ЭРИК РОБЕРТС: «НАДЕЮСЬ СЫГРАТЬ НУРИЕВА»

На закрытие XIII открытого российского кинофестиваля «Кинотавр» в гости к сочинцам пожаловала голливудская звезда Эрик Робертс. С женой Лайзой и личным адвокатом. Выполнив программу-минимум, т.е. появившись на пляже, раздав автографы и сфотографировавшись с поклонниками, Эрик Робертс нашёл время пообщаться с журналистами. Единственной темой, с которой Робертс деликатно «съехал», оказалась его сестра Джулия. Дело в том, что брат и сестра не общаются уже больше семи лет из-за того, что Джулия в тяжелые для Эрика времена ничем не помогла ему. Тогда как именно Эрик в своё время поспособствовал первому её появлению на экране, после которого начался стремительный взлёт карьеры актрисы.

Робертс оказался очень умным собеседником, с отличным чувством юмора. После всех интервью Эрик отправился на церемонию награждения победителей фестиваля: вручать приз очаровательной, а главное талантливой актрисе за исполнение лучшей женской роли в конкурсе «Зрительский взгляд» — Чулпан Хаматовой (фильм «Львиная доля»). Поцеловав Хаматову, отправившуюся к своей двухмесячной доченьке, Эрик направился к жене, у которой, как оказалось все бабушки и дедушки из Украины.

— Вы работали с Андроном Кончаловским в фильме «Поезд-беглец». Какое у вас осталось впечатление от работы с ним?

— Что касается Андрея Кончаловского, то это самый гордый человек из всех, с которыми мне доводилось работать. Кроме того, он самый подготовленный и организованный режиссер, с кем мне доводилось работать. Но когда он сердится, то это уже по-русски.

— Вы также работали с ним в фильме «Одиссея»?

— Это интересная история. У меня был отпуск, и я сидел дома, набрав 25 фунтов. Тут позвонил Андрон и спросил, не могу ли сыграть у него эту роль. Я сказал: «Да! Почему бы и нет». Потом увидел эскизы костюмов, которые мне очень понравились, потому что прикрывали всё тело, ведь я был немножко пухленький. Когда же пришёл к Андрону, он заставил меня снять рубашку. Я снял, а он: «Ну, ты, свинья, отожрался. Иди, тренируйся и сбрасывай свой вес». Это был для меня хороший урок. Теперь постоянно поддерживаю себя в форме. Так что больше никакого отпускного жирка.

— В американских фильмах очень много насилия. Как вы относитесь к этому, особенно после событий 11 сентября?

— Это сложный вопрос. Я и моя жена активно участвуем в кампании против насилия по отношению к детям. Для меня это очень важно, ведь человек, испытавший насилие над собой в детстве, становится носителем насилия в дальнейшем. Что касается насилия в кино, то эта проблема появилась не после 11 сентября, а с того момента, когда вообще начали снимать кино. Как вы знаете, «Потёмкин» тоже повествовал о насилии. Насилие всегда присутствовало на экране, как оно всегда присутствует в жизни. Это неотъемлемая часть жизни человека. Конечно, показывать насилие на экране нехорошо, но не показывать — глупо. И я принимал участие во многих картинах, где было насилие. Я извиняюсь за это, но что поделаешь. И кроме того, мне хорошо платят, чтобы я стрелял холостыми по другим людям.

— Каковы ваши приоритеты, ваш круг общения?

— Я всю жизнь прожил в Нью-Йорке. Там была жена, дочь и много друзей. Потом переехал в Лос-Анджелес, познакомился с Лайзой, и вот уже 12 лет круг моего общения — моя жена, мой адвокат и мой друг-актёр Кристофер Уоккен. Соответственно мои приоритеты — моя дочь, моя жена, мои лошади и моё свободное время. Я превратился в скучного человека средних лет. Люблю свой дом, в котором полно всякой живности.

— Например?

— У нас две кошки, две собаки — питбуль и немецкая короткошерстная, лошади, и мы только что избавились от кучи крыс. Ещё у нас возле дома живут двадцать белок. Они слышат, как подъезжает машина, и бегут на кормёжку, жена приучила. Они сами приходят и ещё своих приятелей приводят.

— Вы хороший наездник?

— Да. А вот жена этого боится.

— Смотрите ли вы современное кино и что вам понравилось в последнее время?

