В поезде Киев—Харьков, 3.04.2007

К железнодорожному вокзалу Киев-Пассажирский меня подбросили немного рановато — мой поезд отправлялся почти через полчаса. Я пытался хоть как-то убить время, но даже слишком медлительное копошение в дверках автоматической камеры хранения не очень помогло. Оставалось поневоле наблюдать за вокзальной жизнью.

И вот я за ней подсознательно наблюдал, а между тем меня уж сверлил такой же подсознательный вопрос: «Что случилось?». Весь вокзал и его окрестности казались мне переполненными какими-то не совсем обычными людьми. Они попадались на каждом шагу, причем кучковались группами и группками, создавая этим своим кучкованием, скажем так, не очень положительную атмосферу.

Я назвал их только что не совсем обычными, но этим, наверное, я ввожу в заблуждение и себя, и читателей. Поскольку на самом деле эти люди были до ужасного обычными. Но обычными с некоторой поправкой во времени — обычными для вокзального ландшафта нашей страны по крайней мере десятилетней давности. Эдакие типичные пассажиры страны Украина середины 90-х со всей неминуемой атрибутикой спортивных штанов и некачественной джинсы, клетчатых сумок и одинаково постриженных голов. Некоторые из них были сильно навеселе или же — чего уж там? — в стельку пьяные, потому старались проявлять активность, шастая по залам, переходам и перронам и — для поднятия духа — громко ругаясь. «И каким это образом нас так неожиданно кидануло лет на тринадцать назад?» — мысленно удивлялся я.

Смысл перформанса я понял, когда увидел у некоторых из них свернутые государственные флаги на древках, наши сине-желтые флаги. В конце 80-х, когда эти флаги еще считались запрещенными и бандеровскими, мы также возили их на свои запрещенные митинги всеми возможными поездами этой земли. Флаги у нас были самопальные, их шили наши матери и сестры, а носить их доверяли только самым сильным и самым ответственным — ведь именно они могли стать и нередко становились первым объектом агрессии тогдашних ментов.

Итак, в тот вечер региональные феодалы продолжали свозить в Киев «своих людей». Таким образом замыкался некий исторический круг: сине-желтые флаги, которые в свое время ломали и рвали, сейчас «по разнарядке» раздаются нетрезвой пацанве ее начальниками, среди которых не один в свое время — я даже не сомневаюсь в этом — вдоволь этих самых флагов наломал и разорвал. Круг, как по мне, немного порочный, хотя и вполне диалектический.

В поезде, в котором я вскоре поехал навстречу этим же «регионам», я невольно продолжил наблюдения. Это было вызвано появлением в коридоре вагонного проводника — резкого дяди в униформе с белой рубашкой и рацией на поясе. И этот дядя начал абсолютно по-хамски командовать пассажирами. Он приказывал нам зайти в купе, поскольку мы, дескать, стоим у него на пути. Я сознательно не цитирую его на языке оригинала, достаточно только заметить, что это и был он в чистом виде — язык попсы и блатняка. К тому же отважусь утверждать, что в его случае слово «проводник» означало «фюрер». Само по себе это меня удивляло, поскольку на меня давно уже ни один проводник не кричал. В поездах, курсирующих из Киева в западном направлении, проводники не то что не кричат, а шутят и улыбаются. Хотя сами поезда такие же ободранные и медленные, как и те, которые следуют на восток.

Да, это было странно, но что еще удивительнее — все без исключения пассажиры (а там были не только беззащитные женщины, старики и дети) ему беспрекословно подчинились и послушно попрятались в свои купе. И никто не остался стоять в коридоре. Никто, кроме меня, но я не в счет, потому что «не местный», и мне он, этот их фюрер, до лампочки.

Этот поезд, думал я, на девять десятых заполнен избирателями «регионов». Возможно, даже на десять десятых он ими заполнен. Но я никоим образом не хочу их ничем обидеть, поскольку не считаю их своими врагами. Я даже не буду обращаться к ним на украинском, потому что им это может показаться вызовом. Я даже признаю за ними политическое право больше всего на свете любить Россию и так же превыше всего ненавидеть Европу, НАТО, Америку и других «пиндосов».

Я хочу их попросить только об одном: не позволяйте покрикивать на себя хамоватым проводникам в форменных белых рубашках с желтоватыми подмышками. Защищайте свое человеческое достоинство, когда всякое чмо пытается вас нагнуть, тыкая вам при этом государственный флаг. Найдите в себе мужество послать подальше любого обнаглевшего начальника — так, как вы это умеете, коротко и страшно — на языке попсы и блатняка.

А все остальное приложится. И жизнь наладится.