«Біла книга» с черной отметиной. Философия нашего отставания: свое уничтожаем, а чужой секонд-хэнд покупаем…

В понедельник в редакцию позвонили сразу несколько инженеров, докторов наук, работников киевского завода «Квазар». Все они были чрезвычайно взволнованы, голоса звучали буквально на грани срыва: «Приезжайте немедленно на «Квазар», возьмите фотокора и зафиксируйте, что делается — бандитские рейдерские бригады атакуют завод. Сейчас обматываем колючей проволокой по периметру наше предприятие. Мы так просто не дадимся — будем защищаться до последнего! Может пролиться кровь! Помогите!»

Этот завод когда-то был гордостью украинской электронной промышленности. На нем в условиях чрезвычайной секретности изготавливались вещи, которые удивляли коллег из Японии, Европы, США. Сейчас этот завод, как и другие (еще сохранившиеся) высокотехнологические предприятия, отбивает атаки рейдеров. Что можно сказать о руководстве страны, где люди в безысходном отчаянии обращаются в еженедельник «Зеркало недели», как в последнюю инстанцию, в расчете на защиту?..

Впрочем рейдерскими атаками на предприятия с привлекательными материальными активами уже никого не удивишь. Гораздо свежее выглядит сражение за… интеллектуальную собственность. Возглавляет его председатель комитета Верховной Рады по науке и образованию Владимир Полохало. В телевизионных битвах привычного словаря оказалось мало — пришлось придумать неологизмы, от которых мороз по коже, например, «интеллектуалоцид». Такое не только понять, но даже представить невозможно!

Кроме выступлений в СМИ, на телевидении, по противнику выпущена и тяжелая артиллерия — одна за другой вышли две увесистые «Білі книги», в которых собрано все, что может дезавуировать оппонента. А может, противника? Какая же это «Біла книга», если она сгребает только черный негатив и даже не пытается беспристрастно исследовать ситуацию!

Достаточно лишь небольшого знакомства с положением дел в инновационной сфере, чтобы сам собой возник вопрос: ну почему достается именно организациям, занимающимся интеллектуальной собственностью? Неужели действия Минпромполитики, Минэкономики, других министерств и ведомств были более благоприятствующими для развития инноваций в Украине? Или разве положение в государственных академиях наук, по числу которых мы уже обогнали все страны мира, лучше?

Чтобы выяснить возможные обстоятельства, обозреватель «ЗН» встретился со многими учеными, патентными поверенными, преподавателями, чиновниками. Тема, как выяснилось из разговора с ними, гораздо запутаннее и сложнее, чем может показаться на первый взгляд.

Вот как видят ее заместитель министра образования и науки, доктор физико-математических наук Максим СТРИХА и главный редактор журнала «Інтелектуальна власність» Ирина АБДУЛИНА.

Максим СТРИХА: «Досадно читать необоснованные обвинения»

Максим Стриха. — Мне очень досадно читать необоснованные обвинения, прозвучавшие из уст депутата Владимира Полохало в адрес вице-премьер-министра Ивана Васюныка и министра образования и науки Ивана Вакарчука. Надеюсь, эти слова были сказаны сгоряча, в азарте политической борьбы, и не повлияют на тональность вполне рабочих отношений между министерством и комитетом. Поскольку любой неконструктивный спор здесь будет лишь вредить нашему общему делу — поддержке отечественной науки, которой сейчас и без того ой как непросто.

— Максим Витальевич, если забыть о форме выступлений председателя комитета Верховной Рады, то следует признать, что претензий к патентной системе достаточно, и их следует тщательно рассмотреть…

М.С. — Я уже говорил и повторю еще раз: полностью солидарен с оценкой позитивов, проблем и недостатков системы защиты интеллектуальной собственности, которую дал комитет по науке и образованию Верховной Рады в решении от 16 апреля 2008 года. Более того, ответственно заявляю: министерство делало и делает все для выполнения данных комитетом рекомендаций. Поэтому хочу апеллировать именно к этому развернутому и основательному решению комитета как коллегиального органа, а не к отдельным эмоциональным обращениям отдельных деятелей (пусть и очень уважаемым), где ситуация в сфере охраны интеллектуальной собственности нарисована исключительно черной краской. Все высказанные обвинения тщательно проверялись контролирующими органами. И ни КРУ, ни прокуратура не признали их доказанными. К сожалению, эти документы прокуратуры и КРУ в «Білу книгу» не попали.

