Поддержать
Это история любви и девяти месяцев борьбы за возвращение из плена. История о молодом ветеране и «неволонтерке». История о бойце бригады «Азов» из подразделения «Медведи» Вадима Китара (позывной «Штайнер») и его невесты Екатерины Турчановой, чувства которых родились всего за месяц до начала полномасштабной войны. Всего месяц... Но ростки, которые он дал, Екатерина берегла и взращивала все это время. Время, преисполненное драмы не меньше, чем любой классический сюжет...
Екатерине Турчановой 20 лет. До начала полномасштабного вторжения девушка жила театром: работала, играла в театральной студии, училась в университете культуры.
«Я преподавала сценический язык детям, начинающим свой актерский путь. Все, что у меня было, все мое свободное время было посвящено именно театру», — рассказывает Екатерина.
25-летний Вадим Китар всю свою взрослую жизнь посвятил войне. Пошел на фронт в 18 лет и почти все время находился на Донетчине, редко приезжал в Киев и к семье на Черкасчину.
Девушка вспоминает: «Все, что у него было в сознательном возрасте, — это война. Он жил войной, своими побратимами, своей идеей, которая им руководила. Вадим был на фронте, я — в искусстве. Однажды мы встретились в кругу общих друзей. Начали общаться. Это было за месяц до полномасштабного вторжения, тогда мы начали понимать, что нравимся друг другу. Так стали зарождаться наши отношения».
Девушка до последнего не верила, что полномасштабное вторжение возможно. «Штайнер» был на Востоке Украины, Екатерина — в Киеве.
«Было очень тяжело, я решила не выезжать за пределы Украины, — вспоминает то время Екатерина Турчанова. — У меня было ощущение, что я здесь нужна. У меня есть миссия. Так оно и случилось. Я должна была с семьей ехать домой в Ирпень, но нам повезло, что все-таки не поехали. Потому что уже через несколько недель наш дом полностью сгорел, его разбомбили. Ребята мне потом присылали видео, я видела свой дом, это ужас. Я была в отчаянии, потеряла себя на какое-то время. Но потом поняла, что нужно брать себя в руки и помогать военным. Большинство моих друзей — ветераны или действующие военные. Сейчас они все стали действующими военными».
Вадим в составе подразделения «Медведи» бригады «Азов» выполнял задание в Мариуполе. Воины обороняли «Азовсталь».
«Я очень переживала за Вадима, потому что все они были в Мариуполе, но в разных подразделениях, — рассказывает девушка. — Он не выходил на связь, его побратимы погибали, я очень переживала. И каждый раз, когда Вадим имел возможность, он записывал мне голосовые, где говорил, что любит меня и что мы обязательно увидимся».
В марте 2022 года Мариуполь уже был заблокирован. Украинские защитники оказались в окружении, «Штайнер» пять дней не выходил на связь.
«Потом Вадим позвонил мне и сказал «Я жив. И что я хочу тебе сказать — я тебя люблю». Он признался в любви, а потом продолжались бои за Мариуполь», — рассказывает Екатерина. Они с любимым боялись, что у них больше не будет возможности сказать друг другу самые главные слова.
«Мариуполь. «Азовсталь». И «Штайнер» мне говорит: «Кать, ты жена моя». Я говорю « В смысле?». Он уверенно: «Ну, вот так». Я отвечаю: «Ну, тогда мое «так» тебе на украинском». Он просто пришел в мою жизнь с самым главным, что у него есть, — своим сердцем и сказал: «Я твой. Я для тебя. Я тебя люблю». Он чувствовал, что я единственный человек, который может поспособствовать и вытащить его из окружения, но они остались биться до последней капли крови, до приказа выходить и сдаваться в плен. Я думаю, он это понимал. Вадим считал, что я смогу как-то поспособствовать и спасти его жизнь, и, как ребенок, просто принес мне свою любовь и словно сказал: «Вот мое сердце, моя жизнь, и ты меня, наверное, спасешь». И я верю, что любовь спасет даже в блокаде, даже под бомбами, даже в плену».
