КТО ОН — ГЕНИЙ ИЛИ МЕФИСТОФЕЛЬ? РАЗГОВОР С ПРОФЕССОРОМ-ШЕВАЛЬЕ О ЕГО КВАНТОВОЙ МЕДИЦИНЕ

Впервые об «Отклике» заговорили в конце 80-х годов. Первоначально в задачу временного научного коллектива, созданного совместным постановлением Государственного комитета СССР по науке и технике и президиума Академии наук СССР, входило развитие различных аспектов открытия, заявленного в 1982 году физиками Киевского государственного университета имени Т.Г.Шевченко Е.Андреевым, М.Белым и С.Ситько — «Проявление собственных характеристических частот человеческого организма». Право же, недаром существует острота: нет ничего более постоянного, чем все, что возникает как временное. Метод микроволновой резонансной терапии (МРТ), созданный доктором физико-математических наук, профессором Сергем Ситько, стал лучом надежды для многих тысяч страдающих людей. Однако вчерашний «временный» «Отклик», а сегодня научно-исследовательский центр квантовой медицины «Відгук» Министерства здравоохранения Украины получил самый широкий отклик и в нашей стране, и за ее пределами. Метод МРТ запатентован в Украине, России, США, Китае, Югославии. Он с успехом используется тысячами врачей во многих других странах. Теоретические и практические основы микроволновой резонансной терапии базируются на фундаментальных знаниях о природе живого. Но как все необычное, а точнее сказать, непривычное, не вписывающееся в традиционные рамки, работы профессора Ситько встречены в научном мире неоднозначно. Одни, приветствуя идеи киевского ученого как новое слово в физике, биологии и медицине, подчеркивают, что речь идет о выдающемся открытии ХХ столетия, другие (и таких тоже немало) лишь недоуменно пожимают плечами. Мол, еще один мессия выискался. Но десятки тысяч тяжелейших больных, которым врачи, пользуясь методом Сергея Ситько, облегчили страдания, однозначно голосуют за МРТ. И это со счетов так просто не сбросишь. Как и то обстоятельство, что Национальный университет Украины имени Т.Г.Шевченко выдвинул ученого на соискание Нобелевской премии.

О новом направлении фундаментального естествознания — физике живого, сегодняшнем дне микроволновой резонансной терапии — и о том, что побудило в свое время известного физика-ядерщика заняться биологией и медициной, корреспондент «ЗН» беседует с директором НИЦ квантовой медицины «Відгук», заслуженным деятелем науки и техники Украины, профессором Сергеем СИТЬКО.

— Сергей Пантелеймонович, о научно-исследовательском центре, который вы возглавляете, сейчас и в Украине, и за рубежом уже знают многие. В системе здравоохранения нашей страны он занял особое место. Как начинался «Відгук»? Когда возникла идея соединить фундаментальную физику с медициной?

— Около 30 лет я проработал на кафедре ядерной физики в киевском университете. Здесь получил все свои звания и степени. Но со временем возникло желание расширить область научных интересов. В 1982 году группой ученых университета под моим руководством было сделано открытие, имеющее отношение к природе жизни. Через несколько месяцев один из соавторов работы, ректор университета М.Белый, доложил о ней на заседании президиума Академии наук. Коллеги рекомендовали для оформления нашего открытия отправить документы в Москву. Тогда же университету было предложено создать специальную межфакультетскую лабораторию. Руководителем ее назначили Михаила Белого. Я в ней был консультантом.

Вскоре после этого Борис Патон, у которого особое чутье на все новое, познакомил меня с президентом АН СССР академиком Александровым. Анатолий Петрович отнесся к нашему открытию как к одной из наиболее перспективных научных работ в бывшем СССР. В течение многих лет он нас не только всячески поддерживал, но и лично курировал применение метода микроволновой резонансной терапии в Советском Союзе. Не менее активную поддержку оказал и Государственный комитет по науке и технике. Чтобы развивать открытие в прикладном медицинском и фундаментально-теоретическом отношениях, в 1986 году был создан временный научный коллектив «Отклик». В последующие несколько лет мы оказались, фигурально выражаясь, под микроскопом. Нас проверяли самые авторитетные научные и медицинские организации страны. Их представители ездили по клиникам, где применялся МРТ, беседовали с больными и персоналом.

— Что же они проверяли, если «Отклик», по сути, делал лишь первые шаги?