— Но в этой войне задействованы не только прокуратура и КРУ. В ней активно участвуют также ученые, люди искусства. Их отношение к этим вопросам вы приняли во внимание?

М.С. — В МОН поступают, с одной стороны, обращения от председателя комитета Владимира Полохало и тех, кто его позицию поддерживает. Но не меньше обращений поступает и от известных людей науки, артистов, продюсеров (назову хотя бы известные имена академиков Ярослава Яцкива, Николая Жулинского, певицы Русланы), которые выражают решительное несогласие с этой позицией. Выслушивая всех, министерство, руководствуясь законом, не имеет права становиться на какую-то другую точку зрения. Надеюсь, что подготовленный руководимой певицей Русланой рабочей группой в составе известных деятелей шоу-бизнеса приказ министерства (министр Иван Вакарчук уже подписал его, ожидаем регистрации в Минюсте) позволит вскоре улучшить ту действительно неутешительную ситуацию с коллективным управлением правами, которая стала предметом рассмотрения на недавнем совещании у премьер-министра Юлии Тимошенко. Разработаны и необходимые изменения в ряд законов.

Попутно хочу отметить, что систему правовой охраны интеллектуальной собственности в Украине начали создавать 15 лет назад почти с нуля. Считаю, что, несмотря на имеющиеся недостатки, в целом национальная система функционирует на приемлемом уровне. Об этом свидетельствуют хотя бы статистические показатели, в которых отражен постоянный рост количества выданных Государственным департаментом интеллектуальной собственности МОН охранных документов на изобретения, полезные модели, промышленные образцы, другие объекты права интеллектуальной собственности.

В целом система, на мой взгляд, отвечает современным нормам и стандартам, действующим в экономически развитых странах мира. Относительно этого есть документальные подтверждения от влиятельных международных институтов, в частности от Всемирной организации интеллектуальной собственности. Признанием наших достижений в этой сфере стало и вступление Украины в ВТО, которая выдвигает к этим вопросам весьма жесткие критерии.

— И все же Украине нечем гордиться в сфере успешного внедрения интеллектуальной собственности в нашу промышленность. Нынешний кризис — яркое тому подтверждение…

М.С. — Это правда, что Украина в данный момент существенным образом отстает по объему использования результатов интеллектуальных достижений в национальной экономике по сравнению с развитыми странами. Но главная причина этого не в недобросовестности Николая Паладия и его подчиненных из департамента интеллектуальной собственности. Ответственно заявляю: Институт промышленной собственности (больше известный как «Укрпатент») является, в некотором смысле, уникальным по украинским меркам учреждением, в котором заявитель может проследить все этапы следования своей заявки на экране собственного компьютера. И если бы остальные звенья государственного аппарата работали так же прозрачно, как «Укрпатент», то проблем в государстве действительно было бы намного меньше.

К сожалению, украинская наука сегодня может предложить национальной экономике значительно больше, чем эта экономика реально способна взять от науки из-за своей всеобщей низкотехнологичности. Причина — нехватка эффективной национальной инновационной системы, раздробленность соответствующих функций между многими государственными органами (МОН, Минэкономики, Госинвест и т.д.). На это, кстати, также обратил внимание комитет в своем решении от 16 апреля. И сделал это вполне справедливо: ведь в ведущих странах мира функции поддержки научно-технической и инновационной деятельности, как правило, сосредоточены в одном государственном органе, что позволяет обеспечить беспрерывную цепь от лаборатории исследователя к инновационному производству.

— Максим Витальевич, что нужно сделать в первую очередь, чтобы инновационная система в нашей стране начала работать?

М.С. — Для создания и деятельности инновационных структур на начальном этапе необходима финансовая поддержка. Ее можно обеспечить не только за счет средств из Государственного бюджета, но и путем стимулирования инвестиционного процесса, включая привлечение прямых иностранных инвестиций, а также применяя признанный мировой практикой цивилизованный механизм льгот и преференций для содействия выпуску инновационной высокотехнологической продукции. Опыт США, Германии, Франции, Дании, Финляндии и других стран свидетельствует, что такие организационные структуры очень эффективны.