— Мы тут на днях посмотрели фильм «Подпольный брат». Очень глупое кино, на уровне моей 11-летней дочери, но мне очень понравилось. Я о нём вспомнил только потому, что смотрел его несколько дней
назад. Но о фильмах лучше спрашивать мою жену. Она — фильмотекарь. Я ведь редко хожу в кино, а она смотрит фильмы буквально каждый день.

— Было ли в вашей жизни что-то, что заставило вас измениться?

— Последнее значительное событие, которое действительно изменило и даже перевернуло мою жизнь — это то, что я наконец осознал свой настоящий возраст. Раньше я всю жизнь считал, что мне 19 лет. Это понимание все изменило: даже то, что я ем, как я общаюсь с людьми, что я говорю, ну, буквально всё. Всю жизнь я был патологически невзрослым.

— И в чём теперь для вас смысл жизни?

— Могу очень просто объяснить смысл жизни. Он выражается одним маленьким стихотворением:

Я лежал,
я много терял на этой Земле

Я смотрел на звёзды

Думая о возможностях Бога

И что бы я мог поделать
с более крупным заработком

— Сейчас вы работаете на телевидении. Изменили своё амплуа?

— Нет, я не менял амплуа, занимаюсь разными вещами и на сцене, и в кино, и в жизни. Но пару лет назад сказал своему агенту, что мне хотелось бы сыграть в комедии, потому что люди меня считают сумасшедшим из-за всех тех ролей, которые сыграл в своей жизни. Поэтому я попросил агентов подыскать мне «комедию ситуаций» на телевидении. Они обзванивали всех, кто занимается комедиями, и получали в ответ один и тот же вопрос «Вы что, с ума сошли? Он же совершенно не смешной». Но одна замечательная женщина, Нина Восс, которая имеет большое влияние в Голливуде, сказала, что это может быть интересно. И я отправился туда, прошёл много телепроб. В конце она сказала: «Не понимаю, почему другие не видят, что ты смешной». Я объяснил, что в своё время я снимался в известной картине «Звезда-80», и это на всю жизнь отвратило от меня женщин и напугало их. В связи с этим начинаю новую жизнь. Больше не буду разъезжать, буду работать не по 18 часов в сутки, как раньше, а гораздо больше.

— Ваше мнение о тех американских постановщиках, с которыми приходилось работать. О ком у вас сохранились хорошие воспоминания?

— Когда я был маленьким, хотелось работать с режиссёром Джоном Хьюстоном, но он умер. Потом хотел работать с Келом Эшли, но он тоже умер. Но всё-таки мне удалось поработать с моим третьим любимым режиссёром — Бобом Фоссом. Он закончил картину, и тоже умер. Но есть два режиссёра, ради работы с которыми я бы сам умер. Это Майк Никольс и Нора Эптон.

— Где вы учились актёрскому ремеслу?

— Дело в том, что мой отец Уолтер Робертс был режиссёром и руководителем театральной лаборатории, а мать увлекалась актёрской игрой. Поэтому уже в пять лет я сыграл ребёнка-калеку в теледраме, поставленной отцом. Я тогда сильно заикался и отец рассчитывал, что избавит меня от недуга. Действительно, стоило мне выучить текст наизусть, как заикание исчезало. В детстве много выступал с отцом на любительской сцене, ездил по штату, в котором родился. Когда же исполнилось шестнадцать, отец отправил меня в престижнейшую английскую Королевскую академию драматического искусства в Лондоне. После нее приехал в Нью-Йорк.

— Расскажите о ваших театральных опытах.

— Я сыграл более 100 ролей в театре и даже получил престижную премию Theater World Award за роль в спектакле «Сожги это!».

— А сейчас есть какие-нибудь театральные планы?

— Сразу после 11 сентября мне позвонил из Сан-Франциско драматург Теренс Макнелли и рассказал, что у него для меня есть роль русского танцовщика Рудольфа Нуриева в новой пьесе, и пригласил приехать. Я собрал всё мужество, а это моя жена, и полетел к нему. Сразу сказал, что танцевать не могу даже приблизительно так, как танцевал Нуриев. На что он ответил, что это пьеса-мастер-класс, где я только комментирую свою, т.е. Нуриева, жизнь. Ещё я попросил не одевать меня в облегающее трико, т.к. ноги очень худые. К сожалению, после этого драматург очень сильно заболел. Но теперь как будто поправляется, и я надеюсь, что сыграю гениального русского танцовщика.