ДЕВОЛЮЦИЯ ДВУХ АКАДЕМИЙ

В конце прошлого года Украина отметила 80-летие Национальной академии наук. И всего полгода спустя Россия отпраздновала 275-летие своей академии. Два крупнейших научных сообщества связывает тесное сотрудничество, академик Борис Патон вообще был инициатором идеи единого научного пространства. Естественно, что на праздник в Москву были приглашены безусловные звезды украинской науки, которые являются членами и Российской академии. Юбилеи, отмеченные в обоих государствах пышно и на высоком уровне, хотя и получили ярлык «пира во время чумы», позволяют более взвешенно взглянуть на современные трудности ученых и попытаться оценить значение науки в жизни общества двух стран, перспективы развития двух научных сообществ.

Если попробовать сравнить происходящее на двух юбилеях, на мой взгляд, киевские праздники были более спокойными и деловыми, у нас даже на юбилейных торжествах попытались все направить в прагматическое русло. В Москве ученых, прорвавшихся к трибуне, в основном, волновали вопросы: кто виноват в сегодняшнем крахе российской экономики и кто ответит за развал науки.

Президент РАН, академик Юрий Осипов: «Мы жили

в условиях чрезвычайного положения»

Тон задал президент Российской академии академик Юрий Осипов: «Можно сказать, что весь 98-й год мы жили в условиях чрезвычайного положения. И самое страшное, с моей точки зрения, состоит не в том, что были проблемы с финансированием, а то, что «твердые заверения» государства о поддержке науки не были выполнены и это в значительной степени дискредитировало большую работу, которая делалась в 97-м и в первой половине 98-го года, связанную с модернизацией научной базы в стране»…

Несколько неожиданно в этой связи прозвучало заявление Юрия Сергеевича о том, что «несмотря на все это, академия работала, были получены выдающиеся научные результаты». На некую анекдотичность подобных заявлений уже обратили внимание выступающие на собраниях НАН Украины… А вот от сообщения о том, что «средний возраст российских академиков - 69 лет, чл.-корров - 68 и к этому приближается возраст докторов и даже кандидатов наук» повеяло родным и знакомым - у нас те же цифры, и те же призывы: «Это глубоко опасное явление ставит перед нами проблему привлечения молодежи в науку для сохранения научных школ. Сегодня не столько зарплата, сколько уровень оборудования решает вопрос о том, где жить и работать молодому ученому - здесь или в иной стране».

На московском юбилее с гордостью было сообщено и о том, что появился вэб-сайт Российской академии в Интернете. Судя по тому, с каким вниманием слушал это сообщение Борис Патон, президиум нашей Академии вскоре обзаведется такой же новинкой. Будем надеяться, что сайт нашей академии не повторит российских ошибок - московские журналисты, которые первыми попробовали «на прочность» нововведение, были разочарованы, так как самое необходимое в нем просто отсутствует: истории академии посвящено немало страничек, можно найти нобелевских лауреатов из России, но нельзя отыскать… телефон научной лаборатории в академическом институте…

Под бурные аплодисменты зала выступающие требовали направить силы институтов исторического, юридического профиля на исследование процессов (они были названы бескровной контрреволюцией), произошедших в стране с 89-го года, и выразить к ним отношение академии. Требовали выяснить, что сейчас происходит в России и чего следует ожидать в ближайшем будущем. Юбилей походил на митинг.

Но главное событие, на которое многие приехали специально, было связано с награждением известного российского писателя Александра Солженицына Большой золотой медалью имени М.Ломоносова.

Писатель, академик РАН Александр Солженицын:

«На что надеяться в XXI веке?»

Знаменитый диссидент, Нобелевский лауреат по литературе, «совесть России» демонстративно держится подальше от власти - недавно Александр Солженицын отказался принимать орден из рук российского президента. Все это придавало церемонии награждения в Российской академии определенную интригу. Однако писатель с подчеркнутым пиететом принял высшую академическую награду. В речи он высказал свое отношение к перспективам российской науки и образования.

