ПРОКЛЯТИЕ НЕВЕЖЕСТВОМ

Помнится, в советское время партийные лекторы-пропагандисты непрерывно муссировали один, по определению не доказуемый тезис: «международная обстановка постоянно ухудшается». Его аналогом в настоящее время является глубокое убеждение общества, что мы живем все хуже и хуже, причем это касается всех граней бытия. Единственное, но существенное отличие между этими утверждениями, носящими всеобщий и крайне абстрактный характер, — нынешняя правящая верхушка слишком часто злоупотребляет противоположным, бодряческим лозунгом-заклинанием: «жить стало лучше, жить стало веселее!».

В действительности, происходящие в Украине изменения носят сложный характер, не всегда подчиняются поворотам руля невидимых кормчих, что весьма отрадно. Однако есть область человеческой деятельности, где и основная тенденция, и судорожные движения отдельных чиновников приводят к монотонному затягиванию в трясину хаоса и невежества. Я говорю о науке и образовании. Причины несчастий, обрушившихся на наш ученый мир и конкретных его представителей, многообразны и связаны с положением науки в других странах и даже на других материках. Их корни лежат в истории человечества и человеческой психологии. Смешно было бы ограничиться ссылками на козни конкретных индивидуумов, хотя каждый из них может спустить механизм распада, наступив на пресловутую бабочку американского фантаста Рея Брэдбери. Тем не менее объективные факторы все же преобладают, что делает осмысленной предпринятую здесь попытку анализа главного вопроса: почему падает престиж науки в Украине?

Первобытное человечество, только-только вышедшее духовно за пределы животного царства, стало познавать окружающий мир, руководствуясь любопытством, присущим высшим животным, но опираясь на гораздо более сильные умственные способности. Целью познания, лишь частично осознанной, было многообразное улучшение собственной жизни. Для достижения этой цели необходимо упорядочение сведений об окружающем мире и их непрестанное умножение. Нужна концепция бытия и его соотнесения с духовной сферой. Таких концепций всего три, хотя и отдельная личность, и какое-либо сообщество людей могут руководствоваться и зачастую руководствуются на практике некой эклектической смесью доктрин. Итак, — это религия, магия и наука. Здесь не место для подробного анализа основополагающих понятий, которые блестяще исследованы в замечательной книге британца Джеймса Джорджа Фрэзера «Золотая ветвь». Ограничимся только краткой сутью.

Религия существенно сужает область познания, относя всё непонятное к области сакрального божьего промысла, тем самым сдерживая и осуждая любую пытливость разума, выходящую за бытовые мелочи. Магия же и наука приветствуют познание мира и практикуют таковое, однако, коренным образом отличаясь методологически. Наука (имеется в виду природоведение, sciences) идет от эксперимента, обобщая его и выдвигая затем гипотезы, доступные последующей проверке. В то же время магические рецепты не нуждаются ни в какой верификации опытом. Они представляют собой нагромождения традиционных и (или) придуманных на волне конъюнктуры нелепостей, развивающихся в рамках питательной культурной среды, попечительствующей субъектам магической деятельности: шаманам, колдунам, жрецам, оракулам, медиумам и другим подобным персонажам. Вся история науки — это жестокая, иногда кровопролитная, борьба как с религией, так и с магией.

Очень часто такая борьба происходит в душах отдельных людей, приводя к формированию интеллигенции — тонкого образованного слоя на поверхности бурлящей массы суеверного народа.

Наука, требующая не только природных способностей, но также свободного времени и избавления от примитивных забот о хлебе насущном, в Древнем Средиземноморье и в Средневековой Европе была привилегией высших классов. Иная ситуация сложилась в Китае, где сословие чиновников издавна формировалось по способностям и было почитаемо в народе, до чего и по сию пору не доросла, в частности, и нынешняя Украина. Сила китайской традиции особенно ярко проявилась в последнее время, когда западный мир как целое вступил в полосу морального и интеллектуального загнивания. Как бы то ни было, в Римской империи поголовная грамотность, изучение фундаментальных наук, хотя и на тогдашнем примитивном, доэкспериментальном уровне, развитие строительной техники (акведуки, многоэтажные дома, бетон), постройка дорог, совершенствование вооружений привели к созданию предтечи современного государства — единственной структуры, где наука перестает быть частным делом талантливых личностей. Чтобы оценить уровень интеллекта древних римлян, рекомендую сравнить произведения Марка Аврелия или Цицерона с диссертациями в области философии и социальных наук, одобренными ВАК Украины за последние годы.