Вместо этого в Украине многочисленные изменения законодательства последних лет крайне усложнили работу флагманов нашей инновационной деятельности — технопарков, буквально поставив их на грань физического выживания. Пока что позитивных сдвигов на этом направлении, несмотря на все старания нашего министерства, немного. Совсем недавно, 15 января, Верховная Рада вернула на повторное чтение проект закона о научных парках, который мог стать существенным стимулом для инноваций. И пока законодатели не повернутся лицом к созданию национальной инновационной системы, все разговоры о коммерциализации интеллектуальной собственности в Украине останутся разговорами.

Ирина АБДУЛИНА: «Тигру недокладывают мяса!»

Ирина Абдулина — Мне кажется, что весь сыр-бор вокруг интеллектуальной собственности разгорелся не на пустом месте. Уважаемый депутат Владимир Полохало смешал в кучу вещи, которые нигде в мире не смешиваются. Общепризнано, что патентная система должна обеспечивать предоставление правовой охраны результатам творческого труда посредством выдачи охранных документов (патентов, свидетельств). И больше от этой системы ничего не нужно требовать! Роль патентного ведомства состоит лишь в том, чтобы обеспечить независимую экспертизу мирового уровня для того, чтобы объект творческого труда мог быть признан в нашей стране интеллектуальной собственностью, которая будет иметь гарантированную охрану в течение определенного законом срока. Причем независимо от того, кто подал эту заявку – резидент либо нерезидент, – все должны иметь равные права в отношениях с ведомством.

Вопрос же коммерциализации интеллектуальной собственности – это несколько иное. Коммерциализация во многом зависит от наличия в стране условий для развития производства новых товаров, которые будут востребованы рынком. Поэтому когда г-н Полохало предъявляет претензии к системе в том, что не создан рынок интеллектуальной собственности, это у специалистов вызывает недоумение. Ведь очевидно, что только при наличии работающих предприятий, как непосредственных потребителей новых технологий и при наличии науки, как непосредственного генератора нового, может быть создан полноценный рынок интеллектуальной собственности. Охранный документ – это всего лишь правовой инструментарий бизнеса.

— В научно-изобретательской среде велико желание вне зависимости от того – нужно это кому-то или нет – что-то запатентовать, а затем предъявить документ в качестве еще одной работы в ВАК при защите. Видимо, под влиянием такой философии находится и сам Полохало…

И.А. — Да, такой подход к патентам присутствует в нашей научной среде и это соответствует нашей ментальности. Советский ученый привык, что о нем побеспокоится государство – он подал заявку, получил авторское свидетельство, расписался за вознаграждение в размере 50 рублей. Ну а если ему очень повезет и его предложение внедрится, изобретатель получит еще что-то. Этот процесс в Союзе, как правило, шел без участия самого изобретателя, работала мощная государственная инфраструктура. Ведь все права принадлежали государству.

Теперь, к сожалению или к счастью – не знаю, мы выбрали другой путь: у нас появилась частная собственность и теперь каждый должен сам беспокоится о своем праве. Прежде всего он должен сделать выбор: либо найти потенциального покупателя, собственника производственных ресурсов и с ним договориться, либо самому открыть предприятие и организовать свое производство. А это, ох как трудно в нашей стране!..

Представьте себя на месте директора предприятия, к которому пришел изобретатель и говорит, что его пока еще виртуальный продукт перевернет мир, если это предприятие начнет внедрять его новшество. Большинство изобретателей не представляет себе, что такое бизнес-план и как наше украинское предприятие выживает на рынке, потому что всю свою жизнь он занимался наукой и был далек от экономико-правовой казуистики.

— Особенность нынешней ситуации в мировой промышленности такова, что на нее ежедневно обрушивается буквально вал новшеств, быстро идет смена производства. Массовость инноваций, кстати, весьма обесценила труд исследователя по сравнению с ситуацией, которая была еще в прошлом веке. Сейчас существуют экономические теории, в которых утверждается, что ради спасения экономики нужно даже усложнить и ограничить их поступление в промышленность передовых стран. К примеру, новая модель авто должна поездить хотя бы несколько лет, чтобы оправдать вложения. Если менять модели несколько раз в год, это разрушит автопром.

