Красная тропа к успеху и власти с запахом упадка

Плагиат существует издавна так же, как с еще более древних времен существовали кражи материальных ценностей. Научные ценности стали воровать тогда, когда появилась настоящая наука, то есть где-то в XVII веке в Европе. Тогда же возмущенные ученые начали бороться с этим явлением, поэтому его стали воспринимать как аморальное и позорное.

В Украине наука начала понемногу развиваться с XIX века. Поэтому и плагиат, и его непринятие сообществом распространились у нас с тех пор. Но особую огласку отечественный плагиат и громкие дела о нем получили в последние годы. Однако смелые и сообразительные исследователи, изучающие его с практической точки зрения, несмотря на бешеное сопротивление правящих кругов и руководящей прослойки псевдоученых, не занялись сугубо научным исследованием украинского плагиата как общественного явления. Мы хотим по крайней мере частично заполнить эту лакуну.

В узком традиционном смысле под плагиатом понимают присвоение чужих научных текстов, достижений, результатов, открытий. Именно такая деятельность расцветает в современной Украине, искажая общественное восприятие науки и ученых, создавая извращенную картину науки как института, отравляя молодое поколение ошибочными взглядами на научную деятельность и характер образования.

На примитивных кражах чужих текстов, где ставились свои фамилии, пойманы десятки украинских социально-гуманитарных псевдоисследователей. Были найдены центры плагиаторов, места, где фальшивые украденные диссертации производились и защищались. А также фальшивые журналы-«мурзилки», где этот хлам публиковался или где происходила имитация публикации. Раковая опухоль плагиата особенно поразила педагогику, экономику и историю. В природоведении это явление не распространилось (хотя существует и тут), потому что наличие статей и степеней по соответствующим дисциплинам не является настолько выгодным, как в социальных науках, где позволяет быстро взбираться вверх по ступеням карьерной лестницы.

Существуют другие, более скрытые, более изощренные, формы плагиата. Например, идейный, когда похищается общественно значимая идея и выдается за свою. В Украине какие только идеи не крали: и солидаризм, и либертарианство, даже коммунизм были на самом деле украдены, поскольку, например, известные коммунистические тезисы бездумно переписывали, оформляли как статьи, а со временем как диссертации. Слова немного меняли и переставляли так, что иногда искажалось все содержание. Эти начетчики составляли существенную часть социогуманитарных псевдоученых независимой Украины и завели ее на тупиковый путь.

А в действительности они искренне воспринимали переписывание чужих текстов как творение «науки», то есть как определенное ритуальное действо наподобие религиозного. Поэтому они охотно переориентировались с коммунизма на православие, бормоча религиозные тексты, не погружаясь в их содержание. Так плагиат сросся с религиозным ханжеством в ужасную смесь. Потом эти социально-религиозные деятели радостно встречали российские войска в Донбассе, потому что их бумажные бессмысленные творения имели идейное, а часто и текстовое, происхождение со Старой площади в Москве.

Очевидно, что социальные корни плагиата в значительной мере выросли из неизбежной необходимости плагиата для социально-гуманитарных ученых советской эпохи. Ведь свободная мысль, патриотическая мысль, оригинальная мысль считались шагами за пределы социалистического лагеря, окруженного колючей проволокой псевдомарксистских предрассудков. Лучше было бубнить бессмыслицы, чем выдумывать что-то свое. Иначе можно было запросто и в мордовском лагере оказаться. В более вегетарианские времена некоторым доверенным лицам позволялось перепевать работы зарубежных ученых, но с обязательным упоминанием классиков марксизма, которые были правы по определению.

