Экономика войны: правительство в «экзиле»?

Украинская экономика, как это ни парадоксально, действительно приспосабливается к условиям войны. Нет, отнюдь не стремительно. Практически в полной зависимости от внешнего финансирования, автономного существования от правительства, на основе саморегулирования и самоуправления. Мало того, переход экономики на работу в военное время (по занафталиненной советской терминологии — переход на военные рельсы) происходит абсолютно без вмешательства правительства, а в большинстве своем вообще вопреки действиям исполнительной власти, которая лишь постфактум реагирует на экономические проблемы военного положения.

К сожалению, нужно констатировать, что правительственная ветвь власти «не нашла себя» ни после аннексии Крыма и оккупации части Донецкой и Луганской областей в 2014 году; ни в октябре 2021-го, когда разведки стран-партнеров информировали украинские власти о запланированном широкомасштабном вторжении со стороны РФ; ни после развязывания агрессии и оккупации части наших территорий. Мы не увидели со стороны правительственных чиновников реализации мероприятий даже в ключевых для военной экономики направлениях, например таких, как создание условий для функционирования оборонно-промышленного комплекса и скоординированных мероприятий по организации работы предприятий, особенно тех, которые должны выполнять мобилизационные задания, а также жизнеобеспечение населения.

В то же время, проведенный Центром Разумкова по заказу ZN.UA социологический опрос четко продемонстрировал, что большинство украинцев наибольшую ответственность за состояние подготовки Украины к войне возлагают на президента, отдав ему 42,4% голосов. За ним следуют Минобороны и Генштаб с 19,3 и 9,3% респондентов соответственно. Лишь 1,9% опрошенных отмечают важность роли правительства в этом вопросе (см. рис.1).

Отвечая же на вопрос: «Достаточными ли были усилия украинских властей по подготовке к широкомасштабной войне с РФ?», почти 73,6% оценили подготовку как недостаточную или отметили, что власть вообще не готовилась к войне (см. рис.2).

Опуская военную компоненту и никоим образом не умаляя конституционные полномочия президента, роль Генштаба, а также «погоревшего» уже во время войны на оборонных закупках Министерства обороны, следует отметить, что именно правительство должно было вести подготовку к переводу экономики на военное положение и именно исполнительная власть обязана обеспечивать функционирование всей экономики государства в условиях войны.

На самом же деле неадекватно низкий рейтинг ответственности Кабинета министров в этом вопросе демонстрирует низкую политическую значимость правительства в глазах народа, колоссальную слабость в реализации своих прямых функций и возможность отсидеться в тени, покуда на публичной сцене все софиты президент направил на себя.

Безусловно, я не имею в виду лишь правительство премьер-министра Дениса Шмыгаля, действующего в «тени» сегодняшнего президента Владимира Зеленского. К ним обоим есть много вопросов, особенно после того, как наши иностранные партнеры начали сигнализировать о создании ударной группировки на украинских границах и подготовке северного соседа к широкомасштабному вторжению в Украину. В феврале 2019 года в ZN.UA была опубликована моя статья «Вялотекущая шизофрения войны», в которой практически полностью был описан пессимистический сценарий блицкрига РФ против Украины в форме наступательной операции, в зоне проведения которой находилась та часть страны, где сосредоточено 2/3 экономического потенциала, а также большое количество предприятий, имеющих стратегически важное значение для функционирования украинского ОПК.

Ни Национальный совет реформ, ни Офис простых решений и результатов не подсказали президенту и правительству, что деньги, расходуемые на «Велике будівництво» необходимо перенаправить на укрепление прежде всего обороноспособности страны. Например на интенсивное производство ОТРК «Гром» или того же «Нептуна», или на создание армии дронов-камикадзе. Даже за половину своего срока на посту президент Зеленский мог «простимулировать» Кабмин к внесению изменений в оборонные программы для создания ассиметричного ответа на военную угрозу и проведения мобилизационных мероприятий по подготовке экономики для функционирования в условиях особого периода.

Не хочется подробно останавливаться на вкладе ушедших в политическую безвестность правительственных маргиналов и бывшего президента, периодически устраивавшего «парадные» передачи военной техники с одинаковыми номерами Вооруженным силам, но некоторые «вехи» все же стоит отметить.

