НА ВЕРХНЕЙ ПАЛУБЕ АКАДЕМИЧЕСКОГО «ТИТАНИКА» НАСТРАИВАЕТСЯ НА ИГРУ ОРКЕСТР

Бедственное положение науки в Украине, которое ухудшается с каждым годом, вызывая снижение уровня исследований, грозит вскоре окончиться их полным прекращением. Было бы нелепо рассчитывать на расцвет науки в условиях резко обострившегося экономического кризиса, когда сокращаются и без того недостаточные бюджетные ассигнования даже на здравоохранение и образование. Однако необходимо помнить, что принесение в жертву развитой украинской науки является крупнейшей стратегической ошибкой, из-за которой Украина потеряет свой шанс получить экономическую независимость и стать в один ряд с передовыми европейскими государствами. Обеспокоенные ученые многократно высказывались на эту тему, в том числе со страниц «Зеркала недели», однако не были услышаны руководством страны, поскольку бюджетное финансирование науки продолжает катастрофически снижаться. Приближающееся 80-летие Национальной академии наук Украины дает повод снова заговорить о наболевшем.

Руководители государства, отличающиеся склонностью к организации пышных празднований различных исторических дат, намерены с размахом отметить и академический юбилей. Не хотелось бы, чтобы славный юбилей сидящей на голодном пайке НАНУ выглядел «пиром во время чумы» с дежурной программой из громких поздравлений, презентаций и награждений академических функционеров. Победные реляции о достижениях последних лет, которые по расчетам руководства НАНУ должны доказать важность науки и способствовать увеличению ее финансирования, могут напротив укрепить убежденность государственных мужей в том, что наука, в отличие от всех остальных видов деятельности, способна каким-то чудесным образом существовать без денег. Поэтому намного целесообразнее и дешевле было бы скромно отметить юбилей НАНУ, сделав его поводом для откровенного и делового обсуждения с руководством государства, как сохранить науку в этот нелегкий период. В преддверии 80-летия Академии наук я считаю не только своим правом, но и долгом сказать об этом как представительница семьи, три поколения которой были связаны с ней на протяжении всей ее истории.

Академия наук была создана в еще более тяжелый, чем теперь, период по распоряжению гетмана П.Скоропадского, который, несмотря на гражданскую войну и оккупацию Украины, считал необходимым заботиться о ее просвещении, культуре и науке. Поскольку Академия наук задумывалась как научная организация мирового уровня, в числе ее членов хотели видеть крупных ученых, получивших признание вне Украины, но симпатизировавших идее ее государственности. Профессор Н.Василенко, которому была поручена организация Академии наук, первыми пригласил двух академиков Российской императорской академии наук - В.Вернадского и моего деда, биохимика и физиолога растений В.Палладина, работавшего тогда в Харькове. Существование этой академии окончилось со сменой власти, а мой дед, вернувшись из Украины на свою кафедру в Петроград и принципиально отказавшись эмигрировать, несмотря на почетные приглашения, умер фактически от голода, так как не заслужил академический паек из-за недостаточного выявления лояльности к большевикам.

Дальнейшая история обновленной академии отмечена целым рядом реорганизаций и «чисток», периодически становясь поочередно ареной борьбы с «националистами», «врагами народа», «космополитами» и целыми областями науки. Участие моего отца, биохимика А.Палладина, в руководстве ею пришлось на один из наиболее сложных периодов. Будучи первым вице-президентом, он организовал эвакуацию институтов и быстрое возобновление их работы в начале войны. Благодаря приезду украинских ученых, провинциальная Уфа превратилась в крупный научный центр, где до сих пор чтут память моего отца. Став президентом АН УССР, он в мрачные годы лысенковщины и прочего мракобесия старался путем дипломатических уловок спасти от разгрома естественные науки и сохранить попавших в опалу ученых. Отстаивая приоритет фундаментальных наук в системе Академии наук, он противился «гигантомании», доказывая, что небольшие институтские коллективы работают более производительно. Все эти годы рядом с ним была моя мать, кандидат биологических наук Л.Палладина, работавшая в созданном им институте биохимии, который был самым известным среди биохимических центров Советского Союза. Я, как и они, стала биохимиком, но по примеру своего деда занялась изучением растений, почти всю жизнь работаю в академии, получая в настоящее время зарплату в 100 гривен с задержкой в несколько месяцев.

