Россия планировала захватить украинский город Покровск — логистический узел в Донецкой области — до ноября 2024 года. Ее войска отстают от графика на целый год. Украинские защитники, хоть и значительно уступают численно, отчаянно удерживают оборонительную линию Донбасса, ежемесячно уничтожая более 20 тысяч российских военных. Об этом пишет старший научный сотрудник по вопросам наземной войны Королевского института объединенных сил (RUSI) Джек Уотлинг в материале для Foreign Affairs.
Теперь Россия, похоже, стоит на пороге установления контроля над руинами города: все больше российских подразделений закрепляются в разрушенных зданиях Покровска, тогда как российские беспилотники отрезают украинским защитникам пути снабжения.
Битва за Покровск — не единственная. Российские войска медленно превращают украинские позиции на севере и юге в "котлы" и уже находятся в окрестностях Константиновки. Не менее тревожным является то, что Россия применяет новые дальнобойные FPV-дроны и КАБы, чтобы ровнять с землей города, как только те попадают в зону поражения, уничтожая, в частности, мирных жителей в Краматорске так же, как когда-то в Херсоне. Недавнее продвижение вдоль Днепра создает риск для Запорожья, которое может стать следующей мишенью этих террористических атак. Если Донбасс падет, очередной целью агрессии станет второй по величине город Украины — Харьков.
Трагический парадокс последних девяти месяцев заключается в том, что пока международные обсуждения были сосредоточены на перспективах переговоров и прекращения огня, Россия лишь усилила боевые действия. Как на фронте, так и во время массированных ракетных ударов по украинским городам Кремль стремится сломить сопротивление Украины. Украина неоднократно заявляла о готовности к переговорам, однако нежелание ее партнеров оказывать реальное давление на Россию позволило Владимиру Путину выиграть время, чтобы изменить ситуацию на поле боя.
На четвертом году полномасштабного вторжения обе стороны демонстрируют признаки истощения, но ни одна не готова к миру. Несмотря на месяцы дипломатических контактов с США, Путин не сделал никаких уступок — его максималистские требования сводятся к тому, чтобы приостановить боевые действия только ценой украинского суверенитета. А поскольку Украина — обороняющаяся сторона, то российская решимость продолжать наступление заставляет Киев воевать дальше.
Поведение международного сообщества, наоборот, стимулирует Россию к дальнейшей агрессии. Сокращение военно-технической помощи США вселяет Кремлю надежду, что он сможет истощить украинские запасы боеприпасов. Между тем европейские дискуссии о том, что делать после возможного прекращения огня, лишь усиливают стремление России затянуть войну, чтобы не допустить интеграции Украины в европейскую систему безопасности. Кремль можно заставить пересмотреть свои расчеты только другим видом давления.
Планы Путина
Сегодня Россия видит свою стратегическую задачу — покорения Украины — как процесс из трех этапов, и только первый из них предусматривает боевые действия.
Сначала Москва стремится оккупировать или разрушить достаточную часть украинской территории, чтобы остальная страна могла выживать только с ее согласия. Российские военные считают, что этого можно достичь, если удержать четыре уже аннексированные области и добавить Харьков, Николаев и Одессу, фактически отрезав Украину от Черного моря.
В этих условиях Кремль может договориться о прекращении огня, после чего начнет второй этап — использования экономического давления и политических манипуляций (с угрозами нового вторжения) для установления контроля над Киевом. Третьим этапом должно было бы стать поглощение Украины по белорусскому сценарию.
Сейчас же Россия далека даже от завершения первого этапа. Ее армия надеется, что истощение украинских сил ускорит территориальные достижения. Россия находится в наступлении уже два года, и давление будет расти по мере того, как ряды украинских защитников будут редеть. Количество пехотинцев в боевых подразделениях ВСУ уменьшается ежемесячно, даже если общая численность армии остается постоянной.
Да и Россия сталкивается с собственными проблемами мобилизации. Начиная с середины 2023 года, она ведет войну благодаря "добровольцам", которых привлекают денежные бонусы и обещания больших компенсаций семьям в случае гибели. В 2024 году Кремль набрал около 420 тысяч человек, а в 2025-м — более 300 тысяч.
Именно это позволило ему поддерживать непрерывные, хоть и кровавые, штурмы. Но круг желающих воевать за деньги сужается. Осенью 2025 года темпы вербовки резко упали, и власти все чаще прибегают к принудительным методам. Чтобы удержать нынешний темп наступления, Кремлю придется либо найти способ воевать, не уничтожая собственных военных, либо придумать новую модель комплектования армии.
В то же время возможности российского государства финансировать войну зависят от его ликвидных активов. Пока Россия может продавать нефть, газ и другое сырье, она имеет средства для закупки оружия и вербовки. Однако падение мировых цен на нефть в 2025 году исчерпывает ее резервы. Усиленные украинские удары по нефтеперерабатывающим заводам все ощутимее влияют на внутреннее производство топлива. Вопрос лишь в том, создаст ли сочетание санкций и ракетных атак для Кремля дефицит наличных поступлений уже в 2026 году.