— Еще до его создания — в порядке личной инициативы — мы начали очень осторожно применять МРТ в нескольких медицинских учреждениях, например в киевских НИИ ортопедии, эндокринологии и обмена веществ, а также некоторых других. То был, если можно так выразиться, поиск на ощупь, чисто эмпирическим путем. Ничтожно малая мощность излучения повредить больным не способна, а польза могла оказаться весьма существенной. Повторяю, риска для пациентов не было никакого. К тому же мой метод возник не на пустом месте. Он мне не приснился, не явился как озарение или наитие свыше. Нужно сказать, что генераторы и приемники миллиметрового диапазона появились у нас в конце 60-х годов. Группа харьковских ученых получила за разработку подобной аппаратуры Ленинскую премию. Жена одного из физиков, Н.Залюбовская, была биологом и решила проверить, как диапазон миллиметровых волн влияет на живое. Оказалось, что простейшие одноклеточные организмы дают на такое облучение резонансный ответ — очень увеличивают либо, наоборот, заметно уменьшают скорость роста, а также «откликаются» иным путем.

Известны мне были и другие весьма любопытные факты. Скажем, в начале 80-х годов одесские офтальмологи, пользуясь генератором миллиметрового диапазона, лечили одного своего пациента так называемым методом высоких частот. Каково же было их удивление, когда выяснилось, что «попутно» они избавили его от застарелой язвы. Механизм данного явления оказался столь необычным, что доктора даже побоялись написать правду: мы-де вылечили язву, воздействуя на глаз. В истории болезни они сообщили, что облучали область желудка…

Когда все комиссии признали, что эффект налицо, академик Александров меня спросил: «Как сделать, чтобы ваше детище «взорвалось» как можно более быстрой отдачей, и внедрение МРТ началось буквально через несколько месяцев»? Нужны, отвечаю, условия полного благоприятствования. Чтобы я мог принять на работу любых нужных специалистов и не занимался их киевской пропиской, а также прочими организационно-бытовыми вопросами. «Сделаем!» — сказал президент АН СССР. И слово сдержал. На «Отклик» работали 46 институтов, клиник и лабораторий в разных республиках СССР. Не говоря об отдельных лабораториях, у нас было шесть филиалов — в Москве, Хабаровске, Ереване и других городах. И уже через три месяца мы дали научную продукцию.

— Разве главной задачей «Отклика» было не исцеление пациентов?

— Больных лечили врачи, а мы, ученые, занимались вопросами фундаментальной науки, поставив перед собой задачу выяснить, как, почему столь ничтожная порция электромагнитного излучения оказывает такое заметное влияние на организм.

— Термин «физика живого» вошел в научный обиход недавно. Причем ученые разных специальностей часто вкладывают в него неодинаковый смысл. Что подразумеваете, произнося эти слова, вы — известный специалист в области ядерной физики, глубоко изучивший многие проблемы биологии, биофизики и медицины?

— Живое изучают физиология, биохимия, биофизика и многие другие науки. Но, как ни странно, сам предмет, которым они занимаются, до недавнего времени так и не был определен.

— А известная всем нам со школьной скамьи знаменитая дефиниция Энгельса, утверждавшего, что жизнь — это способ существования белковых тел?

— Во-первых, в нем скрытая тавтология. Во-вторых, в таких случаях говорят: это настолько обще, что не может быть неправильно. Под физикой живого я понимаю науку, базирующуюся на фундаментальном определении понятия «живое». Как удачно сформулировала эту мысль на международном семинаре в Киеве в июне 2000 года профессор Л.Сидоренко, биофизика изучает биологические объекты, физика живого — живые. Извините, но я должен привести здесь данное нами определение, хоть для восприятия неподготовленным человеком оно будет довольно сложным. «Живое — это четвертый (после ядерного, атомного и молекулярного) уровень квантовой организации природы, когда самосогласованный потенциал функционирует по типу лазерного потенциала в мм-диапазоне электромагнитных волн». Такой взгляд на живое дает непротиворечивое объяснение не только всем феноменам, лежащим в основе квантовой медицины, но и делает науку о живом фундаментальной.

К сожалению, кроме тех специалистов, которые знают, что такое физика живого, большинство ученых, у которых вы спросите, чем живое отличается от мертвого, ответит примерно так же, как и случайный прохожий. Молекула воды состоит из двух атомов водорода и атома кислорода. Мы можем сколько угодно подробно изучать ее составные части, знать о них все, но ни слова не скажем о самой молекуле, которая образуется из этих атомов. Дело в том, что у нее возникает собственный самосогласованный потенциал, являющийся другим уровнем квантовой организации природы.