К сожалению, созданные предпосылки не привели, казалось бы, к неизбежным благотворным последствиям. Под напором воинственных невежественных варваров, только что принявших христианское учение, рухнул культурный Рим. Его погубили утрата моральных ценностей прошлого в результате принятия новой религии, а также потеря гражданских свобод и воли к свободе в римском обществе. В пятом веке новой эры, когда жил еще «последний римлянин» Боэций, на Форуме уже паслись козы.

Для восстановления уровня, достигнутого античной наукой, Европе потребовалась почти тысяча лет! Однако чудо произошло, и наследники франкских, англосаксонских и скандинавских разбойников и душегубов, некогда раздавивших средиземноморскую цивилизацию, создали аристократическую систему, покровительствующую науке. Еще в XIII веке сицилийские арабы писали о шотландцах с презрением, как о племени овцекрадов, а в XVII веке исламские страны безнадежно отстали от Западной и Центральной Европы. Трудно сказать, почему так случилось. Возможно, сказалась неожиданная плодотворность раскольнического многообразия христианства, в отличие от ислама, закостеневшего в догматах и не испытывающего нужды в просвещении простых мусульман. Ведь потребности в науке как основе мореплавания, мануфактурного производства, военного дела существовали и в рамках других культурных сообществ того времени. Однако христианская цивилизация уверенно побеждала. Различные области романо-германского мира попеременно занимали лидирующие позиции. Особенно преуспели протестантские страны (Англия, Шотландия, Нидерланды, Пруссия), но и католики, как до, так и после контрреформации вносили существенный вклад в совокупность европейских достижений.

Только европейские народы, исповедующие православие, столетиями находящиеся под влиянием, а иногда и под гнетом тоталитарного Востока, оставались в тени прогресса в развитии наук. Даже после пересадки западных достижений на неподготовленную почву они не привились в народе. Отсюда проистекают корни ненависти к интеллигенции в России и в Украине. Помните, как Пугачев приказал повесить немецкого астронома «поближе к звездам»? И дело тут не только в неприятии представителей чуждых этносов и культур. Дело в том, что народная культура восточных славян осталась на донаучном уровне, она проникнута сокровенными языческими магическими обрядами и верованиями. Популярность отечественных «целителей», одним махом избавляющих от всех болезней, от наговора и сглаза, или псевдоученых, добывающих энергию из ничего для многострадального народного хозяйства, проистекает от тех же глубинных процессов, о которых говорил в XIX веке мудрый этнолог Фрэзер.

Безусловно, порывы назад, в рай магического блаженного неведения, свойственны всем странам и всем цивилизациям. Даже в Германии в 1933 году победил нацизм с его первобытной аморальностью и потрясающей дикостью. Да и нынешние США, самая развитая страна современного мира, постепенно теряют англосаксонское культурное и научное превосходство и техническое первенство. Но у них это происходит на более благотворном экономическом фоне. Им можно слегка расслабиться, ублажая народную темноту и лень. А нам отступать некуда. Если общество в целом, или, по крайней мере, реально правящая верхушка, не осознают необходимость сохранения и приумножения образовательного уровня народа и жизнеспособного научного меньшинства во всех областях естествознания и гуманитарных наук, скатывание Украины на доиндустриальный уровень мышления неизбежен, пусть и при наличии компьютеров, мобильных телефонов и микроволновых печек.

Сравнение положения науки и образования в различных странах по-прежнему показывает, что естествознание до сих пор осталось явлением западноевропейским (включая сюда англосаксонскую периферию — США, Канаду, Австралию, Новую Зеландию). Все позднейшие успехи русских, китайцев, японцев, корейцев или индусов на этом поприще неизбежно сопровождаются принятием западной культурной традиции. Так что европоцентризм ничего общего не имеет с расизмом. Напротив, естествоиспытатели всех рас, восприняв европейскую научную методологию, способствуют объединению человечества на благородной и плодотворной основе.

Важно подчеркнуть: наука и гуманитарная культура Запада составляют единое целое. Неожиданно для многих оказалось, что восприятие интегрального исчисления или квантовой механики неотделимы от признания прав личности, от свободомыслия в гуманитарной сфере, от развития литературы и музыки. Поэтому естественный ход вещей сорвал попытки руководства Советского Союза ограничиться технической составляющей совокупности западных достижений. Поэтому ни к чему хорошему не может привести псевдогуманитаризация образования и общественной жизни, декларируемая в Украине.

Антинаучная болтовня, заполонившая средства массовой информации нашей страны, сопровождается реальным катастрофическим ухудшением материального положения науки, разгромом естественнонаучного образования и полным упадком наукоемкой промышленности. Причины, приведшие к такому пренебрежению огромной сферой человеческой деятельности, отчасти затронуты выше. Однако это еще не вся правда. Главное заключается в социальном происхождении и истинной сущности правящей прослойки Украины, методично разрушающей перспективы родины на выживание, не говоря уж о ее возможностях занять подобающее высокое место на континенте.