Ведущее место в перечне «достижений» правительства занимает начатый в 2014 году проект «Стена», на который из государственного бюджета было потрачено 2347 млрд грн. Эти ассигнования вполне могли быть направлены на создание системы укрепленных хранилищ на складах, базах и арсеналах Вооруженных сил. В лучшем же варианте — на организацию полного цикла собственного производства боеприпасов и специальной химии.

Вместо Кабмина, который по действующему законодательству отвечает за поставку армии вооружений и боеприпасов, материально-техническое обеспечение, после оккупации в том же году части территорий Донецкой и Луганской областей эту задачу начали решать сотни волонтеров, развозивших по воинским частям форму, бронежилеты, каски, питание и медикаменты. При этом частные производители пытались хоть как-то (естественно без государственной поддержки) наладить выпуск бронежилетов, касок и дронов, а функционеры концерна «Укроборонпром», находящегося под управлением Кабмина, метались по армейским складам в поиске чего-нибудь ненужного, чтобы заработать на мутных схемах внешнеэкономических контрактов (статьи ZN.UA «Ложь убивающая», «С чего собирается Родина?», «Тень войны»).

Несмотря на активные боевые действия, которые шли уже больше четырех месяцев, правительство лишь в июле 2014 года приступило к рассмотрению оборонного заказа, в котором отсутствовали уже находящиеся на вооружении «Стугна» и «Корсар», вычеркнув при этом работы по «Нептуну» и «Вербе». Пламенный привет крейсеру «Москва»!

В январе 2015 года Арсений Яценюк одним росчерком пера «зарубил» инициативу «Укроборонпрома» по обеспечению производства взрывчатых веществ, пороха, гильз, снарядов и взрывателей, что позволило бы всего лишь за два года и достаточно небольшие средства разместить производство на свободных мощностях концерна (ZN.UA, «Приказано выжать»).

Более меткой оценки деятельности правительственных чиновников и функционеров оборонной промышленности, чем дал президент Петр Порошенко во время своего пребывания на посту, не сделаешь — здесь и «мародеры», и «шатуны», и «отрубленные руки» (ZN.UA, «Мародеры страны отрубленных рук», «Шатуны из оборонки», «Коррупция для служебного пользования»)…

«Новацией» винницкого премьер-министра стало триумфальное возвращение специального фонда государственного бюджета, который Минобороны обязали наполнять от продажи излишних вооружений и боеприпасов. Правда, с дополнением — еще одним источником поступлений от средств, конфискованных у коррупционеров, и средств от продажи конфискованного у них имущества.

Не стану скрывать, что специальный фонд госбюджета за время своего существования ни разу не был наполнен, а является простой отмазкой правительства для демонстрации его «заботы» по обеспечению финансирования размещения на предприятиях ОПК государственного оборонного заказа.

Можно лишь «позавидовать» стране, где масштабы коррупции и воровства таковы, что позволяют финансировать армию! Возможно, именно этими цифрами, запланированными правительством в бюджете, оперировал в сентябре 2016 года экс-президент страны в послании Верховной Раде, говоря об импортных контрактах для Вооруженных сил на сумму 1,5 млрд долл. и огромных успехах оборонно-промышленного комплекса Украины, забыв при этом, что на весь оборонный заказ в бюджете предполагается направить лишь треть этой суммы? Особенно с учетом того, что львиную долю ассигнований собирались направить из специального фонда?

Кстати, даже сверстанный Генштабом список избыточного военного имущества для продажи, бывший министр обороны не решился выносить на заседание Кабмина (ZN.UA, «Параллельный мир оборонки»).

До сих пор визитной карточкой каждого правительства девяти лет войны, являются провалы и проблемы обеспечения армии вооружениями и военной техникой отечественного производства. «Вялость» реализации программ реформ и развития ОПК, связанная с их хроническим недофинансированием, необходимо рассматривать как акт саботажа и содействия агрессору.

Ежегодно на мероприятия по обеспечению безопасности этих объектов правительство выделяет средства в государственном бюджете. Достаточно ли их? Естественно нет! Озвучивать версии о диверсантах или преступной халатности — неблагодарное дело. Финансирование мероприятий этой статьи по остаточному принципу, которое наблюдается ежегодно при формировании государственного бюджета, должно квалифицироваться как тягчайшее преступление. По очень оптимистичным оценкам Минобороны, при сохранении нынешнего уровня финансирования на создание специальных хранилищ понадобится около 15 лет.

