АНЕКДОТ С БОРОДОЙ

Старик Эзоп рассказывал вовсе не басни. Все эти хохмы о лисице и винограде, о волке и ягненке или о вороне с лисой были анекдотами. И только лет через двести после того, как хитрый грек навыки прикусил свой острый язык, его истории начали перелагать в стихи. Так сказать, повысили в ранге и дали новое звание - басни.

Последнее повышение анекдот получил при советской власти, когда для самых остроумных предназначалось пятнадцать, для менее ядовитых - десять и для невинных - пять лет лишения свободы. Анекдот стал политическим фактором.

Мы и оглянуться не успели, как с той поры выросло совершенно новое поколение анекдотистов. Станут ли они перелагать в стихи творения своих предшественников? Кто знает...

Между тем, старые анекдоты о вождях и учителях братских народов уже напечатаны в сотнях солидных и тысячах легкомысленных изданий, а вот очень старые анекдоты - не отцовские, а дедовские или даже прадедовские - забыты.

Очень жаль. Предкам время от времени удавалось в застольной беседе сказать нечто дельное. Не думаю, что они были остроумнее нас, мы острим ярче, наши шутки стремительнее и крепче, они жалят острее. Но, право же, неторопливый, «вкусный» (в Одессе сказали бы «смачный») рассказ коммерсанта или театрального антрепренера конца XIX века по-своему весьма и весьма хорош.

Я еще застал последних, не самых блестящих представителей этого забытого племени. Они были тогда очень стары, я же был слишком молод, запомнить все их шутки и словечки не смог. В памяти осталось немногое.

Итак, анекдот с бородой. С французской бородой а-ля Генрих IV.

В церковь св.Женевьевы пришел дворянин в щегольской одежде и с самой постной физиономией.

- Святой отец, - сказал он толстому кюре, - мне страшно, когда я думаю о грехе, в котором погряз. Я проклял заблуждения юности, я жажду спасения, исповедайте меня.

- Разумно, - ответил священник. - Весьма разумно, мой бедный заблудший сын. В чем грешен? Небось в прелюбодеянии?

-Увы. Я пребываю в преступной связи с развратной женщиной.

- Кто она?

- Отец мой! Как дворянин... Она благородная дама, хоть и распутная. Честь женщины...

- Пусть так. Я сам скажу тебе ее имя. Луиза, жена аптекаря?

- Вовсе нет! Отнюдь! Я и подумать о ней не мог бы!

- Неужели Маргарита?

- Дочь судьи? Разве и она?.. Нет, нет, нет!

- Странно. В таком случае это свояченица купца Трюшо.

- Нет, это не она.

- Но кто же, кто?

- Святой отец, есть вещи, которые для меня священны. Как дворянин, как человек чести! Никогда! Имя женщины!

- Так не будет же тебе спасения, несчастный! Ступай прочь и не переступай порог храма, пока не приведешь эту блудницу сюда! Вон!

Дворянчик вздохнул и пошел домой. По дороге встретил старого приятеля.

- Ба! - воскликнул тот. - Сколько лет! Сколько зим! Откуда ты идешь с таким унылым видом?

- Из церкви. Хотел исповедаться.

- Исповедаться? Ты старый плут! Неужели тебе дано отпущение грехов?

- Нет, отпущения я не получил, но три новых адресочка знаю.