Начнем издалека. Как учит история, для того чтобы максимально продуктивно использовать интеллектуальный потенциал всего народа, аристократические правители многих стран Европы приветствовали продвижение по иерархической лестнице наиболее талантливых выходцев из низших и средних слоев. В частности, это касается выдающихся ученых-естественников, талант которых — истинное национальное сокровище. Ярчайшим примером является аристократическая по внешним признакам Великобритания. Начиная со времен «славной революции» 1688 года, она усиленно материально и морально поддерживала своих замечательных соотечественников, включая их при жизни за научные заслуги в высший круг знати. Назовем хотя бы Исаака Ньютона, Майкла Фарадея, Вильяма Томсона (Лорда Кельвина), Эрнеста Резерфорда (Лорда Резерфорда).

В буржуазно-демократических Нидерландах о каких-либо сословных ограничениях речь не шла уже с XVI столетия. В Германии профессура формировалась исключительно по деловым качествам, а ее место в обществе и материальное положение были уникально прочными для Европы второй половины XIX — начала ХХ века. Даже в Российской империи простым людям давался некоторый шанс сделать карьеру в науке. Назову хотя бы нашего земляка, сына крепостного крестьянина, известного биолога Даниила Заболотного. Исключением являлась неуклонная и жестокая дискриминация лиц иудейского вероисповедания, приведшая впоследствии к гибели и самодержавие, и царскую семью.

Но вот произошел октябрьский переворот. Ленин провозгласил приход к власти пресловутой «кухарки», или, согласно эстету Дмитрию Мережковскому, «грядущего Хама». Конечно, полностью избавиться от интеллигенции большевики не смогли, да и не захотели, но культурное сообщество они разрушили надолго — до 60-х годов прошлого века. Единственное обстоятельство спасло образованных людей в советских республиках от вымирания — потребность в сильной армии и адекватных этой задаче вооружениях. Техническая интеллигенция, научные работники должны были быть многочисленны в силу экстенсивного, нелепого ведения дел в бывшем СССР. Кроме того, имелись небольшие преимущества в качестве жизни интеллигентной прослойки по сравнению со спившимся «гегемоном» и изгоняемым из родных гнезд славянским крестьянством (ситуация на Кавказе и в Средней Азии была иной, и ее анализ выходит за рамки данной статьи). Сие приводило к постоянному включению в круг образованных людей новых и новых когорт населения.

С одной стороны, это способствовало проникновению знаний даже в «медвежьи углы». Однако, с другой стороны, интеллигенция вбирала в себя слишком много личностей, не способных не только к творчеству, но даже и к восприятию культурного наследия Европы. В Москве, Ленинграде и специальных научных центрах России, куда стремилась талантливая молодежь всей страны, положение было лучше, поскольку частичный отбор по способностям (а не по анкете) все же проводился. Мобилизация талантливых людей для науки — дело, вообще, хлопотное. Их попросту не хватает. Например, согласно американскому исследователю, профессору Давиду Гудстейну, количество кандидатов наук, подготавливаемых по физике (Ph. D.) в США, возрастало с 10 человек в год в 1900-м до 100 в 1930-м и до 1000 в 1970 году. В это время наступил кризис, и с тех пор цифра не изменилась, хотя потребности в физиках растут и американцы покрывают их за счет импорта, в том числе и из Украины.

В Украине с выращиванием интеллектуалов всегда было значительно хуже, чем в России. Именно это и привело нас к нехватке квалифицированных кадров и тотальному торжеству аморальности, проявившимся после развала Союза. Во-первых, во время гражданской войны Украина понесла существенно большие потери, чем Россия. Во-вторых, русскоязычная интеллигенция типа той, которую описал в «Белой гвардии» Михаил Булгаков, уехала в Европу или в Россию. В-третьих, самая деятельная часть украинского этноса — восточноукраинское крестьянство — была зверски истреблена голодомором. Еще перед этим расправились с немногочисленной украинской творческой интеллигенцией, пытавшейся возродить отечественную культуру на передовом, а не «хуторском» уровне. Наконец, страшный удар нанесла Украине Вторая мировая война и последующие события.