И девушка старалась найти пути, помочь любимому в заблокированном Мариуполе, помочь его побратимам. «Когда ты не знаешь, что с твоим человеком, — это невероятно сложно, — делится Екатерина. — Ты никак не можешь помочь. Не можешь послать помощь в заблокированный Мариуполь. Стараешься выйти на всех волонтеров, которые могут доехать до Запорожья, чтобы хоть что-то сделать… Но я была словно мотылек, который бьется о стекло, я ничем не могла ему помочь. Ты просто начинаешь ехать головой, в этом нет никакой романтики. Это страх, стресс, эта бессонница, отказ от еды, постоянный тремор, проблемы с сердцем, потеря себя».
Связь с любимым Екатерина Турчанова потеряла в конце апреля. Уже почти 10 месяцев у девушки нет никаких вестей о Вадиме. О том, что Вадим Китар с побратимами в плену, она узнала, увидев любимого в пропагандистском сюжете 15 июня.
«Я, несмотря на шок, все же радовалась, что он жив, — вспоминает девушка. — Неизвестность пугает. На сегодняшний день нет никакой информации. Это сильно пугает. Я очень счастлива, что наши герои возвращаются домой, но больше всего мне бы хотелось вернуть его и его побратимов. Они заслуживают этого. Их работа, опыт в этом всем, — это невероятные люди. Надо бороться за них и возвращать! Меня в этом поддерживают люди. Без людей я просто беспомощна».
Все это время девушка поддерживает связь с бабушкой Вадима и говорит: «Семья Вадима — самое главное, что у меня есть. Мы с его бабушкой бок о бок идем вместе все эти девять месяцев плена, и вообще уже год, с тех пор как он выехал в Мариуполь. Поддержка семьи, поддержка друг друга — это самое главное».
Екатерина активно помогает военным и говорит, что это ее спасает. Каждый день девушку можно увидеть с огромными коробками на «Новой почте».
«Я помогаю друзьям, знакомым, незнакомым, которые стали друзьями, — рассказывает она. — Работая в милитари сфере, я понимаю их нужды. Я не могу назвать себя волонтером, потому что для меня волонтеры — это люди, которые ездят в зону боевых действий, развозят необходимую помощь, а я сижу в относительно спокойном городе. Я работаю сама, и незнакомые люди, которые меня окружают, донатят на сборы, помогают быстро их закрывать. Мои незнакомцы могут просто написать: «У меня есть спальник» или «Есть лишний тепловизор», «Есть термобелье». Так мы с каждого понемногу собираем посылки. За это время мы отправили огромное количество помощи просто благодаря силе социальных сетей».
Екатерина утверждает, что сила помощи — в наших людях: «У меня есть понимание, что я тоже воюю, но воюю у себя дома. Мы собрали средства на автомобиль, ребята его получили, выполнили задание и «минуснули» врага. Это — работа. И нельзя обесценивать копейку, любую сумму, которую присылают люди. Мотивированный классный военный — это работа гражданских. Гражданские должны это понимать, потому что без тыла нет фронта.
Это — моя реальность, и это меня спасает, я всегда в таком сумасшедшем ритме, и это позволяет мне не тонуть в своих мыслях, беспрерывно страдая. Ты работаешь, ты помогаешь армии, армия, в свою очередь, работает, это влияет на обменный процесс, — пополняется обменный фонд».
Каждый день, каждую минуту девушка работает, объединяя вокруг себя людей. Каждый день и каждую минуту она ждет хороших вестей, Екатерина ждет своего любимого Вадима. «Осознала не так давно, что мечты у меня нет, — делится девушка. — Лишь цели, к которым я планово и методично иду каждый день. Самое главное — возвращение «Штайнера» домой как можно скорее. Все прочее есть. Есть благодаря кропотливый работе, друзьям и возможности жить. Единственное, чего больше всего хочется, — это вернуться домой, где ждет еще кто-то, кроме двух собак и коробок «Новой почты».
Больше статей Юлии Муравской читайте по ссылке.
Следить в Телеграмме
Войти с помощью Facebook
Войти с помощью Twitter
Войти с помощью Google