БЛИЖНИЙ ВОСТОК ПОСЛЕ КОРОЛЯ ХУСЕЙНА

Смерть короля Иордании Хусейна пробила заметную брешь в ряду политических деятелей, искренне желающих мира и спокойствия разделенному и нестабильному ближневосточному региону. Будучи от природы невысоким и щуплым по фигуре, он тем не менее наравне с Гамаль Абдель Насером был одним из виднейших политических лидеров не только на Ближнем Востоке, но и во всем мире.

Главным итогом 40-летнего правления короля Хусейна наблюдатели единогласно называют политическую стабильность, установившуюся в многострадальной Иордании. Несмотря на многочисленные попытки переворотов, покушения на свою жизнь и власть, вопреки козням подозрительных и озлобленных палестинцев и экспансионистским планам израильтян, он сумел превратить бедное сырьевыми ресурсами постколониальное образование, населенное племенами бедуинов, не признающими никакой власти над собой, в одну из самых политически устойчивых стран в регионе. Уже одного этого для государственного деятеля такого масштаба было бы достаточно. Однако он не только смог обеспечить безопасность границ своего буферного государства перед лицом соседних хищников, но и превратить его в одну из главных движущих сил опасного и непредсказуемого процесса примирения между палестинцами и израильтянами.

Несмотря на то, что опорой власти короля была лояльность армии бедуинов, любимым дипломатическим оружием Хусейна всегда была смесь обаяния и патернализма. Он был необычайно искушен в определении направлений и силы политических ветров, дующих в Иордании: из Сирии с севера и Саудовской Аравии с юга, Израиля и Палестины с запада и Ирака - с востока.

Будет ли его преемник в состоянии сохранить полученное им наследство? Способен ли неискушенный в политике старший сын Хусейна Абдулла достойно продолжить дело своего отца? Этим вопросом задаются сегодня не только большинство иорданцев, но и ведущие политики миа. Решение Хусейна двухнедельной давности «уволить» своего брата, 51-летнего принца Хасана, последние 34 года считавшегося официальным наследником престола, и назначить наследником своего 37-летнего сына, ошеломило иорданцев. Мало того, что бригадный генерал принц Абдулла никогда не был любимым сыном Хусейна - он доселе не выказал дарований государственного деятеля.

Хусейну было всего 17 лет, когда основатель Хашимитского королевства король Абдулла был убит при выходе из одной из израильских мечетей. Пуля, предназначенная молодому принцу, срикошетила от медали на его груди. Многие посчитали это волей аллаха, другие решили, что это простое везение. Возможно, именно это везение вместе с присущим монарху здравым смыслом и помогло ему пережить добрый десяток покушений и заговоров, борьбу с Израилем и гражданскую войну с палестинцами.

Королю Абдулле ІІ, возможно, понадобится в государственной деятельности не столько везение, сколько здравый смысл. Его отец смог превратить Иорданию в полноценное государство, смог добиться лояльности к нему со стороны бедуинских племен и палестинцев. Однако главной своей задачи он решить не сумел - несмотря на миротворческие усилия Хусейна, Ближний Восток по-прежнему является заложником арабо-израильского противостояния.

Сможет ли новый глава иорданского государства распорядиться доставшимся ему наследством и хватит ли ему сил довести начатое его отцом дело до успешного завершения, сегодня никто сказать не может. За неделю до кончины его отца, на встрече с Мадлен Олбрайт, которая специально посетила Иорданию, чтобы познакомиться со взглядами принца Абдуллы, он заявил: «Я буду продолжать нести знамя своего отца!» Однако очевидно, что это обещание легче дать, чем впоследствии его исполнить.