— Но ведь в Космосе могут встретиться самые невероятные формы жизни. Например, основанные не на углероде, а на кремнии или других элементах. В ваше определение это вписывается?

— Да, если там будет самосогласованный потенциал, обеспечивающий когерентную устойчивость. Опять получается сложно? Увы, проще не скажешь. Наше определение универсально. Оно не связано с существованием кислорода, водорода, углерода или чего-нибудь еще. Фундаментальная наука о живом только начинается. 9 декабря 1997 года с помощью уникальной аппаратуры, созданной в НИЦ квантовой медицины «Відгук», удалось напрямую зарегистрировать неравновесную компоненту электромагнитного излучения человека в миллиметровом диапазоне. В этот день гипотеза о физике живого превратилась в новое научное направление.

— Насколько мне известно, экспериментальной основой микроволновой резонансной терапии, наряду с внушительным клиническим материалом и прямыми измерениями, вы считаете также некоторые достижения западной и восточной цивилизаций. Входят ли сюда древнейшие приемы акупунктуры и методы, которые использовались в старинной китайской медицине?

— Многие наивно полагают, что объяснить феномен жизни не представляет никакого труда. Поверьте, это заблуждение. Чтобы подойти к безумно сложной проблеме живого, ученые должны освоить весь багаж знаний, накопленных человечеством при исследовании природы. Того, что сегодня «проходят» студенты — биологи и медики, совершенно недостаточно. По моему глубокому убеждению, взглянуть по-новому на достижения западной и древней восточной медицины можно только на базе фундаментальных знаний.

Вы никогда не задумывались над тем, почему западные врачи не воспринимают древнекитайских целителей, хотя результаты их лечения были бесспорными? Уверяю вас, вовсе не из-за иголок и точек акупунктуры. Европейские и американские эскулапы признают лишь то, что мы видим. В основу же древнекитайской медицины (а если быть более точным, то и философии) положены представления о меридианах — неких каналах, связывающих внутренние органы человека с кончиками пальцев на руках и ногах и далее с Космосом. Двенадцать парных и два непарных меридиана, согласно таким представлениям, пронизывают своими внутренними ходами все тело. А внешние ходы проецируются на поверхность, выделяя при этом несколько сот биологически активных точек, куда, согласно традиционной китайской медицины, вставляют иглы. Несмотря на усилия многих поколений специалистов, выделить подобные меридианы морфологически не удалось, что и стало главным камнем преткновения. Они «невидимы». Советским врачам, чтобы использовать акупунктуру, пришлось, если можно так выразиться, лечь под идеологию, о чем сейчас даже стыдно вспомнить. Нигде в мировой практике, ни в одном иностранном учебнике вы не найдете термин «иглорефлексотерапия». Он существовал только в одной стране — СССР. Вы спросите, почему? Все очень просто. Подразумевалось влияние исключительно на нервную систему. Связь с Космосом, когерентным полем, само возникновение жизни, ее божественное происхождение — все это снимается и сводится к примитиву. Нам удалось «визуализировать» меридианы и показать их электромагнитную природу.

— Хочу задать неофициальный вопрос. Вы крупный ученый, физик-ядерщик, смотрите на мир сквозь призму науки. Это не мешает верить в то, что все живое создано по «небесному» проекту?

— Некоторые коллеги в таких случаях ссылаются на высший космический Разум. Я скажу проще: верю в Бога. Мне даже странно, что сегодня могут быть люди, не признающие Творца? То, чем я занимаюсь, помогает навести мост между религией и наукой. Ведь когерентность присутствует не только внутри человека. Чтобы существовали виды, она должны распространяться на всю ноосферу.

— Простите, я уже несколько раз слышу сегодня этот научный термин. Не могли бы популярно объяснить, что значит «когерентность»?

— Речь идет о возникновении эффективного дальнодействия. А если еще проще, — о множестве систем, идущих, так сказать, в ногу. Иными словами, это согласованное поведение некоей общности, состоящей из целого ряда, на первый взгляд, независимых друг от друга элементов. Кстати, божественную структуру я рассматриваю как всеобщую когерентность.

— Кто принимал в «Отклике» первых больных — физик вместе с врачом?

— Именно так и было.

— А лично вы в «лечебном процессе» участвовали?

— Конечно, я ведь сам все придумал. Прежде это и лечением-то не считалось…

— Вы, физик, хотя бы на уровне выпускника специального вуза медицину знаете?

