Три направления украинского прорыва

Украинскому обществу, увлеченному политическим клоун-шоу, не мешает однажды трезво взглянуть в свое ближайшее будущее. Есть все основания для того, чтобы ужаснуться. Наша допотопная промышленность доживает свои последние годы. Вскоре одна за другой начнут закрываться атомные электростанции. Убаюкивающие рассказы о том, что удастся продлить срок их эксплуатации на десять и более лет, — разве что для наивных. МАГАТЭ, закрывшее АЭС советской постройки в Болгарии, Литве и у других наших соседей, не даст согласия на продление срока работы обветшалых украинских станций с выработанным ресурсом. Особенно после чернобыльской аварии, а также зная о нынешнем состоянии дел со специалистами в нашей атомной промышленности. Так что Украину ждет электрическая тьма.

А как же могло быть иначе? В первые годы после обретения независимости мы похоронили нашу электронику, радиотехническую промышленность и все, что давало право называться современной научно-технической державой.

Россия не в пример нам прикладывает огромные инновационные усилия. Она реформировала свою Академию наук, предоставила преференции молодым ученым, поддерживает технопарки, выделяет огромные средства на передовые технологии. Это не помешало президенту Медведеву резко раскритиковать состояние дел в инновациях, что означает: россияне удвоят усилия на этом направлении.

Наш президент не пугает общество честным анализом ситуации в науке. Положение осложняется тем, что и в украинском правительстве равнодушны к реальным инновациям. Последний пример — на программе развития термоэлектрической отрасли, предложенной академиком Л.Анатычуком, поставлен жирный крест. И это в то время, когда признано, что украинские ученые — безусловные лидеры на этом направлении. 177 спутников разных стран летают с украинскими термоэлектрическими установками.

Сейчас на рассмотрении в Кабмине находится другой проект, претендующий на то, чтобы дать новые силы умирающей украинской промышленности. Как утверждают авторы, реализация проекта не требует бюджетных денег — под него можно получить достаточное количество иностранных инвестиций. Не дело журналиста оценивать достоинства проекта, попытаюсь лишь познакомить читателей с тем, что предлагают ученые. Вот что рассказал один из авторов проекта, изобретатель Равиль АБУБЕКЕРОВ:

— Не так давно Украина решилась на экономический стриптиз — открыла границы. Теперь перед нами стоит вопрос: что мы можем внести в мировое разделе­ние труда и где можем занять лидирующие позиции? С прежними идеями сегодня в мировую экономику уже не протолкнуться.

После невеселых размышлений российско-украинская группа ученых, работающая вместе, выделила три направления, благодаря которым можно прорваться на мировой рынок и занять там лидирующие позиции: кремниевая энергетика, производство высокочистых порошков титана и переработка отработанного ядерного топлива с созданием соответствующего промышленного производства.

Кремниевый рынок в прошлом году вырос на 70%. О том, что Америка и Европа понимают важность этого направления, свидетельствует то, что на поддержку солнечной энергетики Барак Обама выделил миллиарды долларов. В Европе к 2020 году планируется, чтобы альтернативная энергетика, в том числе солнечная, занимала 20 процентов в выработке электроэнергии. Это тот редкий случай, когда на западные деньги можно раскрутить инновационные проекты и отвернуть нашу судьбу от «черной дыры», в которую мы себя загнали.

У нас все есть для рывка: мы владеем патентами на уникальные технологии с безусловными достоинствами; можем получать кремний по цене несколько долларов за килограмм, тогда как при лучших западных технологиях затраты на порядок выше. Сегодня солнечная энергетика служит только богатым, а наша дешевая технология сделает ее энергетикой для всех. Это супервыгодное и, кроме того, экологически чистое производство без жидких, газообразных или твердых отходов. В воздух выбрасывается только чистый кислород.

Такие же преимущества и у нашей технологии получения титана. Еще одно направление связано с переработкой отработанного ядерного топлива (ОЯТ). В нынешнем реакторе атомной станции сгорает приблизительно пять процентов топлива — наша технология позволяет переработать ОЯТ и получить новое для повторного использования.

Технологии защищены патентами Украины и России. Сейчас они патентуются в других странах. Мы будем владеть правами на эти уникальные технологии до 2023 года (заявки были поданы в 2003 году).

Наши технологии позволяют получать так называемый кремний шесть девяток — практически чистый кремний, гарантирующий солнечным элементам 30 лет работы и высокий кпд. На этом основании мы предлагаем создавать не отдельные предприятия, а целую цепочку — от заводов по производству кремния и солнечных элементов до учебного заведения, готовящего кадры для нашего направления.

— Кто ваши партнеры?

— Проект будет развиваться в шести странах: Украине, России, Молдове, Болгарии, Румы­нии и Словакии. Пока больше результатов удалось добиться в Молдове. Там этим занимался лично президент Воронин, изменено законодательство. Полная договоренность достигнута со Словакией и с Россией.

— Каковы сроки реализации проекта?

— Если убрать все бюрократи­ческие препоны, то через пару лет можно начать производство. Хо­телось бы, чтобы это произошло в Украине. Тем более что денег у государства мы не просим: нужно только одно — чтобы дали площа­ди для разворачивания проекта.

— Интересно, что положительный опыт на кремниевом рынке в Украине уже есть — сегод­ня «Квазар-Микро» покупает поликремний в США и Германии. Затем выращивает монокремний, режет его, шли­фует и с немалой выгодой про­дает заготовки для солнечных батарей в Изра­иль, США, Испанию. Он быстро раскрутился буквально на пустом месте, и в этом сегменте ему принадлежит почти 10 процентов мирового рынка. Что препятствует вам в разворачивании вашей технологии?