Начиная с 60-х годов благосостояние АН УССР, которую возглавил академик Б.Патон, существенно возросло, благодаря прямому бюджетному финансированию и через ВПК за выполнение его заданий. Велось строительство новых институтов, создавалась огромная инфраструктура. Как и везде в СССР, постепенно ослабел прессинг на естественные науки, оставшись лишь в гуманитарной области, где усилилась «борьба с украинским национализмом». Недостаток оборудования, распределявшегося АН СССР, компенсировался возможностью сотрудничества с научными учреждениями по всей территории СССР, хотя контакты с иностранными учеными были ограничены.

Провозглашение независимости Украины было с воодушевлением воспринято украинскими учеными, которые верили, что богатейшая из советских республик сможет за считанные годы стать развитым европейским государством, а ее наука получит новый стимул, влившись в мировую науку. Однако действительность не оправдала наших надежд: Украина до сих пор колеблется в выборе своего пути, а тем временем ее богатства, в том числе интеллектуальные, гибнут и расхищаются. Огромная структура АН УССР оказалась неподъемной и ненужной для небольшой страны, находящейся в постоянном кризисе. В условиях неопределенности руководство НАНУ заняло выжидательную позицию, отгородившись от вмешательства со стороны государства путем провозглашения самоуправления. Уровень ее бюджетного финансирования постоянно снижается и недостаточен даже для выплаты зарплат. Возникшая вначале идея самофинансирования науки была ошибочной. Основным способом получения доходов стала сдача в аренду помещений и организация собственных производств, по сути не связанных с исследовательской работой. Расходование получаемых денег покрыто тайной, поскольку принцип самоуправления, распространившийся на институты, ослабил контроль за ними со стороны президиума, тогда как их коллективы полностью отстранены от дел администрации. Однако ощутимого влияния на проведение исследований эти средства не оказывают, в результате чего многие из институтов фактически перестали бытъ научными учреждениями. Поэтому их финансирование из скудного академического бюджета является неоправданной его тратой.

В то время, как во всем мире идет интенсификация научных исследований, у нас сотрудников переводят на неполную рабочую неделю и отправляют в неоплачиваемые отпуска, что расхолаживает даже пыл энтузиастов, заставляя искать побочный заработок. Бесцельное и безденежное прозябание в академических институтах вынуждает энергичных и молодых сотрудников покидать их, уезжая за рубеж или переходя в коммерческие фирмы. Следует признать, что украинская наука потеряла целое поколение ученых и готовится потерять следующее. Движущей силой науки являются пожилые сотрудники, которые взвалили на себя также заботу о подготовке нового поколения ученых. Их подвижнический труд вознаграждается нищенской зарплатой.

Академическая система, созданная в СССР, в отличие от всего мира, совместила в себе две разные функции - элитарного клуба ученых и организации для проведения исследований, причем вторая в настоящее время быстро атрофируется. Корабль НАНУ терпит бедствие, его машинное отделение заливает вода, а на верхней палубе академического «Титаника» готовится заиграть оркестр и пассажирам первого класса уже раздают спасательные средства в виде повышенных выплат за академические звания. Естественно, стоит подумать, нужно ли дальше бороться или смириться и ждать, когда наука возродится в украинских университетах с помощью зарубежных волонтеров? Люди, связавшие всю свою жизнь с НАНУ, не прекращая исследований, продолжают борьбу за науку, потому что им жаль своих лабораторий, музеев и коллекций, созданных трудом нескольких поколений ученых.

Исходя из этого, необходимо возродить НАНУ, что одновременно явится и спасением фундаментальной науки в Украине. Я не верю, что это можно сделать путем принятия программ и издания постановлений, которые, как всегда, останутся нереализованными. Мои предложения, безусловно, покажутся наивными академическим «зубрам» научной организации. Но в свое оправдание скажу, что и вся зарубежная наука с их точки зрения организована очень наивно, так как основана на доверии к исследователю, гарантией чего служит его научная карьера. Вне всякого сомнения, нужно постоянно и громко напоминать правительству о необходимости значительного увеличения финансирования НАНУ. Но одновременно необходимо позаботиться о наиболее правильном расходовании имеющихся средств. Составляемый для этого обычно список приоритетных направлений, требующих наибольшей финансовой поддержки, исходит из нужд сегодняшнего дня и поэтому включает преимущественно прикладные науки. В то же время было бы намного правильнее ориентироваться на другое значение термина «приоритет» и обеспечить продолжение исследований в тех областях, где он у нас был на мировом уровне и может быть восстановлен, вместо того чтобы пытаться с негодными средствами догонять зарубежных коллег.