И.А. — Ну, эта ситуация, к сожалению, нам пока не грозит. Если мы посмотрим на наш автопром, то его научно-техническая и производственная база в основном создавалась еще при Союзе. А мир с тех пор далеко ушел вперед. Пока мы «перестраивались», «перекрашивались», договаривались, ? чуть не опоздали в последний вагон.

Продукция украинских металлургических заводов сейчас плохо продается, потому что она дорогая. Сделать ее дешевле на архаичных заводах нельзя. А для того чтобы иметь новое и лучшее, нужны инвестиции, а инвестиции возможны при стабильности и прогнозированности рынка.

Наши газовые проблемы во многом и от того, что газопровод – большой научно-технический комплекс, который должен обслуживать и модернизировать высококвалифицированнй персонал. И поверьте, среди изобретений, защищенных патентами Украины, есть немало технических решений, способных обеспечить прорыв во внедрении энергосберегающих технологий. Вот только вопрос: а является ли выявление и внедрение этих технологий задачей патентного ведомства или это дело рынка? Для страны с рыночной экономикой ответ очевиден, но только где она, эта экономика? Не там ищет коррупцию господин Полохало.

А сколько проблем создает жилищно-коммунальная сфера! Уже становится плохой традицией взрывы газа в жилых домах. Батареи, отопление, вода, мусор, вентиляция – все эти системы надо обновлять, иначе захлебнемся от проблем. Везде нужны новации и квалифицированные кадры. И самое главное, что есть работоспособные решения, а вот рыночные инструменты для их применения ? не работают. Рыночная экономика заканчивается на чиновнике потому, что приоритет чиновника – импорт. На этом роль государства в вопросах инноваций заканчивается.

Наших предпринимателей хватает лишь на то, чтобы купить лицензии с личной выгодой на допотопные импортные новации. Поэтому мы все время кого-то догоняем. Свое не развиваем и не внедряем. У нас постоянно нет пророка в своем отечестве. При таком подходе мы просто обречены на неуспех.

— И какой выход?

И.А. — Я думаю, что в ситуации, которая сложилась, необходимо в первую очередь отдать приоритет национальному ученому и национальному производителю, а все остальное – отодвинуть на потом, как это было в странах, которые вырвались вперед. Другими словами им нужно создать стабильные и выгодные условия для работы. А для этого совсем не обязательно реорганизовывать органы государственной власти и ведомства, расходуя при этом бюджетные средства. На мой взгляд, для эффективной работы всей инфраструктуры, необходима жесткая вертикаль власти. И при этом каждый должен заниматься своим делом.

— Полохало тоже говорит об этом…

И.А. — Говорит… Но где законы, которые должны являться результатом его непосредственной работы и которые призваны решать имеющиеся проблемы? Наш Гражданский кодекс (Книга 4), принятый в 2004 году, содержит целый ряд норм, противоречащих специальному законодательству в сфере интеллектуальной собственности. А ведь эти законы уже испытаны практикой и, поверьте, они не самые плохие. Но Гражданский кодекс никто не собирается усовершенствовать. Вместо этого пытаются изменять работающие спецзаконы и создавать новые законы, не влияющие на развитие инновационной среды в нашей стране.

Общество уже привыкло к тому, что наши политики любят устраивать ток-шоу лишь для того, чтобы обвинить во всех смертных грехах своих оппонентов. А почему бы тому же В.Полохало вместо того, чтобы на пресс-конференциях и в Интернет-изданиях рассказывать о несовершенстве системы охраны интеллектуальной собственности и несостоятельности ее руководства, не попробовать поработать с этой системой конструктивно?

— Уж больно благостная получается картинка: Государственная система интелектуальной собственности идеальна, а ее руководитель Николай Паладий – белый и пушистый…

И.А. — Мы до сих пор говорили о промышленной собственности. Это консервативное право, которое в мире очень зарегулировано. Украина все время ратифицирует мировые соглашения, конвенции и по процедурным вопросам наше патентное ведомство находится на уровне патентных ведомств развитой части мира.

