БИОТЕХНОЛОГИИ: МЕСТА ХВАТИТ ВСЕМ, НО КАЖДОМУ — СВОЕ

В связи с 80-й годовщиной Национальной академии наук Украины в Киеве прошел ряд интересных симпозиумов, собравших известных ученых со всего мира. Один из наиболее заметных - II Международный симпозиум под названием «Растительная биотехнология». Во время его работы корреспондент «ЗН» встретился с председателем организационного комитета симпозиума академиком Юрием Глебой. Ниже приводится текст беседы.

- Юрий Юрьевич, в предъюбилейные дни наиболее популярен вопрос о том, что ожидает науку Украины в ближайшей перспективе. В частности, хотелось бы узнать ваше мнение о том, какова роль украинской науки в разработке биотехнологических проблем?

- Я думаю, что нашу роль однозначно определить нельзя - она и маленькая, и большая одновременно. Все зависит от точки зрения. Так, она будет выглядеть маленькой, если исходить с точки зрения тех средств, которые у нас выделяются на развитие этого направления. Сравните: Монсанто вместе с компанией, с которой она сливается, тратит средств на исследования только в области биотехнологии растений один миллиард долларов в год, а весь бюджет Национальной академии наук Украины - несколько десятков миллионов. И эта сумма еще делится на большое количество институтов, на все направления. Именно поэтому в области биотехнологии у нас эффективно работают буквально считанные группы ученых.

Но эта же роль нашей науки может выглядеть достаточно внушительно, если оценить потенциальные возможности. Дело в том, что фронт работ в биотехнологии очень большой и места здесь хватит для всех. Если у вас есть интересное решение, то его купит, если не Монсанто, то Дюпон или Новартис и так далее. В этом смысле мы находимся в положении ничем не хуже (и, конечно же, не лучше) американских ученых. Если они видят, что вырисовывается технология, которую можно применить на практике, ее тут же патентуют, а затем продают большим компаниям. Так ученые принимают участие в большой игре - создают новую интеллектуальную собственность. Для нас этот путь не заказан.

Нашим ученым не следует гоняться за химерными проектами с иллюзорным ожиданием, что мы создадим продукт полностью сами. Это нереально. Во всем мире вселенские планы под силу только нескольким крупным компаниям. На что мы можем и на что мы должны рассчитывать - это создание новых решений конкретных технологических узлов. Для нас есть место в сложном процессе - открытие новых генов и их инженерии, получение генно-инженерных растений. Самое разумное - вступать в договорные отношения с крупными компаниями, имеющими средства, и доводить все это до поля.

- Наши исследователи могут конкурировать с учеными западных стран в этом деле?

- Безусловно. Я думаю, мы в этом смысле смотримся ничем не хуже, чем Польша, Россия или Болгария и даже, чем другие развитые страны. Наши исследователи на современном оборудовании, в хороших лабораториях работают на равных.

- Но если делается открытие, имеет ли оно какое-то отношение к Украине или же это собственность той фирмы, которая предоставила деньги и оборудование нашему ученому?

- Если вы что-то сделали здесь, в нашей лаборатории, то это патент ученого, института, нашей страны. В 1999 году я собираюсь запатентовать минимум три разных решения от имени нашего киевского института. Далее Институт клеточной биологии и генной инженерии НАНУ будет торговать лицензиями с тем, чтобы иметь деньги на исследования.

- Но чтобы запатентовать что-то на Западе, нужно по крайней мере 50 тысяч долларов - где возьмут такие деньги наши ученые?

- Действительно, для этого нужны большие суммы. К примеру, я их зарабатываю тяжелым трудом - научными исследованиями. Таким образом удается получить деньги, а за деньги мы можем сделать что-то свое, найти какие-то решения, запатентовать, затем продать лицензии. Нагружать такими проблемами бюджет нашего государства нереалистично и даже не честно, потому что наше государство - банкрот. Оно не может оплатить пенсии пенсионерам, не может поддержать самые необходимые социальные проекты.

- Ваш институт проводил эксперименты с трансгенным картофелем. Чем они закончились?

- На данный момент они не закончились ничем, потому что появился продукт компании Монсанто. С ним конкурировать не так просто. Это же рынок. Но это не последняя точка в этой истории. Один из патентов, которые мы собираемся защищать в следующем году, откроет путь к созданию более совершенного продукта - в смысле устойчивости к насекомым. А далее мы предложим его одной из больших компаний, чтобы она купила его и довела разработку до поля - это трудный и дорогостоящий процесс. Не исключено, что в последствии картофель вернется к нам как новый сорт, который с нашей помощью разработала большая компания.

- Если оценить биотехнологию экономическими мерками, какой здесь может быть рынок?

- На сегодняшний день он меньше одного миллиарда долларов. Пока что компании гораздо больше вкладывают в разработку новых технологий, чем получают. Но есть все основания полагать, что к 2015 году биотехнологический рынок вырастет до 100 миллиардов долларов. Первыми найдут применение биотехнологии, которые повышают урожайность и устойчивость к заболеваниям и стрессам разного рода. На подходе биотехнологии, которые позволяют резко улучшить состав пищи XXI века: откорректировать состав жиров и белков в растении, витаминов и так далее. В перспективе создание растений, которые будут производить сырье для фармацевтической промышленности, новые пластики и многое другое.

- В докладе на симпозиуме вы упомянули о том, что растения будут похожи на коз?

- Нет, это была метафора. Я говорил о том, что растения можно будет доить, имея в виду, что они будут выделять в окружающую среду белки точно так же, как с молоком они выделяются у козы. Ученый из США доктор Илья Раскин рассказал на симпозиуме о создании компании, кстати, с участием нашего института, занимающейся получением белков в довольно чистом виде. Они вырабатываются растениями и секретируются в окружающую среду в гидропонной системе. Можно собирать такой питательный раствор, чистить его и в нем находить белок, который хотели наработать. Это много дешевле, чем получать его из сложной смеси белков, убивая растение и разрушая его ткани. Такие возможности сейчас экономически очень многообещающие.

- Перспективы растительной биотехнологии действительно захватывающие. Но не получится ли так, что в тот момент, когда придет пора сбора «биотехнологического урожая», на поле, образно говоря, выйти будет некому - смена молодых генных инженеров в Украине попросту не вырастет из-за нынешних уже завязших в зубах материальных трудностей?

- Мне кажется, ситуация начала улучшаться. К счастью, всегда в обществе есть определенное количество людей, которые, несмотря ни на какие обстоятельства, идут в науку, и не потому, что там лучше платят, а потому, что там для них интересно, им хочется понять загадки природы. Я очень рассчитываю, что у нас этих молодых людей сейчас не меньше, чем было 10 или 20 лет тому назад, и не меньше, чем у любого другого народа. Вот на них вся надежда. Ради них собрал этот симпозиум.