Берлин, страницы дневника (71)

Подумать только — скоро исполнится год с того дня, как я познакомился с Леолукой Орландо. Как сейчас помню то июньское предвечерье в Оснабрюке, где в свое время родился Эрих Мария Ремарк. Леолука и я должны были стать чем-то наподобие кавалеров его ордена. Но я не об этом.

Я о том, что июньские предвечерья тянутся ужасно долго, едва ли не до полночи, а потом они переходят в ночь. И вот на этом неуловимом переходе между светом и тьмой меня вдруг осенило, что это вовсе не шутки — эти высоченные атлетичные ребята в примерно одинаковых костюмах и галстуках, все это время внимательно попивающие минеральную воду через несколько столиков от нас и почти незаметно для нас же осматривающие все окружающее пространство. Поскольку они — самые что ни есть настоящие агенты спецподразделения германской полиции. И их задача — сделать так, чтобы Леолуку Орландо не убили. Меня осенило — и я тут же почувствовал присутствие по крайней мере одного снайпера, где-то, например на крыше.

В начале 1990-х годов, во время первой своей каденции на должности мэра Палермо, Леолука Орландо вошел в первую тройку в расстрельном списке сицилийской мафии. Это чудо, что через полтора десятилетия он все еще жив. Но все его передвижения и сегодня требуют самой серьезной опеки спецслужб, а возле входов в залы, где он выступает с лекциями, еще до недавнего времени обязательно ставили металлоискатели. Он не просто пишет антимафиозную публицистику. Как извечный и стопроцентный сицилиец («Ты только вслушайся в мою фамилию — Орландо! А знаешь, где наш фамильный дворец? В Корлеоне!»), он досконально понимает, и даже изнутри слышит, все механизмы функционирования мафии. Из-за таких, как Орландо, они действуют со все большим скрипом и все чаще отвечают отказом. В наиболее трудные годы он, мэр сицилийской столицы, вынужден был проживать вместе с семьей на территории военного городка, в казарме. Для него это было самое безопасное место на острове. Примерно тогда же местные газеты вышли с заголовками наподобие «Леолука, ты — следующий!» Это произошло после того, как друг за другом были уничтожены оба его ближайших товарища по делу — кажется, один из них был прокурором, а второй — судьей. Обоих разорвало взрывчаткой в их автомобилях. В расстрельном списке они занимали первые два места, Леолука Орландо — третье.

И тогда началось чудо. Оно имело вид целой делегации женщин, пришедших в мэрию. Они сказали своему мэру приблизительно следующее: «Мы знаем, как тебя уберечь. Отныне ты не один, в
твоей машине рядом с тобой всегда будет кто-то из наших детей». Это была фантастически дерзкая и вместе с тем абсолютно разумная идея: сицилийская мафия ни при каких обстоятельствах не убивает женщин и детей. Это святое. Это гарантия. Леолуку спасли дети.

С того времени прошло двенадцать лет. Чудо продолжается. Оно по сей день называется «Балансирование на грани».

А теперь спросите у меня, зачем она ему, Леолуке Орландо, понадобилась — эта жизнь в расстрельном списке, под охраной, под опекой детективов и прицелами снайперов. С такой головой и харизмой он, стопроцентный корлеонец, достиг бы любых высот там, внутри Семьи. Почему он взбунтовался? Что заставило его, постепенно наращивая азарт и опыт, навсегда запрячься в это безнадежное дело — всегда и во всем, каждым действием отдирать понятие «Сицилия» от прилипшего к нему понятия «мафия»? Неужели он действительно верит в то, что когда-то они смогут существовать отдельно друг от друга?

На будущей неделе я увижу его город. Возможно, благодаря этому я найду ответы на только что поставленные вопросы. Скорее всего, я их не найду. Зато найду новые вопросы. Вернее — они меня. Я выхожу с ним на связь через электронные адреса посредников. Его не будет, отвечают они. Мы не можем уточнить, где он сейчас, но он просит передать привет.

У меня от него подарок — фиолетовая футболка с надписью «Cu nasci tunnu un po muriri quadratu» на груди, которая переводится примерно так: «Родившийся круглым не сдохнет квадратным». Что-то вроде смягченного парафраза на тему «Горбатого могила исправит». Это любимая поговорка мафии, стержень ее идеологии. Опустите руки и не дергайтесь. Эта земля наша. Мы ее не отдадим. Так и ходите горбатыми, пока не сдохнете.

На это у Леолуки есть ответ — на той же футболке, но на спине, чтоб читали, оглядываясь: «Cambiare e possibile». Изменение возможно! Очень правильный ответ, особенно с украинской точки зрения.