В начале девяностых плагиат приобрел еще один «межнациональный» признак: он стал основываться на переводе российских текстов, которые после этого, озаренные фамилиями плагиаторов, становились якобы их собственными. Российские оригиналы, как правило, были студенческими рефератами или дипломными работами. В Украине их перекраивали в кандидатские и докторские, так сказать, наследуя старшего брата. Эта практика продолжается до сих пор. Характерно, что российские оригиналы часто являются незаконными заимствованиями из англоязычных источников. Отечественные плагиаторы до этого не «опускаются» (или не «поднимаются»?). Поиски в англоязычной литературе для них слишком сложны, а сами тексты они предпочитают передирать с интерпретированных и приближенных к совковым реалиям статей или диссертаций. Таким образом, плагиат становится как бы «трехъязычным», играет всеми красками человеческой низости. Смешивание языков при отсутствии грамотности плагиаторов в сфере любой из них усложняет исследователям-изобличителям их тяжелую общественно-полезную работу. Но в случае успеха перед ними открываются широкие просторы искаженного образа жизни целой прослойки общества, лишенной способностей и морали, но жадной к деньгам и незаслуженным почестям. Учтите также, что за этот плагиат, который признают в нашей стране как научный труд, их ставят на должности, дают ордена, присваивают разные степени и почетные звания, избирают в члены государственных академий. Воистину плагиат стал красной тропой к успеху и власти, никогда не приобретая привкуса морального упадка, а тем более характеристики преступления, которым он является по сути.

Из советского прошлого в нынешнюю Украину попала также практика плагиата интеллектуальной собственности в сфере техники, созданной на Западе. Ведь все наши крупные заводы, начиная с гигантов Мариуполя, Краматорска, Запорожья, Днепра и других городов, были или основаны западными инженерами, или закуплены на Западе. То, что не удавалось закупить, просто воровали агенты КГБ. Осваивали их уже здесь, привыкая к ошибочному поведению и унижая способности жителей Украины, которые, естественно, не уступают гражданам европейских стран. Таким образом, закалялась стальная воля к незаконным заимствованиям продукта чужой мысли.

И теперь, когда КГБ уже не поставляет материал для копирования, наши инженеры обращаются к образцам прошлого. То есть они вновь и вновь переписывают уже давно напечатанные статьи и монографии, не имеет значения, свои или чужие (самоплагиат или плагиат). Да и что им делать, если у профессора 600 часов педагогической нагрузки и требования что-то публиковать? Следовательно, миазмы истоков наполняют зловонную реку.

Плагиат стал всеобъемлющим, а благодаря изобличению плагиата у известных лиц, включая академиков, получил признаки неотъемлемой черты государственного устройства. Но он вреден не только сам по себе. В широком смысле им пронизано все общественное поведение. Когда мошенники становятся патентованными героями, настоящая наука подлежит травле и пренебрежению, потому что противоречит моде и обычному праву страны. Влияние плагиаторов переворачивает общество с ног на голову, уничтожая естественное влечение молодых людей к творческой деятельности и жажду к настоящему образованию.

Уничтожение оригинального мышления в науке и образовании, в свою очередь, обескровливает экономику, обезоруживает армию, унижает художественное и литературное творчество, вызывает расстройства, нежелание и отчаяние не только в научных коллективах, но и у отдельных развитых людей. Вследствие этого увеличивается эмиграция самых талантливых, самых способных, самых лучших. Эта зловещая цепочка тащит всю Украину в пропасть.

Страна как таковая уже не может даже воссоздать то, что найдено и изобретено где бы то ни было. Мы становимся бездумными потребителями с завышенной самооценкой, которая только усугубляет катастрофические тенденции.

Можно ли преодолеть плагиат в больном обществе? Можно. Первым условием является требование назвать «кошку кошкой». То есть если и.о. министра пан Шкарлет является закоренелым плагиатором, то так о нем и надо говорить, а не угождать и пылинки с блестящего костюмчика старательно и угодливо стряхивать.

Вторым условием является закрытие всех учреждений, всех советов, всех организаций, где плагиат стал способом существования. Полного закрытия, навсегда. Надо лишить ученых степеней всех плагиаторов, их «научных руководителей», оппонентов по «защите» диссертаций, их приспешников, чтобы они больше не вредили науке, образованию и общественному мнению.

В конце концов, все это очищение должно проходить под неуклонным контролем со стороны наших западных зарубежных друзей. Сами мы уже не вылезем из глубокого болота, куда нас столкнула советская история, советская традиция и беспринципность почти всех лиц, причастных к управлению и контролю над качеством научно-образовательных процессов и воспитанием последующих генераций исследователей.