Остановить "теневой флот"
Главный вопрос для международных партнеров Украины — готовы ли они дополнить украинскую кампанию против российской нефтяной инфраструктуры реальным экономическим давлением на Москву. Прежде всего это означает борьбу с так называемым "теневым флотом" — сотнями старых танкеров под "удобными флагами", часто без страховки и квалифицированных экипажей, которые перевозят российскую нефть в Индию и Китай. Для этого следует заблокировать 80 процентов российского морского экспорта, проходящего через Датские проливы, и ввести вторичные санкции против портов, куда эти суда прибывают.
Пока что меры Европы и США в этом направлении были вялыми. Несколько судов попали под санкции, но реального контроля нет. А зря — ведь именно остановка "теневого флота" является самым быстрым путем настоящего давления на Кремль без ущерба для мирового рынка, который может компенсировать рост добычи в странах ОПЕК.
Некоторые европейские государства, в частности Дания, ссылаются на Копенгагенский договор 1857 года, гарантирующий беспошлинный проход торговых судов через датские воды, — якобы как препятствие. Но это скорее оправдание, чем реальная проблема. Страны Балтийского бассейна (без России) могут заключить новое соглашение, по которому доступ к проливам получают только суда, отвечающие современным требованиям страхования и технической сертификации — например, из соображений экологической безопасности. Поскольку суда "теневого флота" этим требованиям не соответствуют, им просто будет запрещен вход в Балтику.
Потеря доступа к Датским проливам станет серьезной проблемой для России. Хотя она может экспортировать нефть через Дальний Восток или Черное море, последнее уже находится под угрозой со стороны украинских морских беспилотников, а инфраструктуры для массовых перевозок на восточном направлении у нее не хватает. Именно готовность балтийских стран к таким шагам станет показателем их решимости давить на Москву.
Больше оружия — и лучшая подготовка
Украина имеет все шансы удержаться, если международная помощь снова станет стабильной. Ключ к этому — не только большее количество оружия, но и его системная передача. В отличие от начального этапа войны, когда поставки были спорадическими, сейчас для Украины критически важно иметь предсказуемый график поступления боеприпасов, ПВО и ракет средней дальности. Производство снарядов в Европе растет, но этого недостаточно, если бюрократия тормозит поставки.
Когда арсеналы опустошаются, а заводы не успевают возобновлять производство, Киев должен оставаться боеспособным благодаря эффективному менеджменту ресурсов. США и союзники могли бы помочь в этом не только поставками, но и регулярной подготовкой украинских подразделений по западным стандартам. Это позволит не только уменьшить потери, но и лучше координировать оборону с использованием высокотехнологичных средств — беспилотников, радиоэлектронной борьбы, мобильных систем ПВО.
Так же важно — обучение младших командиров. Украинская армия держится на профессионализме среднего звена, но значительная часть офицеров погибли или ранены. Подготовка нового поколения командиров — это инвестиция в устойчивость армии, которая позволит Украине не просто удержать фронт, но и вернуть инициативу.
Безопасность — раньше, чем мир
Пока война продолжается, вопрос гарантий безопасности остается решающим. Планы о возможной "заморозке конфликта" выглядят привлекательно для некоторых европейских столиц, но любое прекращение огня без реальной безопасности для Украины лишь отложит следующую фазу войны. После 2014 года мир уже видел, что временная "пауза" лишь позволила России перевооружиться.
Именно поэтому Киев настаивает на реальных гарантиях — не на "бумажных заверениях", а на автоматических механизмах поставки оружия и финансирования обороны в случае агрессии.
США уже рассматривают вариант создания "фонда долговременной поддержки Украины" с участием нескольких союзников — подобного той модели, по которой Соединенные Штаты десятилетиями помогают Израилю. Это позволило бы Украине уменьшить зависимость от ежегодных решений Конгресса и обеспечить предсказуемость помощи даже при изменении политической конъюнктуры.
Для Европы это вопрос не только солидарности, но и самосохранения. Если Россия достигнет значительного успеха в Украине, то НАТО придется строить новую линию обороны уже на границах Польши, Румынии и стран Балтии. И тогда цена бездействия будет гораздо выше.
Холодный фронт
Украина входит в новую зиму с серьезными рисками. Российские удары по энергетической инфраструктуре уже вызвали дефицит электроэнергии в большинстве регионов. Москва рассчитывает, что холод и темнота сломают украинский дух так же, как нехватка боеприпасов уменьшает возможности армии.
Если поставки вооружений и финансов стабилизируются, Украина продержится до весны и заставит Кремль заплатить дороже за каждый метр территории. Если же помощь останется непоследовательной, Путин получит шанс навязать свою "паузу" — а с ней и очередной виток войны.
Худшее, что может сделать Запад сегодня, — это ждать. Россию нужно останавливать тогда, когда она наступает, а не тогда, когда уже празднует очередную победу.
