. А свой край просто обожествлял. Когда речь заходила о нем, моментально переходил на родной диалект, хотя писал на русском…»

Известный украинский писатель из Словакии Василий Дацей вспоминает, как однажды уже постаревший А.Карабелеш, чувствуя, что болезнь наступает, сказал: «Знаешь, Василий, если бы я был моложе и у меня была возможность досконально выучить украинский литературный язык, начал бы обязательно писать по-украински...»

Сотрудники КГБ
не позволили сыну проведать могилу отца

Через год после исключения из союза писателей А.Карабелеш выходит на пенсию по состоянию здоровья и переезжает в Судеты (Чехия). Он много пишет, но его произведения никто не хочет публиковать. Не изменило ничего и письменное обращение к жене Н.Хрущева, в котором писатель просил напечатать его книги в Советском Союзе. Последний период А.Карабелеш жил очень скромно, сохранились письма от родных, в которых они просят его продать новое пальто и синий костюм, чтобы иметь хотя бы немного денег. Тем временем состояние здоровья писателя резко ухудшается, одну за другой ему делают три сложных операции. В 1964 г. духовно и физически обессиленный А.Карабелеш приезжает лечиться на родину. Даже на больничной койке он занимался литературным творчеством, последние стихи свидетельствуют, что писатель мучительно воспринимал несправедливые нападки и обвинения, которые ему довелось испытать...

— Андрей Карабелеш приехал в Мукачево в июне 1964 г. с оптимизмом и надеждой вылечиться, — вспоминает писатель и литературовед из Мукачева Василий Пагиря. — Он даже подал заявление на получение советского гражданства, которое, однако, не успели рассмотреть. Я часто проведывал писателя в больнице, и он много рассказывал о своей жизни и планах на будущее. Говорил по-русски или используя говор родного села. Через несколько недель врачи сделали операцию, заранее зная, что она не поможет, — у больного был рак желудка. Тем не менее сам факт операции очень приободрил Андрея Васильевича, на следующий день он сам встал с кровати и даже пытался шутить. То, что болезнь не удалось победить, писатель понял где-то за неделю до смерти. В выходные мои дети приносили А.Карабелешу поесть что-нибудь вкусное, домашнее. Но в последнее воскресенье он ничего не взял, уже не мог есть. Четвертого сентября мне позвонили по телефону из больницы и сообщили, что Карабелеш умирает. Я прибежал в палату, осторожно приоткрыл дверь. Андрей Васильевич лежал в кровати и молился, а заметив меня, кивком головы пригласил войти. Закончив молитву, он передал мне четыре папки с неопубликованными произведениями и перепиской и за все поблагодарил. Я старался приободрить его, но он сказал: «Нет, это уже конец, все закончено...» Затем взял мою ладонь в свою и держал... Хоронили его через день. Писателя хорошо помнили еще со времен его работы в Мукачевской гимназии, поэтому на похороны пришло очень много людей. Процессия растянулась на три километра, люди заполнили все кладбище и не расходились, даже когда над городом собрались грозовые тучи. Зато родственники из Чехии приехать так и не смогли — телеграмма пришла слишком поздно. Через несколько лет сын А.Карабелеша Илларион специально приехал в Мукачево как турист, чтобы проведать могилу отца. Но сотрудники КГБ не позволили ему отлучиться от группы и пойти на кладбище, а до настоящего времени с открытыми границами он не дожил...

Недавно в Закарпатье отметили 100-летие со дня рождения А.Карабелеша. Издано несколько книг с ранее опубликованными произведениями писателя, состоялись торжественные мероприятия, собрания... Земляки пытаются хотя бы в какой-то мере воздать должное этому человеку. Как ни досадно, но власть от организации юбилея фактически самоустранилась, все приходилось делать усилиями общественных организаций и родственников А.Карабелеша...