«Еще никогда за три века своего существования на Руси, - подчеркнул Александр Исаевич, - наука не была покинута в таком пренебрежении и даже в нищете. Бес оголтелой коммерции внедрен как верховная идеология»… В анализе писателя явно просматривались аналогии сегодняшнего времени с периодом революции 1917 года. Причем А.Солженицын подчеркивал, что бомба под будущее России была подложена не в октябре, а в феврале 17-го, и подивился (в который раз!) той ненависти, с которой образованная среда громила царизм.

В то же время сам писатель проявил совершенно однозначную ориентированность, давая оценку усилиям нынешних российских реформаторов: «Вот уже десять лет - полный школьный срок - толкают народное просвещение превратиться в массовое воспроизводство невежества. При такой подавленности среднего образования долго ли удержится вершина науки?

Особо отмечу, суетливые реформаторы нашей средней школы уже не раз предлагали сократить учебные часы по русскому языку и даже вовсе убрать его из расписания, например, слить с часами русской литературы, также сокращаемой… Однако при всей важности образования юношества еще острей и отчаянней высится задача его воспитания…С каким лицом воспитателю толковать малышам о добре и честности, когда уже и детские глаза видят, хоть и не так охватно, как взрослые, что ни справедливости, ни защиты, никаких себе прав не жди? Что народное состояние бесстыдно разворовывается и именно эти разворовщики торжествуют, что ученье - не свет, а горькая нужда?..

В условиях уникального в человеческой истории пиратского государства под демократическим флагом, когда заботы власти лишь о самой власти, а не о стране и населяющем ее народе, когда национальное богатство ушло на обогащение правящей олигархии из неперечислимых кадровых властей: верховной, законодательной, исполнительной и судебной - в этих условиях трудно взяться за утешительный прогноз для России. Но во всяком случае решение следует искать глубже уровней экономического, политического и даже социального...»

Речь писателя пронизывает боль за судьбу русского языка, но нигде, ни в одной строчке нет и намека на попытку встать на защиту других языков многонациональной России. А ведь именно это и могло бы послужить основой для сохранения демократической России. Более того, писатель скорбит о том, что в некоторых национальных регионах России русский язык ущемляют все больше и даже появляются «региональные учебники, знаменуя дальнейший распад, разрыв единого учебного пространства России».

На грабли шовинизма, видимо, неизбежно наступают даже самые основательные представители российского истеблишмента, остро чувствующие непорядок в государстве: «Тем сложней эта активно обсуждаемая школьная реформа, что должна совершиться при растерянном, разбродном, культурно-разорванном в клочья состоянии России, уже прямо угрожающем распадом страны. При всем этом как сохранить, не дать разъять единство образовательной системы?»

После окончания речи я попросил Александра Исаевича оценить перспективы развития двух соседей - Украины и России. Писатель сказал, что ему жалко русскую молодежь, которая забудет русский язык в отколовшихся республиках, а все остальное, что он хотел сказать на эту тему, он уже опубликовал в работе «Как нам обустроить Россию» и ему добавить нечего…

Будто самостоятельность народов - это лишь потеря русской молодежью своего языка (хотя во всех вновь образованных государствах русскоязычные школы существуют, а, к примеру, украиноязычные создать в Украине там, где обосновались россияне, сложно). Будто не существует опыта других распавшихся империй, к примеру, Британской, где в настоящее время лучшие литературные произведения на английском языке пишут и получают высшие Букеровские премии граждане не Англии, а «отколовшихся осколков империи»: Австралии, Канады, Индии, Южной Африки. Кстати, эта тенденция в какой-то степени наблюдается и у нас - русскоязычные авторы Украины сейчас стали гораздо заметнее в литературном потоке России, чем это было во времена «братского единства»…

Как не припомнить здесь строки Игоря Губермана: «Причудливее нет на свете повести, чем повесть о причудах русской совести»?

