КУДА ВПАДАЕТ ДНЕПР ЭСКИЗ К ПОРТРЕТУ АКАДЕМИКА А.ТОПАЧЕВСКОГО

Днем 17 марта у древних Золотых ворот было людно. Ученые, деятели искусств, писатели, журналисты встретились у дома №44 по Владимирской улице, на фасаде которого появился памятный знак работы заслуженного художника Украины Миколы Билыка. На этот раз — не в честь просветителя XVII века (предыдущая работа этого скульптора посвящена Петру Могиле). Киевляне пришли на торжественное открытие мемориальной доски нашему современнику — Александру Викторовичу Топачевскому, выдающемуся ученому, одному из корифеев отечественной гидробиологии, основателю украинской школы альгологии (науки о водорослях). Профессор Киевского госуниверситета, затем декан его биологического факультета, директор академического Института гидробиологии... Этот список можно продолжить. Но собравшиеся перед зданием, у входа в которое оборвалась от сердечного приступа жизнь академика Топачевского, чтят этого человека не за должности и звания.

Наверное, в истории каждой страны есть место и время абсурду. У нас такими были 50 — 70-е годы. Искусственные «моря» Днепровского каскада поглотили без малого миллион гектаров продуктивных угодий, десятки сел и даже один райцентр. «Гипроводхоз» всерьез планировал затопление чуть ли не половины Черниговщины путем постройки плотин на Десне; Днепровский лиман и Керченский пролив собирались перекрыть дамбами; лихорадочно проектировали первую очередь канала Дунай—Днепр, по которому отравленные стоки Европы должны были течь в Украину.

Они что, не знали, куда течет Днепр? — спросите вы. И угадаете! Оказывается, в единственном на всю страну Ривненском институте инженеров водного хозяйства не было такого учебного предмета, как география. Остается уточнить, что именно тогда, в 1959 году, профессор Александр Топачевский возглавил Институт гидробиологии. К тому времени «стройки коммунизма» достигли своего апогея, а цинизм и невежество партийно-государственных временщиков расцвели особенно пышно.

Биологи не клянутся словами Гиппократа, но это не уменьшает их ответственности за феномен жизни. Профессор Топачевский со своими единомышленниками осмелился выступить против параноидальных проектов, грозивших Украине первой, дочернобыльской, экологической катастрофой. В «Литературную газету» прорвалась его статья «Чуден ли Днепр», затем появился кинофильм «Синие атакуют планету», зазвучали голоса совести по радио... «Преобразователи природы» тоже не сидели сложа руки: в противовес биосферным, природоохранным взглядам последователей академика В.Вернадского общественности пытались навязать представление о некой «техносфере» — искусственной среде обитания, в которой найдет свое счастье человек коммунистического будущего. В это понятие вполне укладывалось уничтожение Десны. По этому же поводу А.Топачевский в последний раз побывал на приеме у первого секретаря ЦК КПУ П.Шелеста и услышал от него: «Без вашего института Украина обойдется, а без искусственных морей — нет!»

Как ни тяжело было бороться с гидростроительными монстрами, но Десну перегородить все же не дали. Слава Богу и спасибо ученым — Дунай и Днепр по-прежнему впадают в Черное море, которое естественно соединено с Азовским.

Ну и времячко было! Сегодня мы называем это застоем. А как же драматическая борьба нормальных ученых с гидрами, нынче уже мифическими, — родным «Гипроводхозом» и союзным «Гидропроектом»? Казалось бы, нынче Институту гидробиологии НАН Украины остается бороться лишь с бедностью, рожденной отсутствием финансирования. Несмотря на это, группа его ученых умудрилась недавно даже Государственную премию получить, причем за исследование водных систем. А это значит, что благородное дело академика Топачевского не осталось без преемников. И пока еще Днепр будет впадать в Черное море.

Александр Викторович не замыкался в кругу лишь научных интересов. Двери его дома были гостеприимно открыты для журналистов, писателей, актеров, художников. Он дружил с графиком Валентином Литвиненко, чьи классические работы, посвященные Днепру, были особенно близки сердцу биолога. Художники помнят и любят этого высокого, внешне сурового, но очень доброго и обаятельного ученого.

Когда-то я хотел написать его портрет. Не успел... Пусть этот всплеск воспоминаний будет эскизом к портрету Александра Викторовича Топачевского.