— Я обратился в правительст­во с просьбой помочь разместить всю производственную цепочку на базе трех предприятий в Ук­раине. Одно из них — Криворож­ский горно-обогатительный комбинат окисленных руд (КГОКОР). Его строят уже 24 года. Этот промышленный долгострой можно регистрировать в Книге рекордов Гиннесса. Еще в 2002 году я предлагал здесь освоить производство кремния для солнечной энергети­ки. Был разработан законопроект о завершении строительства КГОКОР, который в первом чтении даже приняла Верховная Рада. Но металлурги не поддержали его во втором чтении — их интересовал только черный металл. К сожалению, они не поняли, что в перспективе подписали Украине приговор — сегодня только на металле нельзя продержаться на мировом рынке: цены на металл упали, сырья на рынке сколько хочешь, и КГОКОР с его окатышами никому не нужен.

На КГОКОР собираемся построить завод полупроводникового кремния, завод монокремния, завод титановых порошков и парогазовую электростанцию.

Работая над проектом, мы столкнулись еще с одной проблемой — нет качественных инженерных кадров. Придется создавать собственный технологический вуз.

— А разве КПИ, к примеру, не решит эту проблему?

— Не решит, потому что мало специалистов и не тот профиль. Мы хотим создать классический научно-исследовательский университет, в котором учебный, научно-исследовательский и произ­водственный комплексы разместятся на одной площадке. Он будет построен по принципу типичного американского кампуса.

В Нью-Йоркском университете я читал лекцию по нашей технологии. На ней присутствовало 12 профессоров. Из них восемь индийцев, два израильтянина и два американца. Почему мы не можем приглашать лучших ученых со всего мира? Профессор в нашем институте совместит преподавательскую работу с исследовательской. Мы сможем воспитать молодежь и отобрать талантливейших. Если учебную работу объединить с исследовательской, система будет развиваться гармонично. Правда, и оплата за учебу будет высокой — 10 тысяч евро в год.

— Богатые к вам не пойдут учиться — им и так хорошо, а бедные дети не имеют таких денег. Где наберете студентов?

— Будем предоставлять долго­срочные кредиты на учебу. С условием вернуть через 10—20 лет. А после окончания университета мы гарантируем выпускнику высокооплачиваемую работу.

— Один из ваших патентов касается переработки отработанного ядерного топлива. Но Украина — не ядерная дер­жава и сама не может заниматься переработкой ОЯТ.

— Украина сможет производить оборудование для переработки ОЯТ. Его сейчас никто не выпускает. Наше оборудование не позволит получать оружейный плутоний, так что можно будет убедить МАГАТЭ разрешить нам поставить такое оборудование и у себя. Мы потренируемся на Чернобыльской станции — переработаем топливосодержащие массы на четвертом блоке. В этом консорциуме согласны принимать участие Япония, Франция, Китай, Россия и другие страны.

— Такие грандиозные проекты невозможно осуществлять без помощи государства.

— К сожалению, все украинские правительства никогда не ставили крупных задач. Можно по-разному относиться к советскому периоду, но когда была поставлена задача создать атомную бомбу, ракеты — их сделали. Необхо­димо поставить задачу, продумать все, создать условия, и Украина прорвется в мировые лидеры хотя бы на этих направлениях.

Первая стадия кремниевого завода производительностью в 1000 тонн окупит вложения в течение года. Пойдут хорошие поступления в бюджет. В дальнейшем с использованием нашей технологии планируем построить завод редких и редкоземельных металлов по производству тантала, бора, вольфрама, которые не менее прибыльны. Я уже не говорю о попутных производствах, например, производстве конст­рукционной керамики по цене в десятки раз дешевле, чем сейчас.

— Что нужно для реализации проекта?

— Чтобы продали КГОКОР за одну гривню под инвестиционные обязательства…

— Где вы видели, чтобы у нас что-то отдали просто так?

— Километр побережья Крас­ного моря в Дубаи сейчас предлагается за один доллар, и там бум туризма, а страна получает огром­ные доходы от налогов. А у нас не хотят отдать сгнившее предприятие. Наша компания готова принять на себя обязательства по возврату словацких и румынских инвестиций в строительство КГОКОР, которые стоят один миллиард долларов. Объем инвестиций в перепрофилирование КГОКОР для производства кремния и титана оценивается в несколько миллиардов евро. Так что покупка КГОКОР за одну гривню влечет дальнейшие затраты в миллиарды евро. При реализации нашего проекта только на первой стадии в Украине будет создано около 17000 рабочих мест с зарплатой две-три тысячи евро. Жаль, если этот промышленный комплекс будет построен в соседнем государстве. Солнечные элементы — единственный вид производства, в котором Украина может стать мировым лидером.

— Во сколько оценивается продажа лицензии на производство кремния по вашей технологии?

— Для этого существуют специальные оценочные компании. Компания «Адамил» оценила нашу новую технологию производства кремния в 60 млн. евро на 1000 тонн произведенной продукции.

— Так что вы можете, не особенно нагружая себя, продать патент и жить припеваючи?

— Но дело же не в том, чтобы завтра получить деньги. У меня пока есть силы построить крупнейшее в мире производство по солнечной энергетике и доказать, что и в Украине люди могут что-то сделать. Когда-то в Японии на пустом месте возникли такие знаменитые компании как «Сони», «Мицубиси» и десятки других. Почему мы не можем осуществить такое же чудо в Украине? Я опираюсь на немалый интеллектуальный потенциал моих коллег. Мы можем организовать мощное производство и обеспечить тот прорыв, о котором, я уверен, мечтает в Украине каждый.