Академик РАН и НАНУ Платон Костюк: «Масштабы у нас разные,

но тенденции очень схожи»

- Что ранее отличало Российскую академию наук, - подчеркнул Платон Григорьевич, - так это мощный Фонд фундаментальных исследований, который имел самостоятельное финансирование. Он управлялся комитетом ученых, а не правительственным бюрократом, и играл большую роль в поддержке направлений, которые признавались актуальными самими учеными. Но в этом году и в РАН этот фонд иссяк.

У россиян гораздо большая масса, гораздо более развитая инфраструктура, то есть сама основа более капитальная, поэтому у них академия гораздо более вынослива к повреждающим факторам, которые разрушительно работают у нас. Конечно, масштабы у нас разные - бывшая союзная академия и 275 лет за плечами - это одно, а наша академия и 80 лет за плечами - это другое. Но тенденции очень схожи - не эволюция, а деволюция, то есть регресс.

Я очень тесно связан с ними - много лет был академиком-секретарем отделения, членом президиума, сейчас на юбилейной сессии делал доклад. Это позволяет мне сравнивать. Могу сказать, что примерно одно и то же и у нас, и у них.

Раньше все было стандартизовано - все были пострижены под одну гребенку, а сейчас наступает очень быстрая дифференцировка: активные институты находят себе место в международном сообществе. Но есть и такие, которые, будем прямо говорить, отмирают.

У России дополнительная сложность - колоссальные пространства. Наши филиалы близко к Киеву, они тоже обескровливаются, но связи больше. Я тесно контактировал с коллегами из Новосибирска и там чувствуется даже некоторый антагонизм по отношению к Москве. Бытует мнение, что все оседает в московских институтах, а филиалам ничего не остается. Они обречены. На Дальнем Востоке, с которым мы были связаны, прекрасная морская биологическая станция. Сейчас здесь катастрофическое положение.

- В нашей академии наметилась группа институтов, которые наладили отношения с местной властью и оживают, а каковы перспективы у фундаментальной науки?

- Фундаментальным наукам во много раз сложнее. Но и в Москве то же самое, хотя некоторые институты и здесь организуют малые предприятия, которые что-то производят. Трудно критиковать, потому что это способ выжить, но ведь это отвлечение сил от действительно глобальных вопросов науки на решение мелких вопросов сегодняшнего дня, которые позволяют решить только одну задачу - накормить ученого…

Современная экспериментальная наука требует с каждым годом новых и новых капиталовложений. Аппаратура меняется. Каждый год появляются новые компьютеры, новые версии программ. Надо все менять. Баланс складывается не в нашу пользу. В таких условиях сохранить уровень, как правило, удается только тогда, когда установлены тесные связи с зарубежной лабораторией, чтобы сотрудники не просто уехали навсегда и стали там чернорабочими, а смогли делать в какой-то степени совместную работу. Конечно, при этом мы уже не ведущие, а соисполнители темы. Тем не менее это способ сохранить себя.

- Ассоциация академий открывает какие-то перспективы?

- Наша академия была инициатором создания Ассоциации академий. В Москве было заседание этой ассоциации, но оно носило чисто торжественный характер - все поздравляли Российскую академию наук. И вообще-то ассоциация - дело идеологическое. Это не дает дополнительных финансов. Так что объединяйся, не объединяйся - союз нищих ученых ничего не прибавит. Понимаю, это помогает сохранить связи, но все же это не тот решающий стимул, который может спасти...

- А вы видите решающий стимул, который может спасти?

- Наука может развиваться только в стране, которая экономически преуспевает. Хоть бы не было падения дальше. Тогда бы мы смогли сохранить наиболее важные направления, которые находят отзвук на Западе и могут получить гранты.

Пока же мы катастрофически теряем в весе. И россияне тоже…