Для правильной оценки сил и возможностей НАНУ необходимо избрать подход, отличающийся от существующего. Впечатления руководства НАНУ о работе институтов складываются на основании встреч с их директорами и отчетов, искусство составления которых отшлифовывалось десятилетиями. При этом работающие в них исследователи за редким исключением остаются терра инкогнита, сливаясь в безликую массу. Но поскольку научная работа является творческой, подход к исследователям должен быть индивидуальным, отличаясь от управления конвейером. К сожалению, об этом обычно забывают, считая сотрудников без академических званий и не занимающих административных постов простыми исполнителями заданий начальства, хотя это далеко не так. В советском «новоязе» помимо всегда существовавшего слова «ученый», ранее относившегося ко всем исследователям, даже появилось словосочетание «научный работник» для обозначения таких «рядовых» тружеников науки. Их права защищает только академический профсоюз, и делает это отлично. Но видя в них только трудящихся, он не может и не должен судить об их ценности для науки.

Поэтому для выяснения «кто есть кто» в академических институтах целесообразно применить апробированную во всем мире систему грантов, присуждаемых на основании конкурса проектов, поданных сотрудниками. Эта система способна выявить неформальных научных лидеров намного вернее, чем подаваемые администрацией институтов в президиум списки «перспективных» ученых. Система грантов уже используется Министерством науки и технологий Украины для выполнения его научных программ и дала неплохие результаты, хотя еще требует усовершенствования. Отбор проектов и оценка результатов их выполнения проводятся с помощью экспертизы, осуществляемой специалистами в данной области науки. К сожалению, участие в ней зарубежных ученых остается пока невозможным не только из-за отсутствия валюты для оплаты их труда, но и потому, что они просто не смогут понять «особенностей» выполнения проектов, связанных с отсутствием необходимых условий.

Система проектов, подаваемых отдельными сотрудниками, намного информативнее и объективнее, чем проводимая в институтах НАНУ аттестация научных кадров, при которой основным критерием оценки служит количество публикаций и их листаж. К сожалению, даже большое количество статей исключительно в украинских журналах делает их автора только «широко известным в узком кругу», тогда как публикация в ведущих зарубежных журналах затруднена опять-таки отсутствием условий для быстрого получения результатов, отвечающих высоким требованиям их рецензентов. Проекты позволяют судить не только о прошлых достижениях исследователя, но и о его творческих возможностях, а их рассмотрение вне института избавляет от влияния межличностных отношений в коллективе.

Система конкурсных проектов привлекательна еще и тем, что выдача денежных грантов непосредственно их руководителям заставит их наиболее экономно расходовать полученные под их ответственность средства, выполняя работу с помощью минимального числа высококвалифицированных специалистов. К тому же это избавит коллективы от лишних сотрудников лучше, чем постоянно «спускаемые» им проценты сокращения кадров. Главным условием успеха системы грантов в НАНУ является обеспечение ее независимой экспертизой, к участию в которой необходимо привлекать помимо «своих» также ученых из университетов и отраслевых академий. Выяснение истинного уровня работы институтов даст больше, чем их формально проведенная «аттестация», причем хорошо работающие группы из институтов, потерявших научное значение, нужно переводить в смежные вместе с действующим оборудованием.

Таким образом, реформирование НАНУ следует начинать путем переориентации внимания с администратора на исследователя, фигура которого должна стать основной. Наука по своей сути демократична, и было бы неоправданным основывать отношение к исследователю на наличии у него академического звания, исходно закрепляя неравенство. Авторитет ученого не имеет ничего общего с авторитарностью, которая препятствует проявлению талантов и развитию новых направлений. Бюрократический стиль руководства должен смениться менеджерским, когда главной задачей администрации станет изыскание условий для выполнения исследований и поиск тех, кто заинтересован в использовании их результатов. В первую очередь необходимо обеспечить НАНУ подпиской на все ведущие научные журналы, а также приобрести современное оборудование, сделав его доступным для сотрудников разных институтов посредством организации межинститутских центров.

Несмотря на бедственное положение НАНУ, ряд институтских администраторов вполне доволен сложившейся ситуацией, мечтая лишь о добавке бюджетного финансирования, которое поступит в их распоряжение. Поэтому даже слабые попытки изменить статус-кво вызовут их сопротивление, что может заставить руководство НАНУ отказаться от каких-либо существенных изменений, надеясь на запас прочности у тонущего корабля. Но в той критической ситуации, которая сложилась в Украине и ее Национальной академии наук, конец последней может наступить внезапно и очень скоро. Не хотелось бы говорить о печальном в канун ее славного юбилея, но приходится. Вопрос реформирования НАНУ продиктован реалиями изменившейся жизни. И проводить его нужно решительно и быстро, чтобы завтра не было поздно.