Но господин Паладий и его ведомство отвечает еще и за авторское право. Здесь совершенно другая природа права, поскольку нужно иметь дело уже с артистами, музыкантами, композиторами, авторами песен, творцами программного обеспечения и еще много чего... И ко всему, к сожалению, в обществе не сложились отношения с авторами. Мы не доросли еще до европейской системы оценки труда автора и его защиты. Хотя и у них с этим вопросом далеко не так идеально, как кажется.

Но с тем, что пишет и по этому вопросу Полохало, тоже нельзя согласиться. Из его заявлений следует, что у нас отвратительная система, из-за которой огромные деньги, кажется миллиард, недополучили наши авторы. Но это же полный бред! Достаточно включить любой наш ТВ-канал или радио, чтобы сразу обратить внимание на то, что если украинская музыка занимает 10-15 процентов общего времени, то это уже хорошо.

Теперь поразмышляем: если по какой-то методике и удалось посчитать, что невыплаченное вознаграждение за авторские права составляют приблизительно миллиард, то даже если 15 процентов – это средства наших авторов, а все остальное придется отдать нашим зарубежным коллегам. Может нашим чиновникам нужно подумать не о затратах на переводы на украинский язык, а о стимулировании и поддержке национальных авторов и обеспечении для них условий для творчества?

Все эти недавно возникшие ОКУ (организации коллективного управления) должны существовать как синдикат большой международной системы. И когда они входят в мировое сообщество, то между собой обмениваются роялти – авторскими вознаграждениями, собранными в соответствии с договорами между этими организациями для своих авторов. Не секрет, что наши ОКУ не входят в мировое сообщество, поэтому и не имеют договоров, по которым обязаны были бы выплачивать роялти.

И на мой взгляд, ошибка Н.Паладия именно в том, что вся ситуация вокруг ОКУ усугубилась еще и тем, что на законодательном уровне была введена система уполномоченных ОКУ, т.е это такие организации, которые имеют право бездоговорного сбора авторского вознаграждения. И вот за эту «уполномоченность» и идет борьба. Другими словами между ОКУ возникла конкуренция или война без правил. Борьба идет за деньги, которые будут собирать со всех, а делить их в узком кругу заинтересованных лиц.

Как видите, до идеала еще очень далеко. Тем не менее, я не понимаю, почему В.Полохало понадобилось трогать далеко не самое худшее ведомство в нашей стране, у которого есть реальные достижения. А этим похвастать могут немногие…

— Тогда что вы скажете о значительных суммах авторского вознаграждения, которые так удивительно исчезли в недрах очень кстати лопнувшего одесского банка? Кстати, Паладий мог бы прореагировать на это – ведь автор этой гениальной операции его подчиненный?

И.А.: - Паладий – чиновник, у которого нет законодательных полномочий для решения этого вопроса. Кроме того, у нас не принято трогать высоких коллег, особенно, если за ними стоят еще более влиятельные люди…

— Умильно трогательная получилась картинка – все чиновнички спокойно сидят и смотрят в телекамеру честными-пречестными глазками, хорошенькие такие, послушненькие, все в белом и при деньгах…

И.А. — Интересно при этом, что В.Полохало частично говорит правильные вещи и с ним можно было бы где-то согласиться и даже поддержать, но за всем этим не очень красивая подоплека – борьба за власть в определенной сфере, которая хоть и не торгует газом, но средства зарабатывает немалые.

— Некоторые эксперты объясняют ситуацию тем, будто таким образом готовится место для Крайнева?

И.А. — Я слышала об этом. Как и о том, что его прочат в директоры Института промышленной собственности. Если так, то это озадачивает. Спросите в этом учреждении, хотят ли они, чтобы ими снова руководил директор Крайнев. Уверена, что почти все ответят: «Нет». И объяснят причину – это человек тоталитарного склада, которому чужды элементарные демократические идеалы. Трудно работать с руководителем, который всюду ищет конфликты. Результатом такой работы очень редко бывает созидание, а вот разрушить уже созданное очень легко.

В институте порядок: охранные документы выдаются в срок в соответствии с установленным законодательством порядком. Я не хочу сказать, что там нет проблем – они есть, но над ними работают. Уверена – Укрпатенту не нужно мешать. Он динамично развивается. А во что выльется вся эта борьба титанов – увидим. Думаю, довольно скоро…