— Ну, почему же так уничижительно? Я ведь изучал ее не для того, чтобы получить диплом или защитить диссертацию. «Копать» пришлось глубоко. Полагаю, мое звание профессора и в этой области вполне соответствует научному багажу. К слову заметить, в ученый совет «Відгука» входят такие известные ученые, как академики Ефимов и Шалимов, а также директора ряда НИИ. Впрочем, в нашем научно-исследовательском центре встретитесь с совсем другой медициной. Это не техника лечения. Непосвященному человеку то, что он тут видит, и лечением в собственном смысле слова не кажется. Больной спокойно лежит с закрытыми глазами. Я к нему вообще не прикасаюсь.

— Но его все-таки облучают?

— Представьте себе, что на улице глубокая ночь. В комнате, где мы с вами сидим, плотно занавешены окна и не включен свет. Так вот, освещенность здесь будет все равно в миллиарды (!) раз большей, чем то «облучение», которое мы применяем. Должен сказать, поначалу многие традиционные медики относились и к нам — варягам из другой области науки, и к нашему методу микроволновой резонансной терапии весьма настороженно. Но потом поняли: мы свой хлеб едим не зря. Вот, что называется, зарисовка с натуры. В одной из киевских больниц проходит «пятиминутка». Профессор Национального медицинского университета, который курирует данную клинику, «распределяет» врачей: сообщает, кто какого больного должен лечить. Остается последний «неприкрепленный» доктор — единственный здесь, кто владеет методом МРТ. Профессор мне подмигивает и говорит ему полусерьезно-полушутя: «Тебя, Игорь, направляю к знакомому, которого надо не только лечить, но и вылечить…»

— Ваши методы предполагают, что специалисты «Отклика», ведущие прием больных, владеют некой суммой довольно нетрадиционных знаний и представлений. Кто они — физики с медико-биологическим или врачи с физическим уклоном? Сегодня ни Национальный университет Украины имени Т.Шевченко, ни Национальный медицинский университет таких сверхсовременных целителей не выпускают. Какова же в таком случае перспектива у «Відгука»?

— У нас организованы курсы повышения квалификации, на которых доктора в течение месяца проходят переподготовку. Но прежде чем сдать экзамен и получить специальность «квантовая медицина по технологии «микроволновая резонансная терапия», они в одной из моих базовых клиник должны выбрать минимум двух больных, относящихся к категории неизлечимых, и в течение двух недель поставить их на ноги. За годы существования «Відгука» подготовлено 1750 таких специалистов. Сейчас 350—400 наших «выпускников» практикуют в разных регионах Украины.

В прежние времена заплатить за полностью оборудованный кабинет МРТ, в котором могут работать два врача, сумму, эквивалентную 5,5 тысячам долларов, для местных властей особой проблемы не представляло. Сейчас в областных бюджетах денег на это нет. Вместо того чтобы обучать 15—20 докторов в месяц, мы выпускаем 10—15 человек за год. В результате специалисты по квантовой медицине нынче в Украине на вес золота.

— Аппаратура, которой вы пользуетесь, не может существовать вечно. Как и чем «Відгук» ее восполняет?

— В советский период на нас работали десятки институтов и заводов. Они делают оборудование и сегодня. Например, харьковчане за минувшие годы изготовили пять поколений уникальных аппаратов. К сожалению, многое у нас элементарно воруют — и идеи, и технологию. В Москве работал филиал «Відгука». Он продолжает функционировать и сейчас. Но его руководители на минуточку забыли, что они были лишь «ответвлением», и, не стыдясь, заявляют, что приоритет в создании МРТ принадлежит именно им. Но больных они пользуют на уровне 1991 года, поскольку последней технологии «Ситько МРТ», ясное дело, не получили: она появилась уже в независимой Украине.

К слову, я обладаю действующим американским патентом. Чтобы его получить, пришлось поработать в Соединенных Штатах, исцеляя американцев от болезней, которые у них считаются неизлечимыми. И заокеанские врачи это подтвердили. Рядом с американским патентом здесь, на стене моего кабинета вы можете увидеть украинский и российский, а также сертификат бельгийского короля. (Заметив мой интерес к столь экзотическому документу, профессор пояснил: «В 1990 году в Бельгии работала выставка, на которой был представлен действующий кабинет МРТ. Как писали тогда бельгийские и французские газеты, единственной очередью, зафиксированной здесь в то время, была очередь в наш кабинет, где больных принимали бесплатно. Там побывал инкогнито даже кто-то из королевской семьи. После этого «за создание медицины третьего тысячелетия» меня наградили высшим орденом королевства — Большим золотым крестом и присвоили дворянское звание шевалье. Сейчас пять клиник в мире носят мое имя — в Украине, Бельгии, Швейцарии, Сербии и Черногории).