Несмотря на то, что новый глава Иордании сегодня вдвое старше, чем был, вступая на трон, его отец, Абдулла до последнего времени преуспел лишь как военный руководитель - он командовал элитным иорданским соединением специального назначения, в котором служили главным образом бедуины. Большинству граждан Иордании о новом короле мало что известно. Сын Хусейна от его второй жены Муны, родившейся в Великобритании, он не получил систематического образования, хотя учился в Англии и в США, и почти всю жизнь прослужил в армии, которая была и остается главной опорой трона. Он унаследовал у отца слабость к красивым женщинам и спортивным автомобилям, но, по мнению скептиков, относится к разряду «политических легковесов» и не пользуется особым уважением даже в среде военных. К тому же длительное нахождение за пределами королевства сыграло с Абдуллой злую шутку. Научившись прекрасно говорить по-английски, он между тем испытывает трудности в изъяснении на арабском, который обязателен для выступления на официальных мероприятиях. Разумеется, это не прибавит ему популярности среди иорданских граждан.

Между тем, по общему мнению, главным испытанием для Абдуллы будет преодоление ненависти подавляющего большинства населения Иордании к мирному договору, который его отец подписал в 1994 году с Израилем. Иорданцы надеялись получить материальную выгоду от этого соглашения, они ожидали списания их внешнего долга, составляющего почти 100% национального продукта страны, а также рассчитывали на прямые зарубежные инвестиции в экономику их страны и на доходы от приграничной торговли, которые должны были резко возрасти в случае успешного завершения мирного процесса. Перед ним был пример Египта, который первым из арабских государств подписал мир с Израилем. Эта страна добилась не только списания своих долгов, но и получения существенной американской помощи - почти

2 млрд. долларов ежегодно.

С Иорданией подобного не произошло. После начала в стране рыночных реформ подавляющее большинство иорданского населения погрузилось в нищету. Фактический провал мирного процесса на Ближнем Востоке после прихода в 1996 году к власти в Израиле Биньямина Нетаниягу и продолжение действия санкций против Ирака, который является главным потребителем иорданской продукции, привели к резкому уменьшению экспортных возможностей страны. В результате многие из иорданцев пришли к убеждению, что болезненная либерализация экономической жизни страны последнего десятилетия, проходившая под эгидой Международного валютного фонда, была напрасной жертвой в пользу непонятных для них политических дивидендов.

Ко всему, политические реформы последнего десятилетия также были практически сведены на нет явными махинациями, выявленными в ходе последних парламентских выборов, и решениями властей, направленными на ограничения свободы прессы.

Король Абдулла, кадровый военный, командовавший элитными частями иорданской армии, должно быть знаком со всеми этими нелицеприятными явлениями в жизни его страны. Ведь именно его подчиненные подавляли выступления иорданцев против сотрудничества страны с МВФ три года назад и против прошлогодних американских силовых акций в Ираке. К тому же он наверняка знает, что большинство участников этих выступлений были не палестинцами, а выходцами с Восточного берега реки Иордан, которые составляют главную опору правления Хашимитской династии.

Несладко новому иорданскому монарху придется и в отношениях с соседями. На протяжении последних трех лет Иордании удавалось нейтрализовать интриги Израиля, Ирака и Сирии. Однако много пожилых лидеров арабских государств, окружающих королевство Абдуллы, также не могут похвастаться своим здоровьем. Среди них и сирийский президент Хафез Ассад, и лидер палестинцев Ясир Арафат, и саудовский король Фахд. Все они не имеют достойных преемников, которые могли бы успешно довести до конца мирный процесс на Ближнем Востоке. Кроме того, никому неизвестно, как будут развиваться события в Ираке, если Саддам Хусейн тем или иным образом отойдет от власти. Также вряд ли кто-нибудь сможет спрогнозировать политику Израиля в отношении мирного процесса после выборов, намеченных в этой стране на май этого года. Поэтому многие заинтересованные личности и выражают сожаление о том, что мир в регионе не удалось установить при жизни короля Хусейна.

Иордания сегодня остро нуждается в помощи и поддержке как со стороны Запада, так и со стороны своих союзников по арабскому миру. Однако более всего ей необходимо то же, что и всему региону - мирное разрешение арабо-израильского конфликта. Король Хусейн говорил, что на Ближнем Востоке никогда не наступит спокойствие, если не будет соблюдена справедливость в отношении палестинцев. И следование этому принципу было бы лучшей данью его памяти.