Появление на Банковой Владимира Зеленского и формирование парламентского монобольшинства, сопровождавшееся сменой двух правительств, лишь усилило тенденцию к размыванию ответственности исполнительной власти за функционирование экономики в условиях военного положения, но никак не сняло с повестки дня необходимость решения этих вопросов не только для экономического блока Кабмина, но и для всей исполнительной власти страны.

К «заслугам» действующего правительства относится полный провал имплементации закона об оборонных закупках, который, с одной стороны, должен обеспечивать прозрачность ценовой политики, а с другой — создать возможность долгосрочного планирования и конкурентную среду в вопросах оборонных закупок с использованием закрытых процедур.

С большим сожалением, следует заметить, что, созданный по решению Совбеза на осколках департамента экономики обороны и безопасности Минэкономики Минстратегпром странным образом умудрился не только не обеспечить создание автоматизированного электронного реестра исполнителей государственных контрактов, но и дискредитировать саму идею его создания.

Миссия этого министерства «по формированию и реализации государственной промышленной и военно-промышленной политики, государственной политики в сфере оборонного заказа и оборонно-промышленного комплекса», задекларированная на сайте ведомства, оказалась больше похожа на фильм «Миссия невыполнима», где одного из министров в Турции сильно укусил «зеленый змий», а второй — отправлен за рубеж в качестве «последнего китайского предупреждения Пекину».

За столь короткий период существования Минстратегпрома, спрашивать за оборонные закупки придется уже с третьего министра. Будем учитывать большой «железнодорожный опыт» новоназначенного руководителя ведомства, и надеяться, что ему удастся перевести на режим военного времени хотя бы стратегические отрасли отечественной экономики.

А тем временем реальной организацией производства боеприпасов занимается вице-премьер-министр Александр Кубраков, а реальной поддержкой программ по производству  беспилотников — его коллега по Кабмину Михаил Федоров.

А чем тогда занимается Минстратегпром? Переводит промышленность на военные рельсы? Отнюдь! Пока на военные рельсы встал лишь один из заместителей министра, пошив себе черный форменный костюм, украшенный шевронами этого министерства в виде птицы Феникс с саблей в одной лапе и булавой в другой.

Никоим образом не намекаю на то, что символизм возрождения мифической птицы может сильно подпортить Минстратегпром, которому снова придется стать департаментом Минэкономики. Кстати это не такая плохая идея. Может в ведомстве, возглавляемом первым вице-премьер-министром правительства Юлией Свириденко, наконец-то появится структура, которая поможет установить контроль над оборонными закупками, создать систему санкционного противодействия российскому ракетному терроризму, заняться координацией мероприятий по гуманитарному разминированию. Пока же мы наблюдаем лишь провалы в реализации не только этих направлений, но и полный управленческий вакуум в экономике в целом.

В июне минувшего года Свириденко сделала пафосное заявление, что «открыт второй фронт великой войны: Как Украина перешла к военной экономике». Да, верно, Украина перешла! А вот заслуги Минэкономики в этом просматриваются с трудом. «Скромно» отметив, что они «привлекли более 22 тысяч предприятий, учреждений и организаций к выполнению мобилизационных задач. В первые десять дней войны они начали производить товары и предоставлять услуги, предусмотренные мобилизационными планами».

Вот только Минэкономики к этому не имеет ни малейшего отношения. Эта сфера находится в управлении местных администраций. До нашей победы не буду раскрывать подробностей всего процесса мобилизационного планирования, дабы не нанести ущерб обороне и безопасности, но мы имеем дело с «бумажным драконом», а не целостной системой управления реализацией мобилизационного плана национальной экономики и контроля над выполнением мобзаданий.

Аналогичным образом сложилась ситуация с электронной системой бронирования и созданием реестра забронированных специалистов, которые так и остались нереализованными.

Правительственным чиновникам, бороздящим просторы всех континентов, уже давно пора заканчивать политический туризм и хотя бы иногда возвращаясь в Украину,  заниматься своими прямыми обязанностями, обеспечивая наращивание наших собственных оборонно-промышленных возможностей.