— Лечить вашим методом все недуги человека, само собой разумеется, невозможно. Каких больных беретесь исцелять сегодня и на какие болезни надеетесь выйти в будущем?

— Еще в советские годы нашу работу должны были принять международные эксперты. Они оценили МРТ положительно и предложили провести испытания метода за границей. В августе 1989 года мне была выделена клиника в ФРГ, где подобрали 34 самых тяжелых, неизлечимых больных, среди которых были, в частности, и несколько человек, страдающих СПИДом. Иммунная система улучшилась у всех до единого. Но утверждать, что они полностью излечились, я как ученый, естественно, не могу. Более того, скажу, на первый взгляд, совершенно парадоксальную вещь. Глубоко убежден, что никому из смертных вообще не дано лечить людей. Не мы создали чудо, именуемое человеческой жизнью. Все ведущиеся сегодня разговоры о клонировании homo sapiens, выращивании гениев и тому подобные дерзновенные замыслы — лишь иллюзия вседозволенности. Мы не исцеляем, а лишь восстанавливаем электромагнитный каркас, твердо зная: в соответствие с ним автоматически придет биохимическая структура.

— Что же в таком случае вы, господин профессор-шевалье, можете сказать обратившемуся к вам неизлечимо больному пациенту?

— Только правду, но так, чтобы не угасла надежда: «Не поручусь, что вас удастся спасти. Но в этом направлении сделаю больше, чем кто-либо другой». Потому что мы открыли природу живого. Ко мне приходят больные с четвертой стадией рака, которые перенесли операцию, прошли курс облучения и химиотерапии, люди уже ни во что и ни в кого не верящие. Некоторых приносят в клинику на носилках. И мы продлеваем им жизнь. Когда тяжелые больные спрашивают, на что можно рассчитывать, я отвечаю: программа-максимум — полная или частичная ремиссия. Таких пациентов за восемь лет у меня оказалось около 180. Среди них был, в частности, известный украинский хирург, страдавший раком мочевого пузыря.

— А программа-минимум?

— Улучшение качества жизни, отмена лекарств и наркотиков, снятие боли. И если пациенту суждено умереть, это происходит без страданий. До последней минуты он сохраняет человеческий облик.

— Лечение у вас, естественно, платное. По средствам ли оно большинству больных? Не превратится ли «Відгук» в спецклинику для богатых?

— Услуги нашей клиники относительно недорогие. Средняя цена курса — 350 гривен. Однако, если дело касается неизлечимых недугов, когда приходится подбирать и проверять сотни вариантов, наши услуги обходятся существенно дороже. Но это, как правило, идет по линии благотворительного фонда. Тот, кто может, платит. Если же я вижу, что у человека в кармане пусто, лечу его за счет частного международного благотворительного фонда Сергея Ситько. Еще ни разу не было случая, чтобы я отказал в помощи посетителю, которому нечем заплатить. Это не позволяет сделать совесть человека и ученого. А главное — я верю в Бога!

— Профессор, не могу не задать вам один деликатный вопрос. На соискание Нобелевской премии профессора Ситько представили очень серьезные и далеко не наивные люди. Но есть скептики (их тоже немало), называющие вас имитатором, мистификатором, даже Мефистофелем. Я знаю, что когда вы идете к трибуне, чтобы выступить перед учеными, некоторые академики-физиологи демонстративно встают и выходят из зала. Ряд представителей академической науки, среди которых крупнейшие специалисты, известные во многих странах исследователи, относятся к вашим идеям и методам или полностью отрицательно, или с большим недоверием. Как вы думаете, почему?

— Чтобы признать квантовую медицину и физику живого, необходимо овладеть всей суммой знаний в тех областях, которые для традиционных биологов, биофизиков и представителей некоторых других дисциплин как бы оказались «за кадром». Они такие предметы не изучали и вообще ими не интересовались. Это не вина, а беда уважаемых коллег. В 50—70 лет переучиваться, штудировать квантовую механику, теорию поля, синергетику, новую математику уже сложно. Да и не хочется. Чего ради? Они находятся на вершине успеха и славы, а тут вдруг приходит какой-то профессор-физик и говорит, что нужно снова учиться. Здесь налицо элементарный консерватизм, страх перед новым. Такие люди просто закрывают глаза и уши.