Кадры для высших учебных заведений и академических учреждений черпались по трем принципам: кандидат на место должен был быть этническим украинцем, выходцем из рабочих и крестьян (в условиях тогдашней Украины это означало — из крестьян) и членом коммунистической партии. Прокомментировать это можно как: (а) дискриминацию и выдавливание евреев в Россию, а потом и в эмиграцию из СССР, (б) недопущение или, по крайней мере, затруднение образования наследственной интеллигенции, (в) поощрение аморальности, лживости и карьеризма. Указанные критерии отбора сработали на славу, поставляя для правящего слоя выходцев из беднейшего крестьянства потомков тех неудачников в сельскохозяйственном производстве, которые доносили на соседей-«кулаков», пьянствовали и бездельничали. Конечно, подобные люди не составляли всего рекрутского набора в интеллигентскую среду, но именно они все более и более преобладали по мере восхождения по служебной лестнице. Самое страшное заключается в том, что этот класс местной номенклатуры отбирал себе подобных. В науке говорят, что имела и имеет место положительная обратная связь, которая, как известно, чревата взрывом.

Взрыв, если можно так выразиться, произошел незаметно. Сформировалась такая страшная, бездарная, порочная, преступная и ненасытная «элита», которая уже не допускает своего отлучения от власти. Этих господ невозможно ни слушать, ни видеть без содрогания. Выборы не приводят к изменению положения как из-за фальсификации и подкупа избирателей, так и из-за распространения позорной воровской морали среди всех слоев населения. Тупик, в который зашло общество, напоминает ситуацию в фашистской Германии, которая сама уже не могла освободиться от ярма нацизма, и была спасена вторжением англосаксов с Запада. Имеется и огромное отличие: те, кто могут уехать из Украины, уезжают. Сотни докторов наук, тысячи способных молодых научных работников покидают родину.

Разрушается и то немногое положительное, что осталось нам от советского прошлого. Это — школьное обучение физике, химии, математике. Не буду характеризовать то, что было и ушло в пылу разграбления оставленного наследства. Старшее поколение это и так помнит, а молодые — представить себе не могут. Скажу о том, что происходит сейчас. Прежде всего, со всех трибун раздается пустая болтовня о гуманитаризации во имя человека и с целью приближения к Западной Европе. Это — даже не убогое прекраснодушие, а расчетливое лицемерие. В нашей стране как процветало всегда право сильного, так и процветает, причем теперь не ограниченное вышестоящим партийным комитетом. Украинская культура как прозябала, так и прозябает.

Если гуманитарные намерения властей являются блефом, то их стремление уничтожить естественные науки во всех их ипостасях — от школьной физики до ускорителей элементарных частиц — носит искренний и практически реализуемый характер. Наиболее серьезным ударом по фундаментальному отечественному школьному образованию оказалось уменьшение числа часов, выделяемых на объективные науки.

К сожалению, эта политика встречает поддержку и у трудящихся масс. Вот она, победа магического мышления над научным, вот оно, влияние языческого неприятия учености на конкретную модель поведения. Когда стало невыгодным отправлять детей в технические вузы, родители толпами бросились в школы, одолевая учителей просьбами о послаблениях в изучении природоведения и математики. Они искренне не понимают, зачем нужна «эта физика» их «гуманитарному» (читай, бездарному и ленивому) ребенку. Народное невежество радостно приветствует бескультурье властей. Страдают при этом те талантливые дети, на которых мы можем только и уповать в будущем. В условиях повсеместного неприятия конкретных знаний и общей культуры их способности будут либо невостребованы, либо подарены другим странам со щедростью деревенского простачка.

Нарисованная картина далека от карикатурности. Более того, она отражает общемировые тенденции. Только нам от этого не легче. Чтобы исправить «повреждение нравов», следует ввести в практику следующие принципы, которые должно исповедывать чиновникам, ответственным за образование и науку. Если ты ничего не понимаешь в каком-то вопросе, это не означает, что вопрос не заслуживает внимания. В своих действиях будь осторожен, не навреди, бездействие лучше дилетантского энтузиазма. Ничего не решай единолично: опирайся на коллективный разум учителей, профессоров, исследователей-естественников.

А нам с вами, общественности, тем, кто любит родину и предан науке, следует, не обращая внимания на возню наверху и наивную веру простонародья, работать, умножая сумму знаний вообще и поднимая уровень знаний в каждом конкретном месте, где мы живем и трудимся. Надо добиваться восстановления научно-популярного вещания по радио, поддерживать просветительские проекты, творчество авторов альтернативных школьных и вузовских учебников естественнонаучного цикла. Самое главное, следует добиваться повышения зарплаты работникам, которые обеспечивают будущее страны. Ситуация, когда косноязычный министр разъезжает на «Мерседесе», когда дворник получает в два раза больше учителя и столько же, сколько профессор физики, постепенно превратит индустриально-аграрную страну в страну чиновников и дворников.