Сородичи Громозек с планеты Чумароз…

«Физика как предмет искусства», — недавно на выставке с таким названием мне пришлось побывать в ЦЕРНе. Впечатление от нее особенно сильным и обнадеживающим не назовешь. Вспомнилось произведение на тему «Куда ведет нас наука», которое пришлось увидеть несколько лет назад на компьютерной выставке в Ганновере (фото 1). Вряд ли эту скульптуру следует специально комментировать — все и так очевидно...

Великий Гете своим Фаустом, продавшим душу Мефистофелю, когда-то задал тональность, в которой сегодня воспринимает искусство человека, посвятившего себя науке. Возможно, именно с его легкой руки ученых представляют весьма специфически — как неких монстров, големов, несущих разрушение в человеческую среду. С тех пор литераторы, художники, кинематографисты если и выбирают себе героем ученого, то приготовьтесь — ничего хорошего от такого героя ждать не приходится…

Эту тенденцию в искусстве попытались разрушить в ушедшем в небытие Советском Союзе, физика вроде бы была на острие общественной жизни. Хотя эта самая жизнь лихо подменялась надуманным спором физиков с лириками. Что осталось от всего этого многолетнего шума в сухом остатке? Увы, сегодня можно с трудом набрать несколько весьма посредственных романов с героем ученым (у Даниила Гранина) да один весьма серенький фильм (Михаила Ромма) и все!

Не рассчитывая на то, что деятели искусства сотворят нечто, вызывающее у простых людей теплые чувства к науке, физики в ЦЕРНе решили сами украсить мир, в котором они живут и работают. В исследовательском городке под Женевой ученые создали целый музей, посвященный ядерной физике. Он расположен в здании (фото 2), которое специально перевезли сюда со всемирной выставки. Сегодня здесь на разных этажах можно ознакомиться с тем, как развивалась ядерная физика в ЦЕРНе с 1954 года — начало создания центра ядерной физики различными европейскими странами.

Во дворе городка ученые расположили самые знаменитые приборы, с помощью которых они проникали в микромир. Искровую камеру, когда-то исправно работавшую на ускорителе, они разместили перед главным административным зданием. Она ежесекундно вспыхивает и вряд ли посетитель, проходящий мимо, не обратит на нее внимания. Особенно эффектное впечатление она производит вечером, когда бросает блики на офисы ученых.

А в укромном уголке у самого въезда в ЦЕРН разместилось целое стадо, на первый взгляд, не то каких-то мастодонтов, не то фантастических существ (фото 3, 4, 5) из фильмов, которые когда-то снимались по сценариям Кира Булычева. Ну чем не Громозеки и прочие пришельцы из иных миров и потусторонних фантазий?

Тем не менее это реальные приборы, с помощью которых еще совсем недавно ученые исследовали физические явления, проявляющиеся при воздействии на вещество сверхвысокими энергиями. Здесь есть различные пузырьковые камеры и прочие устройства, недавно считавшиеся последним словом науки и техники. Но современная экспериментальная техника ушла далеко вперед, а удел этих приборов — рассказывать посетителям о том, на что тратили деньги налогоплательщиков (и немалые!) физики, чтобы удовлетворить свое ненасытное любопытство в познании мира.

Недалеко от музея расположен детский садик. Он удивительно похож на аналогичные заведения в Киеве и других городах Украины: те же качели, жирафки с лестницами, стоящие на вечном приколе паровозики. Все это, как и у нас, облеплено визжащими от радости детьми физиков из Франции, Китая, Германии, Словении, Южной Кореи...

Однако на прогулочной площадке среди платанов и елей я заметил устройство (фото 6), которое меня озадачило. Неужели и это игрушка? Игрушка!.. Вокруг нее собралась стайка детей постарше — лет шести-семи и что-то бойко обсуждала. Оказалось, это была солнечная батарея с ручками, позволяющими крутить ее во все стороны. Дети лихо вращали батарею и таким образом пытались побольше поймать солнечных лучей. О том, сколько их удалось словить, сигнализировал теннисный мячик на верхушке водной струи в вертикальной трубке. Чем больше детям удавалось наловить солнца, тем сильнее вращался моторчик, качавший воду, и тем выше поднимался теннисный мячик. Будущие Эйнштейны и Коперники быстро улавливали смысл игры и включались в эксперимент. Занятие детям явно нравилось — родителям с трудом удавалось их увести с площадки.

Я спросил у местных жителей по обе стороны франко-швейцарской границы: не тревожит ли их то обстоятельство, что прямо под городом столько лет физики проводят свои микровзрывы?

— Это замечательно, — с пафосом ответил мне пожилой швейцарец. — Такие опыты позволят нам спокойно смотреть в будущее — на нефти и газе мы долго не протянем.

— Нельзя жить старыми достижениями, — поддержала его мысль молодая француженка. Надо искать — хотя эта истина стара как мир, но она верна и сейчас.

— Не будем уподобляться страусу, который зарывает голову в песок. Нам нужны новые знания, и я уверена, — дополнила вышесказанное дама, с которой мы пили кофе в супермаркете на французской стороне, — что ученые не допустят глупых ошибок, которые они делали раньше, когда что-то тихо исследовали в своих лабораториях. Сейчас они открыли музей, в ЦЕРН приезжают тысячи людей, причем среди них множество детей. Наше общество прекрасно информировано о том, что здесь происходит, и оно поддерживает правительство, которое выделяет деньги на такую науку…

P.S. Не пора ли и нам в Украине более внимательно отнестись к информированию населения о том, что делают (или чего не делают) украинские физики-ядерщики? Сейчас в Киеве группой энтузиастов готовится художественная выставка под условным названием «Физика как предмет искусства». Ее устроители рассчитывают, что в апреле-мае во время торжеств по случаю открытия суперколладера в Женеве она будет показана в ЦЕРНе.